Джоанна Линдсей - Влюбленный повеса

— Я думал, хозяин таверны поможет. Такой громила, а трус.

— Кому охота получать пулю в лоб? — вступился за хозяина таверны Джереми. — Зато он сможет подтвердить, что тебя увезли силой. Так в чем же дело?

— Это вас не касается…

— Минуточку! Ты только что заявил, что это моя забота.

— Черта с два! Зарубите себе на носу: вы только что влезли в мою жизнь по уши. И больше не вздумайте, иначе разговорам конец.

Прошла томительная минута, прежде чем Джереми кивком выразил согласие — пока. Но портить жизнь сообщнице в его планы не входило. Придется потом отвезти девчонку домой и попробовать избавить ее от лишних неприятностей.

Подобных затруднений Джереми не ожидал, затея приобретала престранный оборот. Они предложили воровке шанс из тех, что выпадают раз в жизни. Любой карманник ухватился бы за него обеими руками и еще долго благодарил бы судьбу за нежданный подарок. Так нет же, им попалась редкая птица — вор из банды с такими строгими правилами, что на любое, даже самое выгодное дело требовалось просить позволения. И это не укладывалось у Джереми в голове. Какая, черт побери, разница, кого, где и как ограбит вор, если он принесет в банду туго набитый кошелек?

Карета остановилась.

— Наконец-то! — вздохнул Перси и продолжал: — Удачи тебе, малый. Но ты справишься и без нее. Мы в тебя верим. Ты себе представить не можешь, с каким нетерпением я буду ждать тебя. Адски трудно прятаться от собственной матери, особенно если живешь с ней под одной крышей.

Джереми открыл дверцу и вытолкнул девчонку из кареты, не дожидаясь, когда Перси увлечется нудными и многословными жалобами. Карета стояла в лесу неподалеку от загородного дома Хеддингса. Джереми повел незнакомку через лес, крепко держа за локоть. Вдалеке показался дом.

— Я бы тоже пожелал тебе удачи, но ты и так обойдешься, — сказал он на прощание. — Я уже знаю, на что ты способен.

— А с чего вы взяли, что я не удеру домой, как только вы скроетесь из виду?

Джереми улыбнулся, не подумав, что в темноте спутница не увидит этого.

— Ты же понятия не имеешь, где мы сейчас. А время позднее. Мы доставим тебя обратно в Лондон, и чем быстрее ты вернешься, тем раньше окажешься дома. А являться домой лучше не с пустыми руками, а с карманами, набитыми сверкающими драгоценностями. К тому же…

— Хватит, приятель, — приглушенно перебила девчонка.

— Ты прав. Но дослушай до конца. Если по какой-то причине ты попадешься, не впадай в панику. Я отправляю тебя не в волчье логово. И обязательно вызволю тебя, что бы ни случилось. Можешь на меня положиться.

«Я отправляю тебя не в волчье логово»… Кого он надеялся облапошить? Он и есть волк. Зато теперь, когда его не было рядом и не приходилось смотреть в пронзительные синие глаза, к ней вернулась способность дышать.

Она чуть не выдала себя — этим дурацким румянцем, испугом, тем, что не сумела сдержать чувства.

Обычно с мужчинами она держалась свободно, как «один из них». С другой стороны, ей никогда не попадались такие джентльмены, как Мэлори. А его она сочла неотразимым. Ее бросало в краску при каждом взгляде на этого человека.

В такое смятение Дэнни пришла впервые в жизни — нет, пожалуй, во второй раз. Но в первый она была еще слишком мала, чтобы понять, какая опасность ей грозит, не сознавала, что выжила, хотя должна была погибнуть, помнила только, что у нее нет никого в целом свете и никто не придет к ней на помощь.

Теперь она уже не одна, но больше ничто не изменилось. Несколько лет она прожила в напряжении, постоянно помня о своей тайне и остро сознавая, что она уже слишком взрослая и с каждым годом все меньше похожа на мальчишку. Рано или поздно кто-нибудь сообразит, что она обманывала всех вокруг.

Сначала хранить тайну было легко, гораздо проще, чем она думала, а все благодаря предусмотрительности Люси. Вся шайка накрепко запомнила первое появление Дэнни: в обтрепанных штанишках до колен, рубашке с чужого плеча, тесной курточке, той самой шляпе, найденной в мусоре, с коротко обрезанными волосами.

Дэнни сразу стала «одним из мальчишек». Вместе с ними она училась воровать, драться, узнавала все то же, что и они, но в отличие от остальных не спешила искать себе подружку.

Сейчас мальчишек в шайке было четырнадцать; они обосновались в ветхом доме, который снимал Даггер. За годы они сменили несколько домов, а когда с деньгами становилось совсем туго, селились в заброшенных сараях.

Даггер не любил подолгу сидеть на одном месте. В нынешнем доме было четыре комнаты: кухня, две спальни и большая гостиная. Одну из спален Даггер занял сам. Девчонкам досталась вторая — в ней они и спали, и принимали гостей. Остальные, в том числе и Дэнни, довольствовались гостиной.

За домом, на крошечном дворике, не росла даже трава, но малышам было где порезвиться. В детстве Дэнни тоже любила такие дворы, особенно когда научилась преодолевать врожденное отвращение к грязи. О купании не могло быть и речи — по крайней мере в общих лоханях, которые ставили посреди кухни раз в неделю. Когда удавалось, Дэнни ускользала на реку и мылась там. И не упускала случая подставить лицо и руки дождю.

Ее единственной подругой была Люси. Как Люси и опасалась, ей пришлось торговать своим телом по настоянию Даггера. Дэнни не нравились его приказы, но она понимала их логику. Миловидная Люси была слишком заметна в шайке карманников, жертвам не составляло труда запомнить ее лицо. Хороший карманник почти невидим в толпе. Раз Люси запретили воровать, чем еще она могла заработать на пропитание?

Как самый старший в шайке, Даггер был ее единственным вожаком. Поначалу своей властью он не злоупотреблял, против нее никто не возражал. Но похоже, Даггер вскоре решил, что его долг — чуть ли не каждую неделю устанавливать новые правила.

Дэнни никогда не спорила с ним. Она выполняла приказы, и не думая жаловаться. Только зорких глаз Даггера она опасалась — еще и потому, что лишь он да Люси остались в шайке с тех времен, когда Дэнни появилась в ней. Рано или поздно Даггер мог задуматься, почему у двадцатилетнего мужчины лицо по-прежнему гладкое, как у двенадцатилетнего мальчишки.

Самому Даггеру было лет тридцать или за тридцать, а он до сих пор возился с ребятней. И не потому, что был неудачником. Годам к двадцати парни уходили в другие банды, члены которых имели право оставлять себе часть добычи, а не отдавать все главарю. На собранные деньги Даггер покупал еду, платил за жилье и временами приносил домой забавные безделушки — повеселить малышей. И сам Даггер мог бы заняться более прибыльными делами, но почему-то продолжал возглавлять ребячью шайку.