— А если он не останется?
— Заставь. Иначе он поймает меня на краже, и мы обе здорово влипнем. А теперь расскажи мне как можно подробнее, где остановился мистер О'Дун и куда он мог деть этот проклятый кубок.
Кутаясь в черный плащ, Плезанс кралась по ночным улицам города. Плащ был слишком теплый, но он помогал ей слиться с темнотой. Впереди уже виднелась гостиница. Она дрожала от страха и с каждым осторожным шагом все сильнее хотела повернуть назад, но знакомое чувство долга пока побеждало, толкая навстречу опасности. «Не поддавайся трусости! — подбадривала она себя. — Сделай то, зачем идешь, иначе безрассудство Летиции погубит нас всех».
Она скользнула в переулок, расположенный рядом с большой деревянной двухэтажной гостиницей, к которой ее направила Летиция. Сердце гулко стучало под ребрами. Ей казалось, что этот стук отражается эхом от стен узкого прохода. Ладони вспотели, она вытерла трясущиеся руки о юбку. Надо побороть страх, иначе ничего не получится: если она не перестанет дрожать, ей не удастся открыть замок на двери номера Тирлоха.
Остановившись у заднего крыльца гостиницы, девушка подняла голову и осмотрела крутую черную лестницу. Она уже бывала здесь раньше: однажды она прокралась в эту гостиницу, а потом незаметно вышла, помогая своему брату Натану разыграть его старого друга Чедвика. Это было весело, в случае поимки ей ничего не грозило. Сейчас же все обстояло гораздо серьезнее. Ее ноги словно налились свинцом, она с трудом преодолела первую ступеньку.
Медленно поднимаясь по деревянной лестнице, Плезанс с ужасом вслушивалась в каждый скрип. Здание было ветхим. Раньше она не обращала на это внимания, но теперь любое неверное движение могло привести к разоблачению.
Она шла медленно еще и потому, что ее тяготила стоящая перед ней задача: обокрасть Тирлоха О'Дуна. Ее семья обошлась с ним крайне несправедливо. Летиция поиграла с ним и бросила. Да и она, Плезанс, оскорбила его, хоть и не по своей воле. Братья выказывали к нему полное равнодушие — непреднамеренное со стороны Натана, но все равно обидное. Родители же ясно дали ему понять, что не одобряют увлечения Летиции. У Тирлоха О'Дуна были все основания не любить Данстанов, и ей очень не хотелось опять беспокоить этого человека.
Ей также не хотелось думать о его отношениях с Летицией. Откуда сестра знает, в каком номере он живет? Сколько раз она приходила сюда и зачем? Плезанс боялась ответов на эти вопросы. Летиция всегда слишком вольно выражала свои симпатии к противоположному полу, и мистер О'Дун вполне мог стать одним из многих мужчин, которые воспользовались ее безнравственностью. Боже, как гадко!
Наконец она добралась до верхней площадки лестницы. Несколько раз глубоко вдохнув, она достала длинную тонкую отмычку, которую сделал ей Натан, и вставила ее в замок. Первая попытка окончилась полным крахом. Проклятие! Прижавшись к обшитой досками стене, девушка заставила себя успокоиться и вновь принялась за работу. После нескольких безуспешных подходов ей наконец повезло. Она медленно открыла тяжелую, отделанную железом дверь, чертыхаясь при каждом тихом скрипе. Как только щель стала достаточно большой, она скользнула внутрь и плотно затворила за собой дверь. К ее облегчению, в холле, тускло освещенном редкими настенными канделябрами, было пусто.
Плезанс на цыпочках прокралась к номеру мистера О'Дуна, решительно выбросив из головы все лишние мысли и сосредоточившись на насущной задаче: надо как можно быстрее сделать дело и вернуться домой. Летиция клятвенно обещала задержать Тирлоха. Она сказала, что заманит его в мамин сад и, возможно, даже попробует его слегка обольстить. Но Плезанс слабо верила в успех сестры. Летиция отлично умела морочить головы мужчинам, однако вряд ли мистер О'Дун поддастся на ее уловки. После всего, что случилось, любая попытка флирта наверняка вызовет у него подозрение. Странно, что он вообще согласился на разговор с Летицией, вняв ее слезным мольбам. Разумеется, Плезанс испытывала мстительное удовольствие, видя, что ее сестра не в силах завлечь мужчину в свои сети, но она предпочла бы радоваться поражению Летиции с более безопасного расстояния.
Обнаружив, что номер О'Дуна заперт, Плезанс тихо выругалась и взялась за работу. За считанные секунды сдвинув щеколду, она юркнула в комнату. Ее необычный криминальный талант не подвел и на этот раз! Однако к знакомому чувству гордости примешивались угрызения совести. Быстро, но тихо она закрыла за собой дверь, торопясь покинуть общий коридор, где ее могли случайно увидеть, нагнулась и зажгла потайной фонарик со свечой внутри, который ей подарил один из друзей Натана, вместе с ним занимавшийся контрабандой. Свеча горела неярко — можно было вести поиски, не опасаясь, что ее заметят. Из бара на первом этаже доносился гул голосов. Плезанс надеялась, что в случае нечаянного шума послужит прикрытием.
Как только глаза привыкли к полутьме, она с удивлением оглядела номер Тирлоха. Он располагался в задней части здания, где из-за крутого ската крыши потолок местами снижался, однако комната была просторной. Главным предметом мебели была большая кровать на столбиках, рядом с которой стоял покрытый скатертью стол. К одной стене был придвинут большой сундук, в углу темнел платяной шкаф, ближе к двери находились маленький письменный стол и стул. Широкие дощатые половицы были застелены лоскутными ковриками. Очевидно, это был один из лучших номеров гостиницы.
Плезанс заметила, что Тирлох очень аккуратен. И не так беден, как ей казалось, если позволил себе снять не койку, а целую комнату. Она знала, что хозяин гостиницы, Томас Кобб, тщательно проверяет платежеспособность гостя, прежде чем предоставить ему жилье.
Промедление было опасным, и Плезанс решительно приступила к поискам. Открыв маленькую настольную конторку, она сразу увидела письма Летиции и поколебалась, не осмеливаясь взять в руки. Наконец она сунула злосчастные письма во внутренний карман плаща, но не сдержала любопытства. При мысли об их содержании сердце болезненно сжалось, и все же она достала одно послание и начала читать.
Ей удалось осилить всего два абзаца, и виной тому был не только крайне неразборчивый почерк Летиции. Она покраснела так густо, что щеки буквально загорелись огнем.
Текст дышал знойной страстью. Если мистер О'Дун и Летиция небыли любовниками, то уж точно не из-за скромности Летиции. Между тем Плезанс не представляла себе мужчину, который отвернулся бы от раскрытых объятий ее сестры. Эта пара, несомненно, предавалась пылким плотским утехам.
Плезанс сунула письмо обратно в карман плаща и заметила, что у нее слегка дрожат руки. Она со вздохом покачала головой. Видно, напрасно она думала, что избавилась от страстной влюбленности в мистера О'Дуна. Мысль о том, что Тирлох и Летиция занимались любовью, причиняла невыносимые страдания. Ей пришлось признать, что она до сих пор хочет этого мужчину.
