Было достаточно рано, и мужчины еще не разделись, так что можно было спокойно разыскать мужа и в зависимости от того, как он отнесется к ее появлению, попросить уделить несколько минут, чтобы извиниться за вчерашний взрыв.
Если же он рассердится, увидев жену, Эрика ничего не скажет. И тогда всему наступит конец. И опять один день будет монотонно перетекать в другой, как всю прошлую неделю, когда она думала, что Селиг спит с Лидой, и готова была убить неверного мужа.
Эрика подождала, пока Терджис поднимется из-за стола, так как прекрасно знала, что он обязательно последует за ней. Селига она нашла без особого труда. Тот в самой середине двора помогал сколачивать ворота под наблюдением и руководством плотника, присланного Рейсом. Рядом стояла Лида.
Селит, склонившись над бревнами и орудуя молотом, казалось, не обращал никакого внимания на женщину, хотя Лида едва не висела на нем. Стоя сзади, она наклонилась и начала растирать его плечи. Эрике показалось, что рабыня откровенно ласкает ее мужа.
Окажись она свидетельницей такого еще вчера, она бы просто поскорее вернулась в дом и, несмотря на то, что сердце ее разрывалось бы от обиды, никому бы не призналась в этом. Однако после прошлой ночи она не собиралась оставаться спокойной. Этот человек лгал, чтобы заставить ее добровольно отдаться.
Одной женщины для него недостаточно…, даже дюжины будет мало. Ему нужно было овладеть еще и собственной женой, и неважно, что для этого пришлось пойти на обман…
Больше Эрика не могла сдерживаться. Из груди вырвался вопль такой силы, что вся работа остановилась, а головы повернулись в ее сторону. Но Эрика тут же подняла юбки и помчалась в дом, не для того чтобы скрыться, а горя желанием найти оружие. Она оскопит ублюдка, за которого вышла замуж, превратит в смирного мерина, а потом подвесит его наложницу за волосы к стропилам!
– Эрика!
Она не остановилась, хотя почувствовала, что Селит бросился, следом. И когда окрик раздался вторично, почти за спиной, поняла, что не успеет добежать до комнаты Терджиса, где тот хранил оружие. Эти проклятые длинные юбки! Нужно схватить то, что под рукой, но на первый взгляд в зале не оказалось ничего подходящего. Со всех столов почти все уже убрали, если не считать того, за которым они только что завтракали с Терджисом.
И теперь, забежав по другую сторону, Эрика начала хватать все подряд - деревянные миски с остатками овсянки, куски хлеба и сыра, ложки, солонку, швыряя в голову несчастного Селига, сожалея лишь о том, что не хватает сил оторвать от пола скамью.
Ему удалось увернуться почти от всех снарядов, кроме соли, обсыпавшей его серовато-коричневыми кристаллами, в тон ошметкам овсянки, украсившим щеку. У Селига был совершенно комический вид, но Эрика была слишком взбешена, чтобы улыбнуться.
Муж, кажется, был не в силах поверить тому, что творит его жена, и, по-видимому, счел ее безумной.
– Да ты с ума сошла, женщина! - завопил он.
– Неужели?! - прокричала она в ответ, оглядываясь в поисках очередного снаряда.
Но Селит, перелетев через стол, начал трясти ее. Кристаллы соли разлетались с его плеч, так как он был покрыт ею с головы до ног.
– Не нужно, - раздалось рядом тихое рычание. Оба мгновенно повернулись и увидели Терджиса, стоявшего со скрещенными руками и явно готового броситься на защиту госпожи. На лице великана застыла зловеще-свирепая гримаса.
– Ты, кажется, не видишь, что она сделала со мной? - взвился Селит.
И хотя Терджис стал свидетелем случившегося, он все-таки снова упрямо повторил:
– Никакой тряски.
Селит рассерженно взревел, но тем не менее нехотя опустил руки. Эрика замахнулась на него, но удар пришелся в предплечье. Селит даже не пошатнулся, только еще больше соли просыпалось на пол.
– Что это, во имя богов, нашло на тебя, девчонка? - проревел он.
– Ты лгун, викинг, - объявила она, - омерзительный лгун и развратник, какого еще свет не видывал! Он никак не мог понять, в чем солгал, но развратник?!
– Ты ревнуешь? - Селит недоуменно поднял брови.
– Да меня просто тошнит от тебя!
– Ты действительно ревнуешь, - настаивал Селит, все больше расплываясь в улыбке. Но Эрика ткнула пальцем ему в грудь:
– Мне все равно, скольких женщин ты ублажаешь, но я не буду в их числе, так что можешь вернуться к ним. Это не ревность. Просто есть вещи, которых я, как твоя жена, не желаю терпеть.
Будь Эрика способна ясно мыслить, наверняка поняла бы, что переходит все границы. Жена не может приказывать, наоборот, создана, чтобы покоряться мужу. Но Селит происходил из семьи, где женщины привыкли повелевать, поэтому и не был ни рассержен, ни оскорблен таким взрывом ярости, а если учесть, по какой причине так негодовала его жена, то втайне даже обрадовался: Эрика ревновала его.
– Поскольку ты не ревнуешь, а просто вне себя от отвращения, могу я спросить что стало причиной такого…, отвращения? - не в силах сдержаться, ухмыляясь, поинтересовался Селит.
– Значит, собираешься разыгрывать не только простака, но еще и шута? Я не слепа!
– А, ты о ней?
– Да, о ней! И пока она будет здесь, я перееду к брату.
– Об этом не может быть и речи!
– Тогда избавься от нее!
По правде говоря, Селиг и сам решил отделаться от Лиды. Рабыня стала смертельно надоедать ему, поскольку никак не могла смириться с отказом, но теперь он сделал вид, что в первый раз размышляет над требованием жены.
– Неплохая мысль. Надо спросить у мужчин, не хочет ли кто-нибудь взять Лиду в жены. Но тут же покачал головой:
– Нет, за нее пришлось слишком много заплатить. Сомневаюсь, чтобы кто-то захотел дать за нее столько же!
– Тогда продай ее дешевле.
По взгляду Селига можно было понять, что он не сомневается в безумии жены.
– Почему я должен терять деньги только потому, что тебе вздумалось ревновать?
– Я…, не…, ревную!
– Я заплачу, - объявил подошедший Ивар. Он честно, изо всех сил старался не рассмеяться. Остальная толпа, собравшаяся в зале, оказалась далеко не такой тактичной. Смешки, фырканье, даже нескромные шуточки… Торольф рухнул на пол и, держась за живот, буквально заливался хохотом.
Только Эрике было совсем не до смеха. Она получила все, чего добивалась, чего так хотела, однако ровно на день позже, чем нужно. Она уже имела доказательства, что муж не способен хранить верность, хотя тот, в отличие от Эрики, находил в этом повод для веселья Эрика выскользнула из зала, пока Селиг и Ивар торговались из-за Лиды, и по пути заметила рабыню, с жадным любопытством наблюдавшую за спором. По всей видимости, девушка была крайне довольна тем, что оказалась предметом всеобщего внимания. Никакого разочарования или тревоги из-за того, что ее вновь продают!
