Глава 12
Так уж случилось, что первым заговорил Ангус:
— Я пообещал, что у меня не будет больше тайн от тебя.
Но сейчас я даже не знаю, как…
— Я и так уже догадалась. — Сюзанна положила руку на плечо мужа. — Ты боишься, что их отец — Алекс Монро, да?
Глаза Ангуса потемнели.
— Ты всю ночь думала об этом, верно? Я не должен был оставлять тебя одну. Простишь ли ты меня когда-нибудь, Сюзанна?
— А ты.., ты сможешь простить меня? Сколько бессердечных обвинений я когда-то обрушила на твою голову, сколько высказала бестактных замечаний, просто плакать хочется!
Но я ведь не знала, какую боль причиняю тебе…
Ангус улыбнулся:
— Перестань, Сьюзи, ты не сказала мне ничего такого, чего бы я сотни раз не говорил себе.
— Но теперь, даже если у нас ничего и не выйдет, что ж… по крайней мере теперь ты можешь перестать винить себя.
— Спасибо тебе за все, Сьюзи. — Ангус припал губами к ее губам.
Слегка отстранившись, Сюзанна ответила ему улыбкой, в которую постаралась вложить как можно больше уверенности.
— Знаешь, Ангус, я долго об этом думала и готова согласиться с тобой — они и вправду могут быть детьми Алекса.
— Сьюзи…
— Но не обязательно, ведь правда? Точно этого никто не знает и никогда не узнает, так?
— Это можно сказать только о Люке. — В глазах Ангуса появилось извиняющееся выражение. — Мне тяжело об этом говорить, Сьюзи, но… Кэтрин уже носила его под сердцем, когда мы встретились. Наилучший выход из положения — обзавестись законным мужем, произвести на свет ребенка и заодно сохранить при себе Алекса — на тот случай, если он все же решится оставить Эйлин и жениться на ней. Прости, но рано или поздно все равно пришлось бы рассказать тебе об этом.
— Насколько я помню, поженились вы в мае, а родился Люк зимой. Тогда еще мела метель…
— Да, все случилось в ноябре.
Закрыв глаза, Сюзанна вновь увидела, как ее покойная мать поспешно собирает корзинки с едой для роженицы и уходит. Тогда Ангус сам проводил Мэри Хеннесси до дверей трактира — он буквально пыжился от гордости, описывая, какой здоровый и сильный у него сын…
«Но такой крошечный, — все время повторяла ее матушка. — Такой маленький, бедняжечка! Слишком уж рано родился!»
— Увы, мне очень жаль, но в этом нет никаких сомнений.
Никаких сомнений? Неужели никаких? Усевшись на ствол поваленного дерева, Сюзанна усталым жестом потерла воспаленные глаза. «Родился слишком уж рано…» Ее мать в те дни снова и снова повторяла эти слова, словно хотела убедить кого-то — может, себя? — в том, что малыш появился на свет в самом что ни на есть законном браке. Подозревала ли она правду или просто решила, что Кэтрин с Ангусом зачали малыша еще до свадьбы?
Сюзанна обернулась к мужу и заглянула ему в глаза.
— А как насчет Джонни?
— Вылитая копия Люка. Разве ты не замечала?
— Похоже, ты прав.
Ангус взял жену за руку.
— Мой тебе совет — считай, что они оба сыновья Алекса. Конечно, это нелегко, я знаю…
Сюзанна покачала головой:
— Но ведь ты сам так не думаешь, верно? Джонни наверняка твой сын…
По лицу Ангуса было видно, что он колеблется.
— Иногда мне тоже кажется, что мой, — со вздохом сказал он. — Тогда я вижу в нем себя самого или кого-то из моих близких; отца, мать, дядю. Но так бывает недолго, а потом все становится еще хуже, чем раньше.
Сюзанне вдруг вспомнилось, как однажды она подметила в глазах Ангуса искорку теплого чувства, когда тот смотрел на Джонни. Тогда она сказала ему об этом, а он как-то странно спросил: «Как ты думаешь, Люк заметил?»
— Тебе не кажется, что Люку так же больно думать об этом?
Вначале он как будто удивился, а, лотом в глазах его вспыхнула благодарность.
— Только представь себе, каково это. Бедняга ни в чем не виноват.
Сюзанна молча кивнула. Глаза ее наполнились слезами.
— Он мечтает, чтобы ты снова стал таким, как когда-то.
Люк еще не забыл то время. Знаешь, Ангус, он помнит даже, как ты носил его на плечах! — Сюзанна обняла мужа. — Мне так жаль! Я понимаю, как тебе больно, но неужели ты ничего не можешь поделать.., не можешь переступить и позволить себе любить их? Только посмотри на Люка — у него твоя улыбка, он насвистывает, как ты, и даже умение обращаться с лошадьми унаследовал от тебя, потому что ты — его кумир! — Рыдания мешали ей закончить, но Сюзанна, улыбнувшись, смахнула слезы и продолжила:
— А Джонни мечтает в один прекрасный день научиться целоваться, как ты! Ну и какие же тебе еще нужны доказательства?
Глаза Ангуса увлажнились, но он по-прежнему молчал, и у Сюзанны вдруг появилось дурное предчувствие. Что-то явно шло не так.
— Ангус, если есть что-то такое, чего я не знаю, умоляю тебя, скажи!
— Ты забываешь об их настоящем отце. Сама подумай — вдруг он приедет и заберет их к себе?
— Алекс? Никогда!
— А почему бы и нет? На его месте я бы приехал, горы своротил, лишь бы оказаться рядом с ними.
— Тогда где же он? — Сюзанна нахмурилась. — Ему ведь отлично известно, где его дети…
— Проклятый ублюдок рад был избавиться от них — верно, струсил, побоялся, что Эйлин уйдет от него, когда узнает, а вместе с ней уплывет и все его богатство. Но если с ней что-то слупится, я нисколько не сомневаюсь, что он примет их обратно с распростертыми объятиями!
— Ради всего святого, Ангус, с чего ты взял, что они поедут?
— С чего?
— Господи помилуй, да ты слеп, не иначе, раз до сих пор не заметил главного — они хотят жить только с тобой, так же как и мне все эти годы нужен был только ты, и никто другой в целом мире!
— Но ведь Алекс — их родной отец.
— Он для них никто, понимаешь ты. — никто! Даже еще меньше. Спроси у них сам, кого они считают отцом. У Алекса был шанс, но он отказался от него и отослал их к тебе. Теперь это твой шанс, и все, что тебе нужно, это открыть им свое сердце. Тогда их любовь навсегда вознаградит тебя за все.
Ангус долго молча смотрел на нее, потом печально покачал головой:
— Все не так просто…
— Как раз очень даже просто. Послушал бы ты Люка — он говорит об Алексе Монро с таким же презрением, как ты сам, — ведь Алекс за все эти годы даже не вспоминал о них с Джонни!
— Но мне вовсе не хочется, чтобы Люк презирал Алекса Монро! — запротестовал Ангус. — Ребенок должен уважать отца, любить его, а вовсе не презирать!
— Тогда позволь ему любить и уважать тебя, потому что ты — это все, что у него есть в этом мире! — Промокнув слезы краешком шали, Сюзанна решительно тряхнула головой. — Поверь мне, они и сейчас боготворят тебя, вот только никак не могут взять в толк, почему ты не отвечаешь им тем же. Если ты дашь им понять, что тоже любишь их, тогда… — Она всхлипнула и замолчала. Слезы душили ее.
