Анна Голон - Анжелика Маркиза Ангелов

В оправдание журналистам скажем, что на самом деле всю эту ложь… поставляло прессе само агентство.

«Анжелика» была опубликована в Германии в 1956 году под именем Анн Голон, затем, в 1957 году, во Франции под именами Анн и Сержа Голон и, наконец, в англо-говорящих странах произведение вышло под именем Сержанн Голон. Последняя анаграмма была утверждена по желанию агентства, которое твердо стояло на том, что мужское имя придает «солидность». Так началась история Анжелики, чей феноменальный успех не знает равных по сей день.

В 1959 году Анн и Серж Голон решили поселиться вместе с детьми в маленьком шале в горах Швейцарии. Началась новая жизнь на лоне природы, а затем последовали поездки и другие приключения. Привязанность к этой маленькой федеративной державе, где еще в Средние века зародилась демократия и появились права гражданина, сохранилась у них на всю жизнь.

Без Сержа, без их любви, Анн, конечно, не написала бы «Анжелику», по крайней мере, такую, какая она есть.

Потому что встреча с настоящей любовью — это чудо, которое одаривает человека бесконечным вдохновением. Божественной, мистической и одновременно земной человеческой любовью дышит роман об Анжелике.

Это невероятное чувство захватило их обоих тем утром в Конго, когда Всеволод Голубинофф увидел девушку, любующуюся пейзажами Африки, которые были ему так дороги. Он понял, что она станет для него всей жизнью или же он должен умереть, и — прыгнул в водопад Буэнза, куда бросали людей, которых хотели подвергнуть Божиему суду — виновных перемололо бы там, как деревья на опилки. Однако Серж выбрался живым, да еще с белой орхидеей в зубах, выловленной специально для своей дамы, которая стояла на маленьком островке посреди реки, уверенная в его гибели. Они никогда не говорили о браке, но все-таки обвенчались в Пуант-Нуар, узаконив сложный в ту эпоху союз православного и католички. Тут-то, после свадьбы, которой обычно заканчиваются все сказки, и начались настоящие приключения.

Если бы Сержа не существовало, был бы Жоффрей де Пейрак столь обворожительным? Нет. Потому что Серж стал музой Анн.

Вот таким был Серж Голон, потомок дворян, ученый, изобретатель, доктор наук, владелец десятка патентов, говоривший на семнадцати языках, искатель приключений, глава семьи, художник, влюбленный в розы и в свою жену. Нужно ли было подобному человеку отнимать у своей жены титул автора «Анжелики», чтобы остаться в памяти людей?

В наших первых воспоминаниях, и моих, и моих братьев и сестры, сохранилась мать, которая писала «Анжелику» каждый день, и отец, который после своей последней поездки в Африку в 1961 году занимался живописью и научными исследованиями. Ребенком я не раз видела, как самые известные журналисты отворачивались от отца с презрительной улыбкой, когда на вопросы об «Анжелике» он отвечал: «Спросите мою жену. Это она — автор. Она пишет». Все считали моего отца «жалким типом», который уступил свое законное авторство жене. Во Франции в то время у замужних женщин прав было не больше, если не меньше, чем у несовершеннолетних — что и сегодня, впрочем, еще имеет место в некоторых странах.

Анна хотела подарить мужу спокойную жизнь — насколько это возможно, — чтобы он мог продолжать свои научные изыскания по изобретению новых красок, так нужных художнику мистического плана, каким он стал, чтобы заново отразить на своих картинах красоту природы.

Они были партнерами, счастливыми влюбленными, любящими родителями. И у нас, детей Анн и Сержа Голон, благодаря им было волшебное детство.

После долгих лет каждодневной борьбы, отчаяния, бедности, утраты всех прежних иллюзий Анн Голон и Анжелика торжествуют победу. Это произошло благодаря надежде и помощи, пришедшей через Интернет, встречам автора со своими почитателями со всего мира, благодаря солидарности, дружбе и, конечно, огромной поддержке художников и скульпторов Ивы Гаро и Режиль, без которых мне пришлось бы одной выполнять миссию по спасению матери и ее творчества, осознанную еще в 1991 году.

Сегодня фигурка Анн Голон возрождается из пепла и продолжает свой путь, после стольких лет нападок и напастей.

С небрежной прической, немного постаревшая, но такая же, как раньше, как всегда, твердо стоящая на ногах, полная новых идей, она все еще одержима своим творчеством, грандиозным ныне и навсегда.

Эта женщина никогда не станет циничной и никогда не утратит надежду. Иначе она не была бы автором «Анжелики». Иначе это произведение не было бы ее детищем.

Благодаря публикации полного собрания сочинений об Анжелике, которую осуществляет издательство «Рефюж», Анн Голон обретает второе дыхание и остается такой же отважной, искренней и вечно молодой, как и ее герои.

1646

— НЯНЮШКА, — спросила Анжелика, — зачем Жиль де Рец убивал так много детей?

— Для дьявола, деточка моя. Жиль де Рец, машекульский людоед, хотел стать самым могущественным сеньором на свете. В его замке было полно реторт, колб и котелков с колдовским варевом, от которого шел страшный чад. Дьявол требовал приносить в жертву сердца детей. Так и начались преступления. Ошеломленные матери со страхом и ужасом показывали пальцами на черный донжон Машекуля, над которым кружило воронье, — так много трупов невинных младенцев было в его каменных мешках.

— Он всех их ел? — дрожащим голосом спросила Мадлон, маленькая сестра Анжелики.

— Не всех, всех съесть он не смог бы, — ответила кормилица.

Склонившись над котлом, где варилась капуста со свиным салом, она какое-то время молча помешивала суп. Ортанс, Анжелика и Мадлон, три дочери барона де Сансе де Монтелу, чьи ложки замерли над мисками, с волнением ждали продолжения рассказа.

— Он поступал еще хуже, — наконец продолжила рассказчица голосом, полным гнева. — Сначала он приказывал привести к себе бедных испуганных мальчиков и девочек, которые громко кричали и звали мать. Сеньор, разлегшись на своем ложе, наслаждался их страхом. Затем по его приказу ребенка подвешивали на что-то вроде виселицы, которая сжимала его грудь и шею. Ребенок отбивался как придушенный цыпленок, его крики становились тише, глаза выкатывались из орбит, он синел. А в большом зале слышались только смех мучителей и стоны маленькой жертвы. Потом Жиль де Рец приказывал снять ребенка с виселицы; он брал его на свои колени, прижимал лобик бедного ангелочка к груди и тихо успокаивал его.