Джо-Энн Пауэр - Ангел страсти

В прошедшие месяцы страдала вся Англия. Иоанн и его армия наводнили земли на севере, сжигая дома тех, кто не мог заплатить немалый выкуп, опустошали окрестности. Шотландия покорилась почти без сопротивления. Но это мало утешало англичан, ибо, когда король снова повернет на юг, то сможет бросить все силы на борьбу с мятежными баронами, ненавидевшими его тем сильнее, чем больше он неистовствовал.

Летом французы начали осаду замков Иоанна в Англии, король терпел серьезные потери от людей Полуночного Дьявола. Этот изгой вел за собой не только простых людей, но также и благородных рыцарей — лорда Гейнсбриджа, графа Девро, лорда Монтроза и мятежных баронов, которые уже год сражались с королем.

Анжела трепетала при каждом известии о подвигах Полуночного Дьявола. Теперь Николас действовал более осторожно и беспощадно. Пленных из числа людей короля не оставлял. Пока Иоанн жег и грабил, разорял и уничтожал каждого, кто сопротивлялся ему, Полуночный Дьявол и его товарищи одерживали одну победу за другой. При вести о каждой новой победе Анжела не могла сдержать довольной улыбки. Николас сможет освободить страну от того, кто разлучил их; наконец-то появилась слабая надежда.

На этот раз Анжела чувствовала — Иоанну не удастся остановить Дьявола. Окруженный, загнанный Иоанн слег и теперь готовился предстать перед Создателем.

Умиротворенная, Анжела поднялась с колен и вернулась в келью, где шила для монахинь и молилась за того, кого она обожала, за освобождение народа от зла и насилия.

Как только сына Иоанна возведут на престол, она вернется в Уиндом-хаус, ибо две веские причины побуждали ее к этому. Одна — отдать свою любовь Полуночному Дьяволу. Вторая — подарить ему доказательство этой любви.

— Этот упрямец не хочет приехать, — пробормотал Аллен. — За последние две недели я послал ему два приглашения.

— И я одно, — проговорил лорд Джеффри. — Он не пишет, передает ответ через посыльного.

— Я ждала, — сетовала Анжела, — его появления на предрождественские праздники.

— Он никого не принимает, — объяснил лорд Джеффри. — Я спросил его привратника, почему мне отказывают в элементарной вежливости. Он ответил, граф Свонсдон строжайше приказал никого к нему не пускать. Бедняга выглядел таким же расстроенным, как мы все; сказал, Полуночный Дьявол плохо ест, мало спит, бродит по замку, как привидение, слуга даже опасается за рассудок хозяина. Спросил, знает ли молодой король о сумасшествии нового графа Свонсдона.

Анжела понимала, что происходит с Николасом, она испытала все это на себе. Она отложила шитье — туника из бархата цвета рубина — рождественский подарок для Николаса.

— Однако он часто шлет подарки. Этот кусок бархата, например, лимонные леденцы. На прошлой неделе прислал золотой пояс в виде цепи. Он знает, как мы ждем его, и где мы.

«Знает ли он, как я хочу его видеть?»

— На прошлой неделе он прислал мне в подарок золотую монету. Просто монету, и ни строчки, — подхватил лорд Джеффри.

— Он раздает все ценности, оставшиеся у него. В замке он живет меньше двух недель. При таком размахе можно остаться без гроша, — добавил Аллен.

— Может быть, — лорд Джеффри поднял палец, — он не знает, что делать с богатством.

— Или как жить без войны. Он так не привык к тишине и покою, — заключила Анжела.

— Не знаю, в чем там причина, но мне это не нравится, — пробурчал Аллен. — Надо заставить его вернуться к людям и жить нормальной жизнью.

— Но как? Если приглашения не действуют…

— Я знаю другой способ, — уверенно произнесла Анжела.

Йоркшир, Англия

Бог услышал ее молитвы.

Она это поняла, как только с него сняли простыни, в которых доставили туго спутанного.

Он остался таким, каким она его помнила. Большой. Сильный. Настоящий мужчина.

Чертыхаясь и стараясь побыстрее освободиться от веревок, он встал и гневно посмотрел на Питера и Леона.

Но вдруг его взгляд упал на нее… он осекся.

Он немного похудел, побледнел. Золотистые глаза не излучали прежнего света. Но его красота по-прежнему брала за душу. У Анжелы перехватило дыхание. Неужели так будет всегда?

Она сделала знак Питеру и Леону удалиться, не сводя глаз с Николаса. Она не двигалась, давая ему возможность прийти в себя, хотя сердце разрывалось от желания обнять его.

Николас оглядел комнату — стулья, ее рукоделие, ярко горевший огонь в камине. Анжела подошла, развязала веревки, поднесла его ладони к губам, поцеловала. Он пытался сопротивляться, как раненый зверь, не смея поверить наступившему облегчению.

Анжела с недоумением смотрела в его глаза, наполненные затаенной болью, и едва сдерживала слезы.

Она подошла к столу, где стоял кувшин с вином; дрожащими руками налила в золотую чашу — одну из драгоценностей, присланную им на прошлой неделе, — и приблизилась к Николасу. На этот раз он не стоял перед нею на коленях, как в первую ночь их встречи, и руки его не спутывали тугие веревки.

Но сознание оставалось скованным.

Когда-то он снял бремя с ее души, освободил ее от страхов. Теперь Анжела хотела сделать это же для него.

Она предложила Николасу вино, но он и не заметил. Он не мог оторвать глаз от нее, так смотрят на пищу изголодавшиеся люди. Анжела гадала, заметил ли он, как изменилась ее фигура после родов. Вложив чашу в его руку, она поддержала ее снизу.

Он не удержал чашу, уронил со звоном на пол. Схватив ее за руку, он долго смотрел на золотое кольцо с ониксом и жемчугом.

— Я носила его все эти месяцы, — наконец проговорила Анжела, нарушив молчание и сковывавшее его оцепенение.

Николас резко повернулся, отошел к огню.

Анжела поняла его смятение, недоумение.

— Вы заговорили? Как это понимать? — Вопрос прозвучал, как пощечина.

— Я воспользовалась предлогом, чтобы ваши друзья оставили меня в покое. Я ненавидела их за соглашение с королем.

— Говорите… откровенно. Меня вы тоже ненавидели.

— Да. Тогда ненавидела. — Разговор получался более неприятным, чем она ожидала. — Но это длилось недолго. Сначала, когда меня увели, мне показалось, Иоанн хочет повесить вас.

— О, Господи! Я дал ему достаточно денег, он мог бы содержать на них и десять армий!

— Но я не доверяла ему и не знала, насколько он нуждался в деньгах. Не знала, как вам удалось попасть в ссылку, а вашим друзьям получить разрешение навещать вас. Вы мне ничего не сказали!

Он взорвался.

— Черт возьми, как я мог сказать вам?

Анжеле еще не приходилось видеть Николаса в такой ярости.