— Мочевой пузырь у всех на свете одинаков! — ответил Сидней. — Если приспичило, тут уж ничего не поделаешь, король ты или простой работяга.
Леди Атертон появилась на кухне как раз, когда миссис Пиннер ставила чайник на стол. На Селии было безукоризненное розовое льняное платье с белым воротничком, на лице лежал легкий утренний макияж.
— Какой кошмарный день, — заметила она, садясь за стол.
У миссис Пиннер хватило ума, чтобы не спрашивать хозяйку в лоб о том, уж не для того ли звонила королева, чтобы сообщить об отмене званого чаепития во дворце. Взаимоотношения леди Атертон с королевой никогда не становились предметом обсуждения в разговорах с миссис Пиннер, равно как и вся жизнь в Букингемском дворце. За исключением может быть каких-то деталей.
— Это верно, льет как из ведра, — ответила Ада и, проявив удивительную находчивость, небрежно спросила: — Мне сегодня погладить ваше выходное платье, миледи?
Вот способ удовлетворить свое любопытство!
— Да, будьте так любезны, миссис Пиннер. И узнайте, прислали ли из чистки перчатки? Я говорила вам, где можно почистить белые кожаные перчатки?
— Нет, миледи. Где же?
— В Шотландии есть фирма, которая производит перчатки. Приходится посылать их туда по почте, но зато они и чистить их умеют! А хлопчатобумажные или шелковые я терпеть не могу. Шотландский же адрес мне дала одна из служанок королевы.
Миссис Пиннер одобрительно хмыкнула. Она тоже считала, что хлопчатобумажные или шелковые перчатки — это не то.
Через несколько минут спустился и Хьюго, все еще привлекательный в свои сорок восемь лет. Внешний облик его на редкость точно соответствовал типичному романтическому образу английского графа: высок, строен, темные волосы с чуть посеребренными висками, черные усики. Вне всякого сомнения, он был одним из самых выдающихся представителей своего поколения и к тому же обладал внутренней харизмой, благодаря которой преуспевал и многого добился в бизнесе. Селия как-то привыкла к его яркой внешности и в повседневной жизни часто забывала о том, насколько он хорош собой. Лишь иногда, перехватывая устремленные на него заинтересованные женские взгляды, она неожиданно для самой себя осознавала, что ее муж все-таки красавец.
— Доброе утро, миссис Пиннер.
— Доброе утро, милорд.
— Как у вас сегодня дела? — В его вежливом приветливом голосе чувствовалось искреннее тепло. Он со всеми так разговаривал, будь то дворник или герцогиня.
— Хорошо, спасибо, милорд. Что вы будете, яичницу или хлопья? — Миссис Пиннер восхищалась им почти гак же, как членами королевской семьи. В ее понимании он был истинным джентльменом, одним из лучших людей, с которыми она когда-либо была знакома.
Хьюго оглядел кухню.
— А что, водятся ли у нас грейпфруты? — по-мальчишески весело спросил он.
Селия рассмеялась.
— Ты прямо как Колин или Иан! У них в ходу такие же словечки.
Хьюго улыбнулся.
— Они ведь скоро уже приедут на каникулы, да? — с муть заметной тоской в голосе спросил он. После частной средней школы мальчики обязаны были ехать в Итон. Этого требовали традиции семьи. Хьюго и сам в свое время прошел этот путь. Но он скучал без сыновей.
— Через месяц, милый.
— Господи, так долго еще ждать!
— Я вот подумала… может быть, стоит нанять им домашнего учителя на время каникул? Чтобы он с ними занимался уроками и вместе с тем мог бы сыграть партию в теннис или сходить в бассейн.
На минуту задумавшись, Хьюго произнес:
— Неплохая мысль. Позвони в «Робертсон и Шорт». Это лучшее агентство. Мой отец в свое время именно там нанимал для меня домашнего учителя. Не сомневаюсь, тебе порекомендуют хорошего специалиста.
— Да, — ответила Селия и со значением в голосе прибавила: — Горничных-иностранок нам больше не нужно, верно?
Хьюго понимающе улыбнулся.
— О да! Еще одной Элфриды я не переживу.
— И я тоже.
Элфрида Сёгрен, — а Селия думала о ней так и никак иначе, — причинила им столько неприятностей, что о ней до сих пор было тяжело вспоминать. Порой ей казалось, что она еще должна благодарить Бога за то, что Элфрида не пыталась соблазнить Хьюго. На ее удочку попался старик Селвин Уитли, соблазнившийся ее вульгарными прелестями и ради них бросивший Хелен после двадцати трех лет совместной жизни. А первая жена, между прочим, вместе с ним прошла весь путь, с самого начала, включая и те годы, когда Селвин еще не был богат.
Разумеется, поскольку неприятность случилась в доме Атертонов, газетчики не преминули этим воспользоваться.
«Фрейлина ее величества королевы имеет отношение к разрыву семейного союза» — кричали заголовки. И лишь ниже, петитом, добавлялось: «Гувернантка сбежала с гостем дома».
Спасибо королеве, которая отнеслась к этой ситуации с пониманием. Когда Селия извинилась перед ней, она сказала:
— Поверьте мне, я знаю прессу лучше вас. То, что они указали вашу должность в газетах, не должно вас расстраивать. От них трудно ждать чего-то другого. Не вините себя ни в чем… Так или иначе, но все это скоро забудется.
— Надеюсь, — ответила Селия.
Что до общественного мнения, то все произошло именно так, как предсказывала королева, но сама Селия ничего не смогла забыть. Дело в том, что Элфрида, решив взять английский высший свет штурмом, преисполнилась в этом решимости, и с каждым днем леди Атертон все труднее было не замечать ее. Элфрида, судя по всему, упивалась новым положением жены пэра, хозяйки большого особняка в Болтонсе, обладательницы «роллс-ройса» с личным шофером, нарядов от известных кутюрье и ювелирных украшений от Картье. Восторги ее были настолько ребяческими, что скоро она стала посмешищем для Лондона. Селию возмущала ее наглость и приводила в смущение ее вульгарность. Надо было смеяться над бывшей гувернанткой своих детей вместе со всеми, но она никак не могла забыть то, как ловко Элфрида охмурила старика Селвина, и жалела его первую жену, с которой они были подругами.
После завтрака Хьюго поднялся из-за стола и стал собираться в галерею на Бонд-стрит, где сегодня должны были состояться аукционные торги.
— Если прием во дворце не отменят, я позже вернусь чтобы переодеться, — сказал он, целуя жену на прощание.
— Я попрошу миссис Пиннер погладить твою визитку, — ответила Селия, — и дам тебе знать насчет приема, как только узнаю сама. — Понизив голос, чтобы Ада не слышала, она добавила: — Королева передала, что окончательное решение примут к одиннадцати часам. Есть надежда на то, что погода улучшится.
— В таком случае еще увидимся днем. Пока, дорогая.
