Мюйрин обняла рыдающую Циару и попыталась подобрать какие-то успокаивающие слова.
Наконец, убедившись, что Циара способна слушать, она мягко заметила:
– Вы с Кристофером кузены, а Августин ваш брат по отцу. Не удивительно, что ребенок, рожденный от такого союза, родился с нарушениями. Церковные указы, запрещающие браки между близкими родственниками, для того и созданы, чтобы предотвратить подобные ситуации. Я уверена, что несчастный ребенок не имел никакого отношения к злу, это результат близкого родства между вами. Я хочу сказать, что если в вашей семье ничего подобного раньше не случалось, то не стоит волноваться о ребенке, который когда-нибудь может у меня родиться. И в моей семье тоже никогда не было такого ребенка, как вы описали, клянусь!
– Я пыталась найти такие же объяснения, как и вы, Мюйрин, я правда пыталась, но я боюсь. Разве вы не видите, никто из нас ни в чем не может быть уверен. Вот почему вы не можете выйти за Кристофера и не можете иметь ребенка от Локлейна. И вот почему я никогда не рискну еще раз родить ребенка! – убеждала Циара.
Мюйрин поднялась и на миг выглянула из окна маленькой конторы, прежде чем повернуться к Циаре.
– Пожалуйста, послушайте меня. Я понимаю, что все, через что вы прошли, было просто ужасно, но вся жизнь – это и есть риск. Мы не можем отказаться жить только потому, что жить опасно. Мы не можем не стремиться к счастью только потому, что счастье может закончиться. Я люблю Локлейна и готова рискнуть иметь от него ребенка. Для меня прекратить сейчас наши отношения только из-за того, что вы мне рассказали, – это все равно что лишиться правой руки.
– Но иметь такого ребенка!.. Это же убьет вас! И Локлейна убьет!
– Нет, не убьет. Локлейн будет убит горем, это правда, так же, как и я, но нелепо жертвовать из-за этого нашим счастьем сейчас или тем счастьем, которое у нас может длиться столько, сколько мы будем любить друг друга.
– Может, вы все-таки передумаете? Мюйрин тяжело опустилась на стул.
– Я и так все время слишком рискую. И рано или поздно я забеременею. Возможно, сейчас не лучшее время, чтобы заводить ребенка, при таком состоянии дел в Барнакилле. Так что, если это вас успокоит, обещаю, что буду избегать близости с Локлейном, придумывать оправдания, а может, даже переселюсь к вам и буду жить с вами в одной комнате, если вы позволите, чтобы он ничего не заподозрил. Но как только я увижу свет в конце тоннеля, я хочу, чтобы вы рассказали ему правду, – твердо добавила Мюйрин.
– А что, если мы потеряем Барнакиллу?
– Сейчас дела обстоят плохо из-за голода, но это еще не поражение. Теперь это мой дом. Я сделаю все, чтобы сохранить его, даже если мне придется переступить через свою гордость и все рассказать отцу.
– Но Кристофер угрожал вам, что отберет Барнакиллу! Я слышала его через дверь. Он сказал, что, если вы не выйдете за него замуж, он объявит себя полноправным наследником поместья!
– Я не намерена выходить за него, так же, как и отказаться от своих прав или сбежать. Мой зять – очень влиятельный человек, а Энтони Лоури – прекрасный адвокат. Я не сдамся без боя, можете быть уверены. И даже если Кристофер по закону имеет все права на поместье, мы докажем, что оно было полностью разорено на момент смерти Августина, и доказательством этого могут служить бухгалтерские книги. Я смогу продать поместье, чтобы вернуть то, что в него вложено, и, уверена, мы сможем начать все заново где-нибудь в другом месте.
– А что будет со мной? Я не могу остаться здесь с Кристофером, а вы после всего не захотите взять меня с собой. Да и люди считают меня сумасшедшей!
Мюйрин подошла к Циаре и обняла ее.
– Вы не сумасшедшая! Вы так долго хранили эту тайну, у вас уже нарыв в душе. Когда вы все расскажете Локлейну, то освободитесь от прошлого. Я знаю, что с вами плохо обращались, но, прошу, не считайте, что вам всю жизнь суждено расплачиваться за свою ошибку, за то, что вы доверяли Кристоферу.
– Но я любила его, я доверяла ему, какой же дурой я была! Я заслуживаю всего, что со мной случилось, ведь я по собственной воле была с ним! – простонала Циара.
Мюйрин окончательно потеряла терпение и стала трясти Циару за плечи, пока та не подняла голову и не посмотрела в ее горящие аметистовые глаза.
– Сейчас же выбросьте это из головы! Вы любили Кристофера в прошлом, но то, что они с Августином сделали с вами, – это уже совсем другое дело. Боже правый, Августин ведь был ваш родной брат!
Циара смущенно заерзала на стуле и наконец спросила:
– Августин никогда?.. Мюйрин покачала головой.
– Нет. Он вернулся к старому образу жизни, как только кольцо оказалось на моем пальце. Сначала я, конечно, была в ужасе, но в конце концов это освободило меня от каких-либо омерзительных обязательств, – призналась Мюйрин со вздохом.
– Слава Богу! – перекрестилась Циара.
Мюйрин выпрямила спину и неожиданно произнесла:
– Идемте, Циара, для нас обеих это был тяжелый день. Я думаю, вам пора вернуться домой и лечь в постель.
– Вы не расскажете Локлейну? – с надеждой спросила Циара.
– Вы сами должны ему рассказать. Я надеюсь, что никто не будет сплетничать о случившемся, пока вам не предоставится случай самой все рассказать ему. Рано или поздно это всплывет. Даже Кристофер может рассказать, отомстить.
– Но вы-то не проговоритесь, не правда ли, Мюйрин?
– Обещаю. Я буду молчать до того времени, пока мы по разберемся с этим мерзавцем. Я люблю Локлейна, но сейчас он запутался и не знает, как себя вести с Кристофером и со всем остальным. Если мы собираемся быть вместе, то для нас вопрос жизни и смерти – продержаться еще несколько недоль.
Мюйрин проводила Циару до ее двери, затем медленно. Тяжело ступая, пошла обратно в контору, а оттуда – в свою комнатушку и упала на кровать. Боже Всевышний, какой кошмар внезапно навис над ними!
Черт подери этого Кристофера, и Августина вместе с ним, возмущенно подумала она.
И черт подери Локлейна за то, что никогда не говорил, кто он на самом деле. Может, он просто один из Колдвеллов, отчаянно желающий наложить лапы на ее состояние, на все остальное?
Стук в дверь получасом позже возвестил, как всегда в это время, о приходе Локлейна.
Мюйрин поспешно спрыгнула с кровати и попыталась уйти из спальни, помня данное Циаре обещание и испытывая неловкость из-за всего, что узнала в тот день.
– С тобой все в порядке? – хриплым голосом спросил он, обнимая ее, несмотря на сопротивление.
– Я в норме. Твоя сестра – вот о ком нужно позаботиться, – ответила она, пытаясь вырваться из его объятий.
