— И ты не пришел посмотреть, как умер этот великий человек? — спросила Жюстина. — Не слишком-то ты любознателен, гражданин Хоукер.
— Дойл меня не отпустил. Не знаю, чего он так беспокоится. Можно подумать, я никогда не видел казни.
Хозяйка Жюстины поступила так же. Она загрузила девочку работой, лишь бы только та не пошла на площадь Революции.
— Жаль, что ты пропустил представление.
— Будут и другие. — Мальчик облокотился о стену и сложил руки на груди. — В последнее время в смертях нет недостатка.
— Comme tu dis[2].
Его волосы упали на лоб — черные, гладкие и блестящие, точно пролитые чернила. Он всегда раздраженно откидывал их назад. Делал это непроизвольно, совсем как лев, неосознанно потряхивающий гривой. Хоукер обладал какой-то экзотической мрачной красотой и был невероятно привлекателен.
— Ты очень занята в последнее время, — произнес он, имея в виду бурную деятельность Жюстины.
— Так и есть.
— Как малявка?
Британские шпионы, с которыми была связана Жюстина, знали о ней немало, а больше всех — Хоукер. Он уже успел познакомиться с ее сестрой Северен.
— Хорошо. Тебе не стоит надевать этот жилет.
Брови мальчика сошлись на переносице.
— А мне нравится.
— Не сомневаюсь, раз ты его носишь. Только он совершенно не соответствует твоей роли сына торговца. Так что сними его, если не хочешь показать, что у тебя совсем нет вкуса.
— Наверное, ты права, — ответил мальчик, подумав с Минуту. — Тебе не по душе полоски, да?
Я не против полосок. Только не такого цвета. Смотрится вульгарно.
— Спасибо, что подсказала.
Они познакомились неделю назад. Жюстина много узнала о Хоукере и о многом догадалась. Он был новичком в британской разведке, необыкновенно изобретательным юношей, обучающимся с невероятной быстротой. Будучи выходцем из самой низшей прослойки населения Британии, он зачастую проявлял нетерпение, но никогда не выказывал страха. Хоукер обладал дюжиной редких способностей, в которых так отчаянно нуждалась Жюстина.
Но в то же время она не позволяла, чтобы этот мальчик узнал что-нибудь о ней самой. Ему известно было лишь то, что она является немаловажным звеном в цепи, с помощью которой беженцы из Франции, ускользнувшие из-под ножа гильотины, переправляются в Англию. И скорее всего он не знал, что она также являлась агентом тайной полиции Франции.
По гильотине с важным видом часовых расхаживали голуби. Озорные мальчишки карабкались по ступеням, по которым шли на смерть король с королевой, а за ними Робеспьер, Дантон, Демулен, Лавуазье и Герберт. Каждые пятнадцать минут скучающий часовой лениво отгонял мальчишек от гильотины. Голуби тоже с шумом разлетались прочь. Но в скором времени возвращались и те, и другие.
— Я получил твою записку, — сказал Хоукер. — Наверное, это очень глупо, но я здесь.
Жюстина оставила записки для него в кафе, завсегдатаем которого он был, и в лавке на улице Дени, где он покупал газеты. Наставник Хоукера агент английской разведки Дойл, оставил бы их без внимания. А вот Хоукер оказался не слишком благоразумен.
— Так мило, что ты пришел. Особенно если принять во внимание гот факт, что я ничего тебе не объяснила. — Конечно же, Жюстина не стала ничего объяснять. За то короткое время, что она знала Хоукера. ей удалось выявить самую большую его слабость. Парень не мог устоять перед тайнами любого рода. А ведь француженке, особенно такой изобретательной, как Жюстина. ничего не стоит окружить себя таинственностью.
Тринадцатилетняя Жюстина была француженкой до кончиков пальцев, и у Хоукера не было никаких шансов устоять перед ее чарами.
— Я и так знаю, зачем ты меня позвала. Тебе наверняка что-то от меня нужно. — Хоукер посмотрел на девочку и тут же отвел взгляд.
Жюстина не стала возражать. Стоя бок о бок у стены, они внимательно смотрели на гуляющих, дабы вовремя заметить пристальный интерес со стороны кого-нибудь из них. И это их сближало.
— Ты когда-нибудь видела казнь? — Хоукер кивнул в сторону платформы.
— Один раз. Мне тогда было одиннадцать лет. — Жюстина пришла на площадь Революции одна. Лил ледяной дождь, но в се душе царил еще больший холод.
Хоукер внимательно посмотрел на девочку:
— Это был кто-то, кого ты знала?
— Враг. — Солдаты выволокли месье Грене из шеренги пятнадцати обреченных на казнь. Демон, издевавшийся над ней на протяжении нескольких лет, превратился в дряхлого бледного старика с трясущимися руками. Жюстина испытывала какую-то жестокую радость при виде его унижения.
Она была слишком мала, чтобы пробраться поближе к эшафоту. Ревущая от возбуждения толпа зевак отделяла ее от гильотины. Она почти ничего не видела. Слышала только душераздирающий вопль да скрежет опускающегося лезвия. До слуха Жюстины донесся глухой звук удара, а потом ей удалось одним глазом увидеть, как безжизненное тело месье Грене спихнули с платформы, как никчемную груду мусора.
— Это я отправила его на гильотину.
Стая голубей взметнулась вверх, напуганная мальчишкой. Взгляд Хоукера перекочевал с птиц на стоящую рядом девочку.
— Но ведь тебе было всего одиннадцать лет. И что же, его смерть помогла тебе?
— Нет.
Она не потушила бушующей в груди ярости и не согрела заледеневшую душу.
Грене был другом отца Жюстины. В тот самый день, когда умерли ее родители. Грене забрал девочку и ее сестру Северен с собой. Он не мог отвести Жюстину домой, ведь там были его жена и дети. Поэтому он поселил ее в борделе, где удовлетворяли свою похоть извращенцы, предпочитающие детей. На протяжении многих месяцев месье Грене посещал Жюстину. И всегда требовал, чтобы она улыбалась и говорила, как ей нравится то, что он с ней делает.
— Он был одним из нескольких дюжин людей, которых мне хотелось убить. Только смерть настигла его слишком быстро.
— Иногда на большее рассчитывать не приходится. Мы можем уйти отсюда? Мне не нравится стоять на виду. Кроме того, я ломаю голову, кого еще ты могла пригласить на встречу со мной.
— Ты слишком циничен для своего возраста. Если бы я захотела свести с гобой счеты — а я не стану марать руки, ибо ты не слишком значительная фигура, — я пригласила бы тебя в уединенную аллею да позвала бы с собой парочку дюжих помощников. Но ты прав, пора уйти отсюда. Гильотина не слишком приятное зрелище. Кроме того, мне советовали держаться подальше от людных мест, где может возникнуть паника или давка.
— Добрая половина города собралась здесь в надежде, что кто-то начнет беспорядки. — Прищурившись, Хоукер посмотрел на группу рабочих, прокладывающих путь в толпе. — Вот эти парни, к примеру. Жажда драки написана у них на лицах.
