– Теперь иди, Гарри, – продолжила тётя Мод, – я хочу поговорить с Нелл о её приданом. А ты займись своим.
Гарри, прищурившись, посмотрел на тётушку. Нелл решила, что ему прекрасно известна тактика пожилой леди.
– И позаботься о приличной одежде вместо этого старого сюртука, – добавила леди Госфорт. – Возьми с собой Рафаэля. Мальчик элегантен до кончиков ногтей, он даст тебе полезные советы. И найми камердинера, раз уж на то пошло; видит Бог, тебе он необходим.
– Да, генерал Госфорт, – сухо промолвил Гарри и повернулся к Нелл: – Она хитрая старая гарпия, не позволяй ей изводить себя.
– Почему это старая? – возмущённо воскликнула тётушка.
Гарри подмигнул Нелл.
– Тебе не обязательно делать это, – тихо сказал он.
Она ответила загадочной улыбкой.
– Знаю, но я этого хочу.
И, к своему удивлению, поняла, что это правда.
В ту же минуту, как Гарри вышел из комнаты, леди Госфорт обняла Нелл.
– Я так горжусь вами, дорогая!
– Почему? – Нелл была озадачена.
Леди Госфорт знаком предложила Нелл присесть рядом с ней на диван.
– Из–за того, как вы только что справились с Гарри. Это было великолепно. Я вам невероятно благодарна. Он нуждается в своей семье, но будет отрицать это до последнего вздоха. Поступки моего брата привели к отчуждению между его сыновьями, и теперь, когда его не стало, моё заветное желание увидеть всю семью вместе и в мире. Ваша свадьба станет началом.
– Тогда я этому рада.
Пожилая дама снова обняла её и произнесла уже другим тоном:
– И ещё я горжусь тем, что вы продолжаете двигаться вперёд, хотя и понимаю, насколько это тяжело для вас, дорогая.
Нелл отвернулась, ибо её глаза снова наполнились слезами.
– Правда? – сдавленно спросила она.
– Я родила на свет четырёх детей, четырёх прекрасных сыновей, – тихо сказала леди Госфорт. – Ни один из них не дожил до первого дня рождения.
Боже. Нелл повернулась к леди Госфорт, из глаз покатились слёзы.
– Они все умерли? – Она не могла представить подобного. – Мне так жаль.
Леди Госфорт кивнула со слезами на глазах.
– Мои малыши. До сих пор не могу слышать детский плач и не думать о них.
– Как же вы такое пережили?
Пожилая дама махнула рукой, и этот жест был лишь мрачным эхом былой беззаботности.
– Просто всё время чем–нибудь занималась, что нам с вами и предстоит в ближайшие дни. Благодарение Богу за магазины, не так ли, дорогая? А ещё примерки, визиты и многое другое. Ни минуты покоя. Это всё, что можно сделать. Нельзя поддаваться отчаянью. – Она встала с дивана.
Внезапно Нелл поняла, в чём суть отношений леди Госфорт с Гарри и его братьями. И даже с его друзьями. Неудивительно, что ей хотелось, чтобы четыре брата снова были вместе и снова стали семьёй. Её семьёй.
– Итак, я знаю, что вы не любите моего племянника…
– Нет, я люблю, – перебила Нелл.
– Что?
– Я очень его люблю. Всем сердцем, – сказала Нелл. – Думаю, что с самого начала полюбила его, только всё случилось так быстро, что я не была уверена. – Она беспомощно развела руками. – Не знаю, как можно его не любить.
Леди Госфорт снова тяжело опустилась на диван.
– О Боже, вы даже представить себе не можете, как я этому рада. Он, конечно же, не знает.
– Должен знать. – Она показывала это ему так явно, как только могла.
– Гарри не думает, что достоин любви, – покачала головой леди Госфорт. – И всегда так считал. И теперь, когда он вас подвёл…
– Подвёл меня? – удивилась Нелл. – Как он может думать такое после всего, что сделал для меня?
– Он так думает, – пожала плечами леди Госфорт. – А что? Он мужчина. Они совершенно по–другому всё воспринимают.
Нелл задумалась об этом. Она никогда не говорила Гарри, что любит, но на то были причины.
– Он с самого начала сказал, что ему не нужна моя любовь. – И Нелл использовала это как предлог, чтобы молчать о своих чувствах, осознала она.
– Твердолобый Ренфру до мозга костей, – фыркнула леди Госфорт. – Он хочет этим сказать, что не подпустит близко к себе никого, чтобы его не отвергли и не бросили.
– Ясно, – протянула Нелл. Разумеется. Она так долго блуждала в своём горе и одиночестве, что не заметила тех же чувств у Гарри. Она крепко обняла леди Госфорт.
– За что, моя дорогая?
– Гарри так повезло с вами, леди Госфорт, – ответила Нелл. – Им всем повезло. Нам всем повезло.
– Да будет вам, дорогая, – отмахнулась пожилая леди, явно польщённая. И, возвращаясь к своей привычной манере, решительно добавила: – Самое время вам звать меня тётушка Мод. И давайте уже разберёмся с вашим приданым.
* * *
Следующие несколько дней прошли в безумном посещении магазинов. У Нелл оставалось очень мало времени на себя, и, хотя печаль по–прежнему была с ней, подобно огромной зияющей ране в груди, она была благодарна за то, что её отвлекают.
Леди Госфорт оказалась права. Суматоха действительно срабатывала.
Они посетили столько магазинов, что у Нелл голова шла кругом: модистки, продавцы перчаток, галантерейщики, ювелиры, парфюмеры. Нелл познакомилась с такими местами, как Бонд–стрит, ярмарка Пантеон, где её почти соблазнили приобрести яркого попугая и прелестную зелёную шаль.
И всё время она узнавала о себе что–то новое, чего не знала прежде.
Леди Госфорт сказала ей напрямик:
– Женщинам, вроде вас и меня, Нелл, не суждено стать красавицами, но мы можем быть элегантными, а это гораздо полезнее. Красота увядает с годами, но элегантность с возрастом лишь усиливается.
Нелл поражала её мудрость. Это правда. Леди Госфорт с её вытянутым лицом и римским носом не являла собой то, что люди зовут красотой, но выглядела чрезвычайно элегантно и, несмотря на возраст, всё ещё восхитительно.
А лучше всего было то, что в отличие от черт лица, элегантность – та вещь, которая нам подвластна. Нелл решила стать элегантной.
У модистки Нелл обнаружила, что простые линии и нежные цвета подходят ей больше всего. Её поразила разница, которую её внешности придавали разные цвета. Все эти годы она носила тёмно–коричневый из практических соображений, и он придавал её коже землистый оттенок. Но бледно–жёлтый или персиковый тона совершенно преображали её, а нежно–зелёные цвета действительно ей шли.
Она научилась быть смелой. После катастрофы её первого выхода в свет, когда с её скромным вкусом не посчитались и вырядили в вычурные, отделанные рюшем платья белого или ярких «девичьих» цветов, она растеряла всю уверенность в себе.
На этот раз одежду она выбирала сама, и какая же была разница! Купер, Брэгг и леди Госфорт отдавали ей должное. Ей нравилось всё – абсолютно всё, без исключений! А некоторые вещи она действительно полюбила.
