— Вы хотите сказать, что Джоанна не желает выходить за меня?
— Ничего подобного я не говорил! — воскликнул граф Солсбери. — Я только хочу сказать, что такая скромная, хорошо воспитанная девушка, как Джоанна — не забывай, уж я-то знаю Джоанну хорошо, ведь она провела немало времени на попечении Элы, когда ты, Элинор и Иэн находились в Ирландии, — никогда не стала бы открыто высказывать свое мнение в подобных вопросах. Уверен: она согласилась на этот брак сразу, как только ей назвали твое имя. Я в этом уверен, потому что знаю Иэна и Элинор. Если бы у Джоанны появились какие-либо возражения, они не стали бы принуждать ее. Я тоже так считаю. Силой заставить девушку выйти замуж за мужчину, который ей не нравится, — значит разрушить будущее и мужчины, и женщины.
— А если жениться не хочет этот мужчина?
От удивления у графа даже челюсть отвисла.
— Боже правый! Джеффри, не принадлежит ли твое сердце другой?! Почему ты не говорил мне об этом? Неужели ты думаешь, что я отказал бы тебе в желанном браке, зная, что случилось с твоей матерью и со мной? Скажи же, мальчик мой! Кто она?
— Да нет… Есть…
— Ты хочешь сказать, что не можешь жениться на этой женщине? Что ж, это не помеха для мужчины. — Граф пожал плечами. — Оставаясь добрым и тактичным по отношению к Джоанне, ты волен поступать так, как решишь сам. Чем меньше твоя будущая жена будет знать обо всем этом, тем лучше.
— Нет никакой другой женщины! — не вытерпел Джеффри. — Я не это имел…
— Ты хочешь сказать, что не желаешь жениться на Джоанне? — В голосе графа слышалось недоверие. — Джоанна! Да она самая прелестная девушка из тех, каких я встречал за последние… не могу даже припомнить, сколько лет! Она так красива, что заставляет меня забывать о своем возрасте. У нее кроткий нрав, покладистый характер, к тому же она богата… Ей достанется Роузлинд и большая часть владений Элинор, даже если у них родится еще одна дочь. Если же других детей не будет, Джоанна получит все. Кто посмеет сказать, что Джоанна ничего не стоит? Видишь ли ты в ней хоть один изъян?
— Нет. В ней нет ни одного изъяна, — смутился Джеффри, хотя отлично знал, что этой девушке не присущи ни кротость, ни покладистость.
Вильям Солсбери тяжело опустился в кресло и пытливо посмотрел на сына. По лицу Джеффри невозможно было что-либо определить. Он все еще был во власти впечатлений о своей службе оруженосцем и никак не мог привыкнуть держаться более непринужденно. Вот и сейчас Джеффри молча стоял в своих тяжелых доспехах, выпрямившись и опустив руки вдоль тела, как когда-то перед своим хозяином.
— Джеффри, я совершенно не понимаю тебя. Ты должен откровенно сказать мне, что тревожит тебя. Если ты не видишь изъянов в Джоанне и не любишь другую женщину, что может препятствовать этому браку?
— Я и сам не знаю, — пробормотал Джеффри. — Не думаю, что есть какие-то препятствия. Только… только у меня такое чувство, что… что все это не по мне. Джоанна так богата, так красива…
— Гм… — задумчиво протянул граф. — Ты гораздо рассудительнее, чем я предполагал… возможно, даже слишком мудр для своих лет, хотя, вероятно, так оно и должно быть. Верно: очень красивая и богатая жена может довести до беды…
Вильям снова замолчал. Теперь он пытался взглянуть на Джеффри с точки зрения молодой женщины. Его сын строен, хорошо сложен. Как и положено мужчине волевой подбородок, несколько шрамов на лице, но они только украшают… Все вроде бы нормально, а глаза просто необыкновенные…
Смутный образ давно умершей женщины предстал вдруг перед графом настолько ясно, что на мгновение у него замерло сердце. Такие же глаза заманили его когда-то в сети запретной любви. Они обладали той же странной изменчивостью, становясь то сверкающими золотистыми, то неожиданно совсем прозрачными, то темными, когда на них падала тень густых ресниц. «Очень красиво», — подумал граф, пытаясь не поддаваться воспоминаниям, которые только ранят душу. Даже нынешняя мода к длинным волосам, схваченным на лбу лентой, не портит Джеффри. Волосы у него прямые, блестящие, будто свежесорванный каштан. Нет, Джеффри не мог не понравиться молодой женщине…
На Вильяма Солсбери нахлынули новые сомнения. Во внешности сына нет и ничего особенного, что могло бы привлечь девушку, привыкшую к красоте Иэна де Випона. Просто нелепость какая-то: во всей стране не нашлось бы ни одного человека с лицом, хоть чем-то похожим на лицо Иэна! Джоанна наверняка прекрасно знает об этом. А возможно, муж с самой обыкновенной внешностью пришелся бы девушке больше по вкусу. Она не могла не заметить, что придворные дамы липнут к ее отчиму, словно муравьи к горшочку с медом.
Впервые граф Солсбери подумал об отношении Джоанны к предполагаемому браку. Он сказал, что отлично знает ее, и в каком-то смысле это было правдой. Однако Джоанна — исключительно скрытная Девушка. Она никогда не предается беспечной болтовне и не раскрывает своих чувств относительно тех или иных вещей, даже если они ее явно интересуют. Но граф отбросил сомнения. Он уверен, что Элинор и Иэн не стали бы принуждать Джоанну. Следовательно, она идет на это по собственной воле.
— Твоими устами говорит здравый смысл, — опять сказал Вильям Солсбери. — Но, уверяю тебя, бедная, уродливая жена еще не гарантия счастья. Джоанна — хорошая, почтительная девушка. Не думаю, что она станет обманывать тебя. — Граф помолчал немного. — Джеффри, о чем мы толкуем? Ты знаешь, я хочу этого брака, но не собираюсь принуждать тебя, если ты не желаешь. Только позволь мне сказать тебе еще одну вещь. Тебе известно, в какой ситуации находится Иэн? Отчасти причина, по которой тебе предлагают в жены Джоанну, заключается в следующем: только так девушка окажется под надежной защитой в случае, если Уэльская война вызовет волнения в стране. С другой стороны, им требуется ответственный человек, связанный с семьей кровными узами и способный возглавить вассалов Иэна, Элинор и Адама.
— Возглавить… — Джеффри слегка побледнел. — Иэн хочет, чтобы я возглавил его людей… всех его людей? Отец, я не уверен…
— Я буду помогать тебе в силу своих возможностей, сын мой, ибо эта ноша не из легких. Как вынужден поступить в этой ситуации Иэн? Ему нужен человек, на которого он может положиться, а ты очень дорог ему.
Боль в голосе отца заставила Джеффри вздрогнуть. В их беседах они почти никогда не упоминали о короле Джоне. Это была запретная тема, которую отец и сын не смели обсуждать. Вильям Солсбери любил своего венценосного брата. Джеффри же дядю ненавидел. Каждый считал, что имеет на это основания. Джеффри понимал: отец намекает ему, что Джону нельзя доверить ни вассалов Иэна, ни его падчерицу. Возглавив людей Иэна, Джеффри спасет положение: король получит должную помощь, а, поскольку люди Иэна отойдут в распоряжение королевского родственника, его недоверие останется незамеченным теми, кто не знает, как обстоят дела между королем Джоном и его вассалом.
