Тут Джаред вдруг протянул руку и придержал ее за локоть:
– Я давно знаю тебя. Да, я много раз видел тебя во сне. Однажды мне приснилось, что ты неудержимо рыдаешь, и я отчаялся утешить тебя, но ты оставалась всего лишь призраком из моих снов. Ненастоящей.
Слабый сдавленный стон вырвался из горла Теи. Она бросилась к брату, оросив слезами его рубашку. Он неловко обнял ее и принялся поглаживать по спине.
Внезапно все, кто находился в комнате, заговорили разом. Пронзительный голос Жаклин перемежался со строгими утверждениями леди Апуорт. Лэнгли спорил о чем-то с Айрис, а Дрейк пытался перекричать всех, призывая к спокойствию.
Джаред отпустил сестру, и Дрейк снова привлек жену к себе. Тут Айрис потребовала объяснений, и Тея попыталась что-то ей рассказать, хотя ее постоянно прерывали. Когда она закончила, Айрис спросила у отца:
– Папа, почему ты не отыскал мать Теи?
Сердце Теи бешено забилось. Она в напряжении ждала ответа на вопрос, который ей очень хотелось задать самой.
Лэнгли подошел к Жаклин и провел ладонью по ее плечу. Тея по достоинству оценила эту демонстрацию поддержки. Должно быть, Жаклин было нелегко узнать о неблаговидных поступках своего мужа.
– Так как же, папа? – напомнила Айрис.
– Сначала я думал, что она сбежала с Эсткотом. – Тея задохнулась от ярости, и Лэнгли тяжело вздохнул. – Она покинула Лондон в то же самое время, что и он. К тому моменту она отвергла меня, и я думал, она решила, что вышла замуж не за того человека. Понимаешь ли, мы с Эсткотом оба ухаживали за ней. Когда он вернулся в столицу с подмоченной репутацией из-за того, что случилось в провинции, я понял, что Анна никогда не была с ним. Понял, что я во всем ошибался.
– Почему же вы тогда не стали ее искать?! – вырвалось у Теи.
Ее отец снова вздохнул:
– Я был слишком горд, чтобы просить. Я подумал, что если она сохранила теплые чувства ко мне или своему сыну, то непременно вернется.
– Она очень боялась потерять и меня тоже.
Дрейк еще крепче прижал Тею к себе, как бы напоминая об их разговоре, касавшемся добровольной жертвы ее матери и той радости, что она получала, воспитывая дочь.
Лэнгли кивнул. Казалось, он старел прямо на глазах.
– Теперь я это понимаю.
Айрис взглянула на отца так, словно он был бабочкой, насаженной на булавку.
– Думаю, что если бы я любила кого-то, то непременно попросила бы прощения.
Лэнгли промолчал. Жаклин, тоже молча, обняла его за плечи.
Тея задумалась: действительно ли эту пару связывала настоящая любовь? Она надеялась, что так. В противном случае их браку не пережить ее последнего откровения.
В этот момент Айрис спросила:
– Когда умерла ваша мать?
Тея набрала полную грудь воздуха и медленно выдохнула. Она встретилась взглядом с тетушкой и увидела в ее глазах непреклонное требование правды.
– Десять лет назад.
Сегодня я получила письмо от леди Апуорт. Там был набросок – изображение Джареда. Он выглядит совсем как мужчина. Сердце мое сжимается, когда я думаю, что могу не узнать свое собственное дитя, встретившись с ним лицом к лицу, – правда, на это мало шансов. Я ищу его черты вTee, надеясь, что он схож: с ней и в способности любить. Она так щедро проявляет свою любовь… Я должна научить ее защищать свое сердце – она слишком охотно открывает его другим. Боюсь только, что на это остается совсем мало времени.
23 ноября 1809 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.
Айрис с удивлением уставилась на нее, затем перевела взгляд на родителей, потом снова на Тею.
– Но мне уже шестнадцать. Тея кивнула:
– Да.
Гробовое молчание, воцарившееся в комнате, тяжелой глыбой обрушилось на нее, и она обернулась к Дрейку в надежде почерпнуть силы для заключительной схватки.
С нежностью глядя на нее, он сказал:
– Правда освободит нас, Тея. И не важно, как трудно об этом говорить.
Она утвердительно кивнула и снова повернулась к родственникам:
– Когда мама узнала о последнем предательстве Лэнгли, она была раздавлена, опустошена… Я думаю, леди Апуорт скрывала это от нее, пока могла, но дядя Эшби наметил поездку в Англию. Мама собиралась его сопровождать. Она хотела повидать Джареда. Леди Апуорт поняла, что эта поездка обернется катастрофой, и написала маме правду.
Все краски покинули лицо Джареда, только розовый шрам резко выделялся на бледной щеке. Он с возмущением посмотрел на отца; глаза его обвиняли.
– Ты женился на Жаклин, когда моя мать была еще жива!
Лэнгли ничего не ответил, и Джаред вновь обернулся к Tee. Она видела боль в его глазах, и ей отчаянно хотелось утешить брата.
– Мама отменила свою поездку в Англию, опасаясь скандала, который непременно уничтожил бы всех вас, если бы правда вышла наружу. Так продолжалось до тех пор, пока ей в голову не пришла мысль использовать недостойное поведение Лэнгли для шантажа.
– Она собиралась его шантажировать? – спросил Джаред.
– Она собиралась заставить его разрешить ей видеться с тобой.
– Но она так и не приехала. Я никогда не встречался с ней.
Тея прикусила губу.
– Да, ты никогда ее не видел. Она подхватила лихорадку за две недели до отплытия нашего корабля. Хотя она немного оправилась, у нее уже не хватало сил, чтобы предпринять столь утомительное путешествие. В конце концов новый приступ лихорадки убил ее.
Теперь, когда вся правда открылась, Тея почувствовала себя смертельно уставшей. Ей хотелось побыстрее уехать домой, хотелось, чтобы Дрейк сжимал ее в объятиях, пока она не уснет, хотелось почувствовать себя с ним в безопасности. И еще ей хотелось протянуть руку и утешить своего брата, но у нее не было на это права. Ведь они были чужими, совсем незнакомыми людьми.
Лэнгли взглянул на Джареда, смотревшего на него так, словно он, его отец, превратился в самого дьявола. И тут Лэнгли наконец заговорил:
– Пойми, я убедил себя, что твоя мать действительно умерла, в противном случае она вернулась бы ко мне, к тебе. Затем появилась Жаклин. Она носила Айрис, и я не мог допустить, чтобы мой ребенок прожил жизнь с клеймом незаконнорожденного.
Жаклин разразилась бурными рыданиями и выбежала из комнаты.
Айрис, скрестив руки на груди, проговорила:
– Зная маму, полагаю, что она соблазнила тебя и с помощью беременности заманила в ловушку, вынудив жениться на ней. Будучи дочерью сквайра, она, вероятно, решила, что стоит рискнуть ради того, чтобы выйти замуж за графа. – Девушка вздохнула: – Бедная мама…
Внезапно лицо Айрис прояснилось и улыбка, подобная полуденному солнцу, засияла на губах.
