Во всяком случае, так думала Эм, поглядывая на своих гостей.
— Итак, — сказала она, вытирая губы салфеткой и взмахом руки разрешая Фергюсу унести супницу. — Пожалуйста, расскажите с самого начала. Я хочу знать все с того момента, как умерли ваши родители.
Эта просьба могла бы показаться грубой, если бы не была высказана с такой откровенной прямотой. Люсинда улыбнулась и отложила ложку. Хетер, к полному восторгу Фергюса, зачерпнула из супницы в третий раз.
— Как вы знаете, обе семьи не признавали моих родителей, поэтому я не общалась с дедушками и бабушками. Когда произошел несчастный случай, мне было четырнадцать лет. К счастью, наш старый поверенный нашел адрес сестры моей матери, и та согласилась взять меня к себе.
— Постойте-ка… — Эм прищурилась, вспоминая. — Это должна быть Кора Паркс, не так ли?
Люсинда кивнула.
— Если вы помните, богатство семейства Паркс истощилось вскоре после того, как поженились мои родители. Парксы отдалились от высшего света, и Кора вышла замуж за владельца фабрики в одном из городов на севере страны, некоего мистера Ридли.
— Что вы говорите! — воскликнула увлеченная рассказом Эм. — Ну и ну… какое падение аристократии! Ваша тетя Кора, кстати, была одной из самых непреклонных противниц примирения с вашими родителями. — Эм пожала худыми плечами. — Каверзы судьбы, смею сказать. Итак, до вашего брака вы жили у тети?
Люсинда поколебалась, затем согласно кивнула. Эм заметила ее нерешительность и быстро взглянула на Хетер. Люсинда поспешила объяснить:
— Ридли не очень-то радовались тому, что я живу с ними. Они согласились приютить меня в надежде использовать в качестве гувернантки для своих двух дочерей, после чего вознамерились как можно скорее устроить мой брак.
Эм внимательно посмотрела на Люсинду, затем презрительно фыркнула.
— Не удивляюсь. Эта Кора всегда думала только о собственной выгоде.
— Когда мне было шестнадцать, они договорились о браке с владельцем другой фабрики, неким мистером Оглби.
— Ух! — Хетер подняла глаза от супа, театрально содрогнулась и радостно сообщила: — Ужасный старик, похожий на жабу. К счастью, мой папа услышал об этом — Люсинда приходила к нам давать мне уроки — и сам женился на Люсинде.
Поучаствовав в разговоре, Хетер вернулась к супу.
Люсинда нежно улыбнулась.
— Действительно, Чарльз стал моим спасителем. Я только недавно узнала, что он откупился от моих родственников, чтобы жениться на мне. Он никогда об этом не говорил.
Эм одобрительно хмыкнула.
— Рада слышать, что в этой стране еще встречаются джентльмены. Итак, вы стали миссис Бэббакум и жили в… Грейндже, не так ли?
— Правильно. — Хетер наконец покончила с супом. Люсинда отвлеклась от разговора, чтобы взять с блюда, предложенного Фергюсом, кусок рыбы. — Чарльз казался мне вначале состоятельным джентльменом с довольно скромным поместьем. В действительности же он владел большой сетью гостиниц по всей стране. Был очень богат, но предпочитал тихую жизнь. Когда мы поженились, ему было около пятидесяти. Когда я стала старше, он рассказал мне обо всех своих финансовых делах и научил управлять ими. Последние несколько лет он сильно болел, и смертный час явился для него облегчением. Благодаря предусмотрительности Чарльза, я еще при его жизни смогла выполнять за него большую часть работы.
Люсинда подняла глаза и обнаружила, что хозяйка пристально смотрит на нее.
— Кто же теперь владеет гостиницами?
— Мы: Хетер и я, — улыбнулась Люсинда. — Грейндж, конечно, перешел к племяннику Чарльза — Мортимеру Бэббакуму, но личное состояние не относится к майорату (Майорат — система наследования, при которой имущество переходит к старшему в роде).
Эм откинулась на спинку стула и посмотрела на Люсинду с откровенным одобрением.
— Так вот почему вы здесь: вы владеете гостиницей в Ньюмаркете?
Люсинда кивнула.
— После того как было прочитано завещание, Мортимер попросил нас освободить Грейндж в течение недели.
— Подлец! — возмутилась Эм. — Как можно так обращаться со скорбящей вдовой!
— Ну что вы, — остановила ее Люсинда, — я сама пообещала покинуть Грейндж, когда он пожелает… хотя и не думала, что он будет так спешить. Он никогда раньше даже не приезжал.
— Итак, можно сказать, что вы оказались босиком на снегу? — пришла в ярость Эм. Хетер хихикнула.
— На самом деле все обернулось очень удачно.
— Действительно, — согласилась Люсинда, отодвигая свою тарелку. — Поскольку ничего заранее не было организовано, мы решили удалиться в одну из наших гостиниц неподалеку от Грейнджа, где нас не знали. Оказавшись там, я поняла, что гостиница приносит гораздо больше дохода, чем указывалось в счетах, представленных нашим агентом. Мистер Скругторп был новым человеком, назначенным несколькими месяцами ранее вместо умершего мистера Мэтьюса, нашего старого агента. — Люсинда неодобрительно посмотрела на бисквит, который Фергюс поставил перед ней. — К несчастью, Чарльз встречался со Скругторпом в тот день, когда у него был сильный приступ, и мне пришлось уехать с Хетер в город за лекарствами. Короче говоря, Скругторп подделал счета. Я вызвала его и уволила.
Подняв глаза на хозяйку, Люсинда улыбнулась.
— После этого мы с Хетер решили, что путешествие по стране и знакомство с нашими гостиницами — чудесный способ провести год траура. Чарльз наверняка одобрил бы такое предприятие.
Эм снова фыркнула — на этот раз в знак одобрения здравого смысла Чарльза.
— Мне кажется, мисс, ваш отец был очень талантливым человеком.
— Да, он был прелесть. — Лицо Хетер омрачилось, она быстро замигала и опустила глаза.
— Я назначила нового агента — мистера Мавверли. — Люсинда постаралась сгладить неловкость момента. — Несмотря на молодость, он очень квалифицирован.
— И испытывает благоговейный страх перед Люсиндой, — сообщила Хетер, накладывая себе вторую порцию бисквита, пропитанного вином и залитого сбитыми сливками.
— Так и должно быть, — ответила Эм. — Ну, мисс Гиффорд, ваши родители могли бы гордиться вами. Знающая и богатая леди с независимым характером во сколько… двадцать шесть лет?
— Двадцать восемь. — Улыбка Люсинды получилась несколько кривой. Бывали дни, такие, как сегодня, когда она вдруг начинала спрашивать себя, не прошла ли жизнь мимо нее.
— Значительный успех, — объявила Эм. — Я не люблю беспомощных женщин. — Она взглянула на наконец опустевшую тарелку Хетер. — И, если вы уже закончили, мисс, я предлагаю удалиться в гостиную. Кто-нибудь из вас играет на фортепиано?
Они обе играли на фортепиано и с удовольствием развлекали свою хозяйку до тех пор, пока Хетер не начала зевать, после чего по предложению Люсинды она отправилась спать, даже не став пить чай.
