— Пускай, — возразила Джинни, — это лучше, чем пятно. Вы же говорили — самое худшее, самое поношенное.
Он ответил смешком и молча и пристально глядел на нее, пока она не вернула ему чашку с керосином. Расправив юбку, она воскликнула:
— Все в точности как вы сказали! Теперь я не буду красоваться на уроке в слишком нарядной одежде. Спасибо за помощь.
— Не стоит благодарности, мисс Эвери. А вы поели?
— Да, я завязала грязную руку носовым платком и поела. Но не пора ли на урок?
— Еще полчаса. А как же вы поели — я не видел, чтобы вы зажигали костер и готовили?
— У меня оставалась еда.
— Вы захватили ее из города? Ваш отец вчера не готовил, он обедал с Джеймсом и Мэри Виггинс, а потом поехал за вами.
— Я жила в городе с… моей тетей, пока вы здесь обучали мужчин.
— Долгое прощание, да? В городе больше комфорта. Поэтому вы не приехали вместе с отцом?
— Насчет комфорта не знаю — я никогда не ездила в фургонах. А задержаться в городе, пока вы здесь не начнете обучение женщин, мне предложил отец.
— Это дало ему возможность обзавестись здесь друзьями. Он обедал каждый день в другой семье и со всеми хорошо познакомился.
Странно, что он так разговорился, удивилась про себя Джинни. И вроде бы хочет о чем-то у меня выспросить…
Стив наблюдал смену эмоций на ее безупречно красивом лице: интерес, удивление, замешательство… Большие глаза были зеленоватые с карими крапинками, волосы — светло-каштановые с золотистыми бликами. Высокая, пропорционально сложенная, стройная и изящная. Стив признался себе, что ни у одной женщины не слышал такого нежного смеха, не видел такой чарующей улыбки. Говорила она негромким приятным голосом, а в манере речи сразу угадывалась образованная культурная женщина. Стив сгорал со стыда, вспомнив, как час назад грубо кричал на нее. Он нахмурился и угрюмо спросил:
— Вы слышите меня, мисс Эвери?
— Да, каждое слово, — сказала она с недоумением. — Но я не понимаю, чего вы от меня ждете. Вы рассказали мне, как отец провел здесь неделю без меня. Ну да, у него общительный и дружелюбный характер, он завел здесь добрых знакомых. Но что тут такого? Разве эти люди плохо поступали, приглашая его на обед?
— О нет, конечно же.
— Тогда что я, по-вашему, должна сказать? Вы ждете от меня ответа на какой-то вопрос? Значит, я его не уловила.
— Да нет, я ничего не спрашивал у вас просто хотел занять вас беседой.
— Но я устала разговаривать. Разрешите мне уйти. Есть важные вещи, которые мне надо серьезно обдумать.
А разговор со мной — это маловажная вещь для такой надменной леди, подумал Стив.
Вслух он сказал:
— Наденьте шляпку, не то обгорите на солнце, В дороге леди надо беречь лицо и руки. Вы ведь не хотите, чтобы ваша нежная кожа стала багровой или почернела и потрескалась от солнца?
— Благодарю вас, я последую вашему совету. Сейчас я добегу до своего фургона и вернусь на урок.
— Мисс Эвери! — окликнул он ее.
Она обернулась.
— Да?
— Пожалуйста, будьте внимательнее на уроке. Мне вовсе не доставляет удовольствия бранить вас перед всеми, словно ребенка или нерадивую школьницу. Мне это неприятно.
Улыбка исчезла с лица Джинни. По мягкому тону, которым он окликнул ее, Джинни решила, что он хочет извиниться, а вместо этого последовал новый выговор.
— Да, мистер Карр, это создает неприятное напряжение в группе. Я обещаю слушать вас внимательно, ничем не отвлекаясь. Мне совсем не хочется подвергаться унижению за малейшую непредумышленную ошибку.
— Даже небольшая ошибка может повлечь смертельную опасность для вас самой и для других.
— Я уверена, что, благодаря вашему обучению, мы сможем избежать любой опасности.
— Благодарю за доверие, мисс Эвери.
— Не имей вы высокой квалификации, мистер Карр, вас не наняли бы проводником. Извините, я должна бежать, не то у меня будут неприятности с боссом, — сказала она ироническим тоном.
— Ничего, я замолвлю ему словечко за вас, — шутливо возразил он.
Она побежала, словно спасаясь от него, так что край ее юбки взметнулся. Он молча смотрел ей вслед.
Джинни развесила сушить зеленую юбку. Деликатность — не самое яркое ваше свойство, Стив Карр, думала она. Вы о ней понятия не имеете!
Она думала о нем. До сих пор Джинни имела дело либо с джентльменами, либо с бродягами. Стив Карр, очевидно, совмещал в себе качества тех и других и мог, по желанию, выставлять на обозрение тот или иной из своих двух ликов. Может быть, прячась за грубой личиной, он держит людей на расстоянии, не позволяет заглянуть в свою душу. А может быть, он хотел раздразнить чопорную молодую леди, какой он меня вообразил…
Джинни чувствовала, что слишком остро реагирует на его поведение, и причина тому — ее тайна. В нем есть что-то опасное… в его взгляде — вызов и предупреждение: «Не приближайся, а то пожалеешь». Он может убить, не моргнув глазом. Как он стал таким? Не потому ли, что, может быть, потерял в войне самое дорогое? Растерял все чувства, и остались только гордость и самоуверенность…
Думай о работе, Джинни, одернула она себя. Какие там романы и словесные дуэли, особенно с таким человеком! Ну-ка, поторопись на урок, не то он опять на тебя накинется!
Джинни вышла из фургона и побежала на берег Огичи.
Теперь Стив учил женщин кормить и поить мулов, чистить им копыта, осматривать и вычищать уши, проверять глаза.
— Если обнаружите непорядок, тотчас же примите меры, — сказал он, — выньте камушек, застрявший в трещинке копыта, вычистите грязь, забившую ухо, или достаньте из него влетевшую туда мушку. — Стив погладил морду мула и добавил: — Мулы не кусаются, если их не дразнят и хорошо обращаются с ними. Ухаживайте за ними любовно и заботливо, и они не доставят вам никаких хлопот в пути. Но вот запрягать мула и ставить на свое место в упряжке не так-то легко, надо освоить приемы.
Он показал женщинам, как можно быстро надеть на мула узду и наглазники, приладить хомут и упряжь, после чего поставил мула на его место в задний ряд упряжки и прикрепил его упряжь к перекладине фургона. Наладив упряжку остальных пяти мулов, он выстроил их тремя парами и скрепил хомуты передней и задней пары цепями. Животные стояли спокойно и терпеливо, насторожив уши, и, помахивая хвостами, отгоняли оводов.
— Теперь отправляйтесь каждая к своему фургону и начнем занятия, — сказал Стив. — Надо, чтобы мулы привыкли к вашим рукам, голосу и запаху. Они — словно дети, у каждого свой нрав и капризы, которые вы должны изучить и с которыми вам придется считаться. Я отослал из лагеря мужчин и детей на другую работу, чтобы они не отвлекали вас.
