все в порядке? – как сквозь туман услышала Вивиан обеспокоенный голос Шарлотты.
Моргнув, Вивиан вернулась мыслями из супружеской спальни в бальный зал, и, оглядевшись по сторонам, с улыбкой ответила:
– Я в полном порядке! Просто… Просто я попыталась вспомнить о том, послали ли мы приглашение семейству де Круа, – нашлась она.
«Нет, Шарлотта ни о чем не узнает. Пусть думает, что я счастлива» – решила девушка. Она знала, что ее супруг следит за ней. Следит, как инквизитор за своей жертвой.
– Ах, да, кажется, за весь вечер я не увидела ни одного де Круа! – хихикнула Шарлотта. – Но хотела бы я видеть лицо мадемуазель де Круа! Только подумай: герцог Найтингейл женится на мисс Бэкли, а ты тоже не стала мешкать и очень удачно вышла замуж! Бедная Люси! Думаю, с репутацией ее папеньки, она на всю жизнь останется старой девой!
– С этим трудно не согласится! Бог с ней, с этой француженкой… Но ноги ее в моем доме не будет! – подмигнула подруге Вивиан. – Но, кажется, скоро начнется новый танец, а я обещала его своему супругу.
– Он так любит тебя, – улыбнулась Шарлотта. – Он глаз с тебя не спускает.
– Что ж, это прекрасно, быть любимой своим супругом, не так ли? – с иронией в голосе, но с холодом, вдруг разлившимся в ее груди, сказала на это Вивиан.
Когда музыка смолкла, гости, довольные и усталые, разъехались по домам, свет свечей, еще недавно ярко освещающий весь дом, погас, и прислуга принялась за грандиозную уборку после этого веселого и шумного бала.
Шагая к своей супружеской спальне, рука в руке, молодожены Уингтоны молчали. Свет трех свечей, надежно сидящих в серебряном подсвечнике, который нес в руке Джереми, танцевал и заставлял тени идущих дрожать. Но дрожали не только тени – дрожала душа Вивиан.
– Дорогой, этот бал так утомил меня… – робко улыбнувшись, тихо сказала Вивиан. – Прошу, позволь мне провести эту ночь одной, в одной из комнат для гостей.
– Нет, – бросил Джереми и, повернув лицо к лицу супруги, криво улыбнулся. – Ты боишься меня, любовь моя?
– Нисколько, – спокойным тоном ответила ему Вивиан, но его красивая хищная улыбка заставила ее сглотнуть. – Я просто очень устала и желала бы поспать в эту ночь одна. И ты ведь слишком много выпил сегодня…
– Нет, – твердо повторил Джереми. – Ты моя жена, и я желаю тебя.
Они остановились перед высокими дверями, ведущими в их спальню.
Джереми открыл дверь и вперил взгляд в лицо Вивиан. В его глазах горел огонь вожделения и безудержной страсти.
– Запомни, любовь моя: ты будешь спать только со мной. Только в моих объятиях. Всегда, – тихо сказал он, наклонившись к ее уху. Затем, отстранившись, он крепко сжал локоть супруги и подтолкнул ее к открытой двери.
Вивиан заставила себя улыбнуться и, молясь о том, чтобы эта ночь поскорее превратилась в утро, зашла в спальню.
Глава 3
– Вивиан?
Девушка вздрогнула и, словно воришка, пойманный с поличным, поспешно обернулась на голос своего супруга. Ее лицо, в свете раннего утра, было бледным и испуганным. Через секунду Вивиан улыбнулась и, накинув теплый длинный халат, подошла к кровати, но не села, а остановилась на некотором расстоянии, чтобы Джереми не смог заставить ее вернуться в постель.
– Спи, любовь моя. На дворе еще только раннее утро, – ласково сказала она.
– Тогда почему ты не в постели? – сонно нахмурился Джереми.
– Мне что-то не спится… Я пойду в библиотеку и почитаю какую-нибудь книгу, – Вивиан склонила голову на бок и, послав супругу воздушный поцелуй, добавила: – Если Джейн появится раньше, чем ты встанешь, отошли ее ко мне. Хорошо, мой дорогой?
– С каких пор ты стала ранней пташкой? – сузил глаза Джереми, но затем улыбнулся и, вновь откинувшись на подушки, закрыл глаза и добавил: – Вели растопить в библиотеке камин. Не хочу, чтобы ты мерзла, любовь моя.
– Я сама это сделаю. Но ты спи, мой родной, спи. – Вивиан бесшумно подошла к кровати вплотную, наклонилась к красивому сонному лицу супруга и поцеловала его в щеку, отчего тот сладко улыбнулся.
«Как может в таком красивом теле и за таким милым лицом прятаться такая тьма! Мистер Дэрбинелл, мой бывший жених, не сравнится с тобой в красоте и юности. Но, Боже, узнай я ранее о том, как дорого мне придется заплатить за звание твоей жены, я предпочла бы мужа подобного тому потному борову, чем тебя, – с горькой улыбкой подумала Вивиан, смотря на подтянутое молодое тело своего супруга. – Но, благодаря тебе, я стала богатой и популярной, мой дорогой… Нет, я сделала правильный выбор. Ведь когда-то ты охладеешь ко мне, и я буду счастливо закрывать глаза на твои измены и романы с другими женщинами. Мне нужно лишь немного потерпеть. Твоя страсть ко мне не может быть вечной»
Стараясь не разбудить супруга, Вивиан тихо вышла из хозяйской спальни и осторожно закрыла за собой дверь. Босая, с распущенными, спутанными после исполнения супружеского долга ночи, девушка медленно зашагала по длинному коридору, не обращая внимания на холодный, не покрытый ковром пол. Унылый свет утра, такого раннего, что даже прислуга все еще крепко спала в своих постелях, освещал коридор и делал его холодным и неприветливым.
Уингтон-холл, этот большой, красивый особняк, в котором она была хозяйкой уже целый месяц, был Вивиан чужой. Она все еще не могла поверить в то, что это место стало ее домом. Ее собственным домом в Лондоне. Потому что она помнила: все это принадлежит ее супругу, и, пожелай он развестись с ней, она вновь упадет в ужас бедности и презрения всеми. Ведь именно так работает отлично слаженный механизм общества богачей и аристократов: стоит тебе упасть по социальной лестнице, как твои друзья перестают замечать тебя, а затем и вовсе становятся бывшими. Но Вивиан нуждалась не во внимании и любви к ней общества: ей необходимо было оставаться супругой Джереми, чего бы ей это ни стоило. Моральные муки и потерю владения собственным телом можно пережить, считала она, а смерть любимого ей человека – нет. Все, что делала девушка, она делала во благо Ричарда, которого любила даже больше себя саму, и, если для того, чтобы иметь возможность помочь ему, ей приходилось плакать от омерзения и бессилия – верными спутниками каждой проведенной с Джереми ночи, Вивиан готова была терпеть это до конца своих дней. Без ропота. Без жалоб.
Все, что требовалось миссис Уингтон для того, чтобы восстановить моральные и душевные силы, были пара свободных часов, проведенных наедине с собой, за написанием писем или чтением книги. В первые недели брака ей без труда удавалось вырвать для себя эти желанные часы свободы, ведь тогда Джереми был весьма деликатен в своей любви к ней.
