Палец замер.
— Я просто пытался отвлечься от боли, — пояснил он. — Ты очень мягкая.
— Ты привык к грубой шерсти, а сейчас гладишь шелк и ощущаешь его мягкость.
— Не-а, я могу представить себе, какая ты под всей этой одеждой, — возразил Роб. — Я уверен, что твоя кожа может соперничать с шелком.
— В самом деле?
Элспет снова ткнула его иглой. Роб застонал.
— Ага. Может, твой отец и позволяет тебе лечить его, но ты сама должна признать, что касания у тебя далеко не целительные.
— А какие касания ты считаешь целительными? — спросила она, спеша протянуть нитку и завязать очередной узелок.
С каждым новым стежком рана закрывалась.
— Легкие, как пух. Вот такие.
Он провел рукой от ее плеча к груди и дразнящим движением коснулся обнаженной кожи над тесным лифом. Элспет замерла, очарованная собственными ощущениями. Она и не догадывалась, что ее тело таким образом отреагирует на близость мужчины. Она знала, что ей должно быть страшно, но на самом деле боялась только того, что он остановится.
Пальцы Роба опустились ниже, скользнув между жестким корсажем и мягкой сорочкой. Он осторожно нащупал под тонкой тканью сосок.
О, какое он вызывал у нее томление! Своей близостью он мучил ее вспыхнувшую желанием кожу. Элспет боролась с желанием изогнуться под его касаниями. Когда Роб провел по соску ногтем, стрела запретного желания пронзила ее тело от груди до лона.
В ее голове зазвенели предостерегающие колокола.
— Прекрати. — Элспет прикрыла грудь рукой. — Это не целительные касания.
Его ухмыляющееся лицо было воплощением греха.
— А вот тут ты права, девушка. Это любовные касания. И ты едва вкусила от удовольствия, которое они способны доставить. Если ты только позволишь мне, ты отведаешь их сполна.
— Нет. — Она вскочила на ноги, чтобы отстраниться от него. — А если ты попытаешься взять меня силой, я выцарапаю тебе глаза. Ты меня понял, Роб Мак-Ларен?
— Я не буду брать тебя силой. Я сделаю только то, что ты сама пожелаешь. Мне известно, что ты девственница и хочешь ею остаться, — серьезно ответил Роб. — Но, видишь ли, нет большего наслаждения для мужчины, чем возможность доставить удовольствие женщине. И я знаю способы, которые порадуют тебя, одновременно оставив в неприкосновенности твою невинность.
Слушая его, девушка даже дышать перестала, а потом сделала быстрый и судорожный вдох.
— Можно мне доставить тебе удовольствие, Элспет?
Она моргнула, чувствуя себя маленькой рыжей белочкой, загипнотизированной взглядом змеи. Потом опомнилась и встрепенулась.
— Нет, конечно, нет! — пятясь от него, воскликнула девушка. — Ты похитил меня с моей собственной свадьбы! Как я могу позволить тебе касаться меня там?
— Я не заметил, чтобы мои прикосновения были тебе противны.
Роб не считал, что он знает о женщинах все. Но он умел распознавать страсть, когда ему приходилось с ней сталкиваться.
— Я тебя почти не знаю.
— Ага, — кивнул он. — Насколько я понял, ты очень хорошо знаешь Лахлана Драммонда.
Сделав несколько стремительных шагов, Элспет остановилась на противоположном от него берегу источника.
— Мы с ним встретились у алтаря, если тебе так уж интересно. Его выбрали для меня мои родители.
— Что ж, девушка, это говорит в твою пользу. Иначе я усомнился бы в твоем разуме. — Робу понравилось то, как вспыхнули ее щеки. — И все же, если я не ошибаюсь, сегодня вечером ты намеревалась лечь к нему в постель.
Ее брови страдальчески изогнулись.
— Он стал бы моим мужем. Мне пришлось бы это сделать.
— Сколько энтузиазма! — не скрывая сарказма, воскликнул Роб, — А я-то считал тебя влюбленной невестой.
— Я не говорила тебе, что влюблена.
— Если твое сердце равнодушно к твоему избраннику, то тебе не стоит бояться страсти, — произнес Роб, обходя источник и приближаясь к ней.
Элспет заставила его снова почувствовать себя мужчиной. Он решил пойти на поводу у своей похоти и на этот раз не подавлять вспыхнувшее желание.
Похоть и любовь — не одно и то же. Роб это знал и не считал, что предаст Фиону, использовав свое тело для того, чтобы отомстить врагу. Особенно если ему удастся убедить невесту Драммонда отдаться ему по доброй воле.
— Ты прервал церемонию, когда клятвы еще не были произнесены. Официально я не жена Драммонда. Во всяком случае, я так думаю, — ответила Элспет, продолжая обходить источник, чтобы отдалиться от своего похитителя.
Ее соски четко вырисовывались под лифом платья. Роб не знал, что тому причиной — холод или воспоминание о его прикосновении, да ему и не было до этого дела. Так или иначе, они представляли собой заманчивое зрелище. Ему отчаянно хотелось их пососать.
— Я девственница, и это означает, что мне лучше воздержаться от каких бы то ни было удовольствий.
— Ты не показалась мне слишком сдержанной, — отозвался Роб, резко меняя направление и таким образом сокращая расстояние. — Целуя тебя, я заметил, как твое тело реагирует на мои прикосновения. Ты страстная женщина. С твоего позволения, я даже осмелюсь утверждать, что ты меня хотела.
— А если я не дам тебе своего позволения?
— Мне все равно. Главное то, что это так и есть, девушка. Элспет зацепилась носком туфли за широкую юбку платья и упала на каменный пол пещеры. Роб подбежал к ней и опустился на колени.
— Ты не поранилась?
Она подняла на него глаза, показавшиеся ему бездонными. Он заметил, что они светло-карие и способны менять цвет в зависимости от окружающей обстановки. Сейчас они в точности воспроизводили зеленый цвет окаймлявшего пещеру мха. Элспет покачала головой.
— Кроме тебя меня ничто не способно здесь ранить. Элспет стиснула пальцы в кулаки, но продолжала держать их у себя на коленях. Роб чувствовал, что она хочет его ударить, но проявляет мудрость, сдерживая желание.
— Зачем ты так со мной поступаешь? — спросила она. В ее голосе послышались сдавленные рыдания.
— Мне кажется, это очевидно. Твой будущий муж мне кое-что должен и не желает рассчитаться.
— Значит, я должна пострадать вместо него?
— Нет, я хочу, чтобы, потеряв тебя, страдал он.
— Значит… — Голос Элспет дрогнул, и она сглотнула. — Ты все равно намереваешься меня убить.
Роб сел рядом с ней. На ее ресницах трепетали слезы. «О Всевышний, избавь меня от женских рыданий!»
— Нет, я понял, что не смогу причинить тебе боль, — мягко ответил Роб. — Но малыш Лахлан не может этого знать. Я пригрозил им убить тебя, если они последуют за нами, и все же он бросился в погоню. На твоем месте я бы призадумался, прежде чем клясться в верности человеку, которому настолько безразлична твоя безопасность.
