К его удивлению, Джульет взяла на себя роль хозяйки и стала разливать чай. Он не мог не любоваться ею – она была такая изысканная, такая привлекательная... И так походила на девушку, которую он помнил...
Да, она была очень похожа на прежнюю Джульет, но все-таки совсем другая. Прежде боязливая и робкая, она превратилась в смелую и решительную женщину. Но что же с ней произошло? Почему она так изменилась? Он не находил ответов на эти вопросы и поэтому то и дело на нее поглядывал, хотя не должен был этого делать.
Джульет чувствовала на себе взгляд лорда Темплмора, и ей это совсем не нравилось. Потому что всякий раз, когда она пыталась встретиться с ним взглядом, он отводил глаза. Это ужасно раздражало. И еще больше раздражало другое: она никак не могла понять, действительно ли перед ней Морган.
Взяв свою чашку, Джульет снова уселась в кресло. Она с нетерпением ожидала очередную историю лорда Темплмора и очень надеялась, что история эта будет совершенно неправдоподобной; в противном случае ей пришлось бы смириться с мыслью, что Морган погиб. Ей казалось, она могла бы задушить этого мерзавца Моргана, – но она не желала ему смерти. В конце концов Джульет решила: пока лорд Темплмор не убедит ее в том, что Морган мертв, она будет считать, что хозяин дома и был ее похитителем.
Себастьян с тяжелым вздохом откинулся на спинку кресла – как будто весь мир навалился на его плечи. Снова вздохнув, он начал свой рассказ:
– Летом 1788 года моя мать родила двух сыновей, но сказала, что родила только меня. Она заплатила повитухе, чтобы та тайно позаботилась о Моргане. Потом, когда она оправилась после родов, она сбежала на континент, забрав с собой Моргана.
– Но зачем? – удивилась Джульет.
– Позже она говорила, что забрала Моргана, потому что не смогла бы вынести утрату, если бы оставила отцу обоих детей. И еще она решила, что если у отца останется наследник, то он не станет преследовать ее.
– Но зачем ей понадобилось убегать? – вмешался Грифф.
Лорд Темплмор нахмурился; казалось, его оскорбил этот вопрос.
– Это личное дело моей матери, сэр, не имеющее к вам никакого отношения. – Он надолго умолк, словно бросал вызов любому, кто отважится расспрашивать. Наконец вновь заговорил: – Чтобы избежать скандала, отец сказал всем – в том числе и мне, когда я достаточно подрос, – что моя мать умерла при родах.
– Да-да, совершенно верно, – вмешался мистер Прайс. – Только отец Себастьяна и я знали, что моя сестра Офелия на самом деле бросила сына и мужа. – Он со звоном поставил свою чашку на блюдце. – Она исчезла, и все попытки найти ее оказались бесплодны. Так что никто из нас не знал о Моргане до того, как шестнадцать лет назад Офелия вызвала меня в Женеву, где жила.
Лорд Темплмор сделал глоток чаю и поморщился, очевидно, он сейчас с удовольствием выпил бы чего-нибудь покрепче.
– К тому времени нам с Морганом было по тринадцать. Без гроша в кармане, умирающая от чахотки, моя мать беспокоилась о том, что с ним станет. Она умоляла дядю позаботиться о Моргане – чтобы он получил все блага, полагающиеся ему по рождению. Нет нужды говорить, что дядя Лу не подвергал сомнению ее рассказ – один взгляд на Моргана, и он понял, что она говорила правду.
– Но откуда нам знать, что вы говорите правду? – выпалила Джульет. – В «Дебретте»[3] нет никаких подтверждений – и вы знаете об этом. Откуда нам знать, что вы с вашим дядей не выдумали эту сказку о близнецах?
– Прошу прощения, но я бы никогда не... – начал мистер Прайс.
– Успокойтесь, Джульет, – перебил его Грифф. – Ведь сыщик уже докладывал нам о двух мужчинах, находящихся в разных местах, – Моргане, служившем во флоте, и лорде Темплморе, хозяине поместья. Уверяю вас, ни один человек не может годами управлять поместьем с корабля.
Грифф был прав, но все же...
Джульет задала очередной вопрос:
– Почему же никто не знает о близнецах? Если Моргана привезли в Англию после смерти его матери...
– Нет, не привезли. – Мистер Прайс покачал головой. – Мы с отцом Себастьяна определили его в школу за границей. Когда Морган достиг совершеннолетия, мы купили ему офицерский чин во флоте, и он отправился на войну. И он никогда не бывал в Англии.
– Он уже носил девичью фамилию матери, поэтому его объявили подопечным отца. И это все, что они сказали мне. – Теперь в голосе лорда Темплмора звенел гнев. – Поскольку я редко покидал поместье, а Морган служил на разных кораблях, они решили, что смогут воспрепятствовать нашей встрече. Морган знал, что у него есть брат, потому что ему об этом говорила наша мать, но я не знал ничего.
– Как несправедливо... – пробормотала Джульет.
– Я тоже так считал, – кивнул Себастьян.
– Мы делали то, что считали благом для вас обоих, – возразил мистер Прайс. – Мы не хотели серьезных неприятностей – ведь тебе предстояло вступить в права наследства. Повитуха умерла, а никто, кроме нас, не мог бы подтвердить, что ты был первенцем, понимаешь?
Лорд Темплмор криво усмехнулся.
– Вы полагаете, что преждевременная смерть отца не являлась серьезной неприятностью, не так ли, дядюшка?
Мистер Прайс со вздохом развел руками.
– Твой отец всегда делал то, что хотел.
– Да, верно. – Лорд Темплмор поднялся на ноги, подошел к низенькому столику, на котором стоял графин с бокалами, и налил себе темно-коричневой жидкости, вероятно, бренди. Сделав большой глоток, он уставился на бокал, и рука его чуть подрагивала.
Джульет вдруг почувствовала, что ей хочется вскочить с кресла и как-то утешить барона. Она не раз слышала о его легкомысленном отце – он был убит на дуэли из-за леди Троули, последней из его многочисленных любовниц.
Джульет говорила себе, что не должна сочувствовать лорду Темплмору, однако ничего не могла с собой поделать. И действительно, что хорошего в богатстве и привилегиях, если они достаются такой дорогой ценой? Никогда не знать своей матери и брата, видеть, как отец губит свою жизнь – неудивительно, что барон похоронил себя в этом поместье, подальше от любопытных глаз. Кто бы поступил иначе?
– Но война закончилась вскоре после смерти отца, – продолжал Себастьян, – и Морган решил приехать сюда, чтобы познакомиться со мной. Это произошло весной 1815 года. – Он едва заметно улыбнулся. – Можете себе представить мою реакцию, когда я впервые увидел своего близнеца?
Себастьян сделал еще один глоток и вновь заговорил:
– У нас был целый месяц, чтобы получше узнать друг друга. Однажды утром я сказал ему, что собираюсь восстановить его как члена семьи. А брат сказал, что сначала ему надо уладить одно дело и это займет несколько месяцев. Но он пообещал вернуться к Рождеству. – Себастьян сделал очередной глоток. – После этого я больше не видел брата.
