И снова Джесси ошалело уставилась на него, с трудом осознавая, к чему все эти речи. От обиды она онемела и хотела отвернуться, но се силой уложили на место.
— Джесси?
— Поверьте, милорд, если бы я задумала нечто подобное, то давно бы успела все сделать!
Джейми ничуть не смутился — напротив, вроде бы остался доволен. И многозначительно произнес:
— Джоан Таннен могла бы скончаться и в собственной постели, еще в Англии.
— Но она умерла не в своей постели. Она умерла в трюме корабля, который вез ее в эти дикие края. Я должна повидать этого рабочего — Джона Таннена.
— Он уже знает о жене и ребенке.
Джесси испугалась, что вот-вот расплачется. Ей непременно нужно самой повидать этого человека, ведь больше никому не известно, как горячо любила его Джоан. И он Должен узнать об этом.
— Мне нужно навестить его!
— Джесси…
— Ну пожалуйста!
Джейми разглядывал ее с нескрываемым любопытством. Наконец он пожал плечами: — После завтрака мы с тобой займемся стрельбой из мушкета. Ужинают здесь рано, в четыре часа, и до ужина ты вполне успеешь отыскать Джона, если не передумаешь.
— Не передумаю. Пожалуйста!
Он кивнул, все еще не спуская с Джесси глаз. Чувствуя, что снова краснеет, она потупилась:
— Ну, что теперь? Мы и так уже опоздали к столу, мне надо встать и одеться. Иначе ты опять не удержишься, — с легким укором добавила она.
Джейми весело рассмеялся, и от этого смеха у Джесси полегчало на душе. Она робко посмотрела на мужа. Шляпа с пером давно свалилась на пол, темные волосы беспорядочными завитками ниспадали на лоб, а в темных глазах вспыхивали лукавые синие искры, освещавшие волевое загорелое лицо. У Джесси захватило дух — таким неотразимым показался ей в этот миг Джейми Камерон.
— А ты назвала меня сегодня по имени.
— Что?..
— Когда мы занимались любовью, милая, — зашептал он, наклонившись к самым ее губам, — ты обращалась ко мне по имени. Такого не было еще ни разу. — И он легко поцеловал ее в губы, в лоб, в ложбинку между грудей, в живот и поднялся. — Вставай же скорее! Мы опаздываем!
— Да неужели?
— Совершенно верно!
И Джейми вытащил ее из кровати и поставил на ноги. Мигом озябнув, она метнулась за ширму, к умывальнику. В дверь робко постучали, и из-за ширмы Джесси услышала, как Джейми подошел к двери и распахнул ее, отвечая своим звучным, хорошо поставленным голосом на чье-то приветствие:
— Доброе утро, Молли. Как спалось на новом месте?
— Прекрасно, милорд!
— А мы, стало быть, изволим опаздывать?
— Ну, милорд, это все Эми жалуется…
— Ничего страшного. Я сам с ней поговорю. А ты, Молли, вовремя. Твоей хозяйке требуется помощь…
Дверь захлопнулась, по комнате прошелестели женские шага, и Джесси поспешила охладить пылавшее лицо водой из кувшина.
— Джесси! — окликнула Молли. — Да?
— Что тебе подать?
— Все! — отвечала Джесси, и мигом через ширму ей подали нижнюю сорочку, в которой она решилась выйти из укрытия. Молли поджидала ее с разрумянившимся лицом и лукаво сверкавшими глазами.
— Припозднилась, милая?
— Молли! — с укоризной воскликнула Джесси, натягивая нижнюю юбку.
— Ох, как же я рада за тебя, малышка, — добродушно рассмеялась та, обнимая подругу. — Мне с самого начала было ясно, что только такой молодец тебе и нужен. Чувствуется, что это мужчина хоть куда, не то что твой блондинчик…
— Ты имеешь в виду Роберта Максвелла?
— Ну да, его самого! — Молли проворно помогла хозяйке управиться с корсетом, туго затянув шнурки.
— Роберт — прекрасный человек.
— И ты, конечно, мечтаешь о нем, окрутив другого? Ну так послушай меня, милая, уж я-то навидалась этих мужиков. Тебе достался тот, что получше.
— Ты рехнулась, Молли, — невнятно бормотала Джесси, втискиваясь в синее шерстяное платье. — Роберт такой добрый и милый, настоящий джентльмен.
— Так вот чем он тебя взял! — понимающе прищурилась Молли.
— Ничем он меня не брал, — вспылила Джесси.
Она все сильнее привязывалась к Роберту как к брату. Но влюбиться в него? Нет, никогда, ведь она слишком хорошо помнит каждую ласку своего мужа. Пусть она ненавидит его, он все равно покорил ее душу и давно верховодит ее телом, и мечтами.
— Ох, не зарекайся, милая…
— Я опаздываю, Молли. Спасибо за помощь.
И Джесси гордо удалилась, оставив простодушную Молли в замешательстве.
За столом давно уже собрались гости: Ленор, Элизабет, Роберт и сам Джейми. При появлении хозяйки джентльмены поспешили встать с мест, а Ленор наградила сестру лукавой улыбкой. Джесси извинилась за опоздание. Роберт понимающепосмотрел на нее, и она покраснела. Это не укрылось от Джейми. Джесси заметила, как упрямо выпятился его подбородок и гневно потемнели глаза. И дерзко задрала нос. Она ни в чем не виновата и не собирается оправдываться.
Итак, она уселась на свое место как ни в чем не бывало и одобрила завтрак, приготовленный Эми Лоутон: жареную рыбу, хлеб, молоко и сыр. Как только все наелись, Джейми I первым поднялся из-за стола:
— Сегодня Джесси начинает занятия с мушкетом, азавтра я мог бы уделить время и тебе, Элизабет, если пожелаешь.
— Я… я не думаю, что когда-нибудь захочу стрелять, — промямлила девушка.
— Как угодно.
— Джейми, честно говоря, я и сама не уверена, что справлюсь, — подхватила Джесси.
— Полно тебе, Джесси. Пойдем. — Он уже смял мушкет, висевший на стене над камином, отрезал от мотка фитиля изрядный кусок и подпалил. После чего вернулся к жене. Взял ее за руку и повел вон — при этом все остальные так и остались сидеть за столом. До парадной двери их провожала Эми и подала Камерону кожаный кисет с порохом. маленький мешочек с пулями и какую-то длинную штуку с вилкой на конце (Джейми шепотом пояснил, что это упор). Он громко поблагодарил Эми за расторопность. Джесси с кривой улыбкой пожелала экономке доброго утра и обещала скоро вернуться.
Пока парочка следовала мимо домиков внутри палисада, встречавшиеся по пути женщины, занятые хозяйственными хлопотами, и трудившиеся в поселке рабочие почтительно и сердечно приветствовали Джейми и кланялись его молодой жене.
— Всемогущий лорд и повелитель, да? — выдохнула Джесси.
— Да, милая. И тебе следует об этом помнить.
— По-твоему, ты хоть на минуту позволишь об этом забыть?
— Просто мне не нравится, как блестят твои глаза, когда ты смотришь на других мужчин.
— Ты воображаешь то, чего нет.
— Нисколько.
— Но ведь ты знаешь, что я не стану кокетничать с Робертом Максвеллом, потому что ты обязательно прикончишь сначала его, а потом и меня. Как видишь, я все помню.
— О нет, милая, я не стану тебя убивать. Прежде я дождусь, когда родится мой сын, затем выдеру тебя как следует, а затем запру в самой глухой башне, где у тебя будет масса свободного времени для раздумий.
