– Ну, так рассказать тебе сказку? – спросила Лиза шёпотом.
– Да.
Она легко отстранилась, пытаясь разглядеть мои глаза.
– Хорошо. Но для того, чтобы сказка получилась интересной, мне потребуется твоё участие. Ты согласен?
– Ну конечно.
– Мой сладкий малыш. – Она улыбнулась. – Тогда я дам тебе роль плохого мальчика.
Думаю, она тебе отлично подойдёт. За хорошее исполнение полагается приз.
Лиза с наслаждением потянулась и подняла с пола пепельницу.
– Как дела, малыш? – спросила она.
– Не знаю, – ответил я. – Мне нехорошо. Голова кружится.
Она поднялась, нисколько меня не стесняясь, прошлась взад-вперёд по комнате, снова потянулась и села у зеркала.
– У тебя нет воды? – задал я вопрос.
– Нет, но в холодильнике есть кола.
– Я не пью колу, это вредно.
– Какой же ты нудный вместе со своим правильным питанием, Брийян.
Лиза взяла щётку и начала причёсывать волосы.
– Ты любишь своего отца, малыш? – неожиданно спросила она.
– Между нами огромная пропасть – и мы оба не прилагаем достаточно усилий, чтобы её преодолеть.
– Ты не ответил мне.
– Даже если и нет – это гадко по отношению к нему. Гадко и низко.
– Значит, ты сожалеешь о содеянном?
– Нет.
Лиза глянула на меня и рассмеялась.
– Как прикажешь тебя понимать?
– Не знаю. Я не понимаю сам себя. Сначала поехала крыша у отца, а теперь и у меня. Если бы я смог предположить, что попаду в такую ситуацию, то…
– То что?
– Не знаю. Ты задаёшь вопросы, на которые у меня нет ответов. Это какой-то сон.
Причём очень паршивый сон. Потому что наяву я бы ни за что не стал спать с…
Лиза отложила щётку и повернулась ко мне.
– Эта ревность к отцу когда-нибудь погубит тебя, малыш. А, может, погубит и вас обоих.
Лиза почистила мундштук и, разорвав целлофан на новой пачке сигарет, продолжила:
– У тебя есть выбор. И ты это знаешь. Ты можешь решить, что не хочешь спать с женщиной своего отца. Она это переживёт.
– Передай ей, что до отца мне нет никакого дела.
– Ей нравится, как ты рассуждаешь.
Я тоже закурил и сел на кровати. Было странно (или страшно?) осознавать, что в эту минуту мне действительно плевать на чувства отца. Когда я успел стать эгоистом? За всё время общения с Лизой я очень сильно изменился. Иногда у меня возникало такое чувство, будто эта женщина сделала меня абсолютно другим человеком. Вероятно, именно поэтому мы с отцом в последнее время совершенно не понимали друг друга. А я всё чаще ловил себя на мысли, что его авторитет шаток, всё чаще замечал его ошибки и слабости. Бывало, что мы не разговаривали целыми днями, поссорившись из-за каких-то мелочей. И, будучи невероятно упорными людьми, молчали до последнего. Может быть, я взрослел. Переоценка ценностей? Отличный способ самоутвердиться и заодно поднять себя в глазах отца! Просто великолепный способ. То, что доктор прописал!
Но самым ужасным было другое. Мне не было стыдно. То есть, стыдно мне, конечно, было – но это был очень плохой стыд. Я понимал, что совершил желанную непристойность. И мало того – думал о том, что её можно будет совершить ещё раз.
– Не пытайся себя пристыдить, – словно прочитала мои мысли Лиза. – Пустая трата времени. – Она поднялась и сделала круг по комнате – от зеркала к балкону, а потом – к кровати. – Лучше думай о том, что ты сладкий и совершенно чудесный мальчик. А тётя Лиза никогда просто так не говорит комплименты.
За дверью кто-то заскрёбся, и через секунду послышалось протяжное и жалобное мяуканье кота.
– О Господи, Джордж, – простонал я. – Чего тебе тут надо, недоделанный полуночник?
Кота мы нарекли таким странным для животного именем с лёгкой руки отца. Когда мама принесла ободранного и пищащего котёнка домой (она никогда не могла пройти мимо брошенных животных), то отец как раз находился в процессе работы над своей докторской диссертацией. Джорджем звали его помощника и университетского коллегу.
Видимо, Джордж не обладал внешностью Брэда Питта и не очаровывал представительниц прекрасного пола телом мистера Олимпия. Увидев мамину находку, отец угрюмо проговорил:
– Это чудовище невероятно похоже на Джорджа. Просто какой-то четвероногий Франкенштейн.
Вероятно, в роду Джорджа (кота, разумеется) были камышовые коты. Когда он вырос, то превратился в нечто огромное и бесформенное. Бурое, мохнатое, очень зубастое и когтистое. При такой грозной внешности Джордж был ужасным трусом. Он боялся даже мышей.
Лиза пошла к двери.
– Лучше не впускай его, – посоветовал я. – Однажды отец оставил открытой дверь в свою спальню. Потом он полдня очищал покрывало от шерсти, а ещё полдня приводил в порядок щётку и пылесос.
– Не будь злым, Брийян, – упрекнула меня Лиза и открыла дверь.
Джордж с видом инспектора, которому предстоит сделать важную проверку, сделал круг по комнате, нанёс визит на балкон и сел рядом с Лизой. Она потрепала его по спине.
– Хороший мальчик, – сказала она. – Не то, что твой злой и нудный хозяин.
Предатель Джордж пару раз мяукнул с весьма довольным видом и потёрся о ноги Лизы.
– Ты чёртов сукин сын, – уведомил я его. – Советую тебе не забывать, кто тебя кормит и вычёсывает.
Джордж повалялся на ковре, оставив там внушительные клоки шерсти, после чего сунулся было на кровать, но я пресёк эти наглые попытки вторгнуться на чужую территорию.
– Только тебя тут не хватало, приятель! Проваливай-ка! Попей молочка – и на бочок! Тебя ждёт тёплая корзинка. Папа совсем не обрадуется, если узнает, что ты гулял по спальням. И попадёт мне, а не тебе – я в этих делах всегда крайний.
– Идём, выпьем чего-нибудь, – предложила Лиза.
– Да, неплохая идея. Всё равно я сейчас не усну.
Лиза оделась, я взял из ванной свой халат – и мы спустились вниз.
– Как ты смотришь на то, чтобы опрокинуть по стопочке водки? – спросила Лиза.
– Лучше коньяка. А то с утра будет болеть голова.
Пока Лиза доставала коньяк и искала в холодильнике подходящую закуску, я растопил камин. Теперь в гостиной была атмосфера, отдалённо напоминающая атмосферу жилища первобытных людей. Только звериной шкуры не хватает, подумал я.
Надо бы предложить отцу – пусть привезёт из командировки что-нибудь в таком духе.
Он любит романтику.
– О, какой ты молодец! – радостно воскликнула появившаяся в гостиной Лиза. – Я как раз хотела предложить тебе растопить камин. Ты просто читаешь мои мысли. Это очень хорошо для наших будущих отношений.
Я разлил коньяк по рюмкам.
– Ну, за нас с тобой. Что ни говори, а хорошо, что твоей первой женщиной стала я, а не какая-то старая шлюха.
– А ты не считаешь себя шлюхой?
