Вдохнув побольше воздуха, Майкл хотел было что-то сказать. Но Вивьен опередила его. Она вышла на середину комнаты и обратилась к Розочкам:
— Вы и об этом лгали мне? Вы же сказали, что он вырвал меня из рук Харриет, не сказав, где меня можно отыскать. Вы позволили мне думать, что много лет она жила в нужде.
Леди Фейвершем снова вздохнула.
— Боюсь, это тоже моя идея. Я была очень зла на Джеффри, что он отдал тебя. В любом случае я приняла бы тебя, как родную внучку.
— Но когда вы привели меня сюда, я почему-то осталась жить у леди Стокфорд.
— Мы подумали, что так будет безопаснее, если ты заподозришь что-нибудь, — объяснила леди Стокфорд.
Вивьен посмотрела на леди Фейвершем:
— Письма моей матери все еще у вас?
— Боюсь, я все их сожгла, моя дорогая, — ответила леди Фейвершем. — Мы и подумать не могли, что все так обернется.
— Мы просто хотели, чтобы ты была счастлива, — сказала леди Стокфорд, — и вышла замуж за Майкла. — Сделав паузу, она обеспокоенно спросила:
— Вы ведь с Майклом собираетесь венчаться в церкви?
В первый раз за все это время Вивьен обратила внимание на Майкла. С болью в глазах она посмотрела на него.
— Не знаю, — прошептала она.
Оставив его в недоумении, она повернулась и пошла по направлению к двери. Розочки повернулись к Майклу и в один голос заговорили.
— Что она хотела сказать этими словами? — спросила леди Стокфорд. — Майкл, чем ты мог обидеть ее? Почему она так сказала?
— Разве свадьба прошла плохо? — прозвучал голос леди Инид.
— Это из-за нас. — Леди Фейвершем покачала головой. — Она никогда нам этого не простит, вернется в табор, и я больше не увижу мою внучку.
Нет.
В ужасе Майкл вылетел из комнаты и едва успел заметить, как в конце коридора мелькнуло белое платье. Он побежал за ней по коридору, вниз по лестницам.
— Подожди! — Его голос эхом разнесся по холлу.
Вивьен не остановилась, будто не слышала его. Возможно, действительно не слышала. Возможно, Майкла уже не существовало в ее сердце.
Прыгая через две ступеньки, Майкл все же догнал ее.
— Пожалуйста, не уходи. Нам нужно поговорить, — сказал он задыхаясь.
Слава Богу она не плакала, но безразличие в ее глазах напугало Майкла еще больше.
— Нам не о чем говорить, — пробормотала она, — возможно, только то, что… я обманывала себя, думая, что смогу прижиться здесь. Я была гораздо счастливее с моими родителями.
— Не говори так, — требовательно сказал Майкл. — Ты нужна мне. Мы уедем в Лондон, подальше от Розочек. Все равно я не могу больше оставлять здесь Эми.
Вивьен остановилась и проницательно посмотрела на него:
— Ты хочешь увезти Эми? Ты знаешь, как близки они стали с леди Стокфорд?
Он знал, и это беспокоило его больше всего. Они вместе завтракали, гуляли, сидели рядом на пикниках. Он не хотел причинять боль им обеим.
Но рано или поздно его бабушка раскроет секрет, когда Эми будет купаться или переодеваться. Это лишь вопрос времени.
— Так нужно, — сказал Майкл, оглядывая коридор, чтобы убедиться, что их никто не слышит. — Разве ты не понимаешь? Если бабушка узнает, она расскажет Розочкам, а они Брэнду.
— Не думаю, что леди Стокфорд может причинить боль Эми. В ее же интересах хранить этот секрет.
— Все же я не могу так рисковать, — решительно сказал Майкл. — Ты же знаешь, не могу. Мы едем в Лондон — это решено.
— В любом случае вы едете без меня, — сказала Вивьен. — Мои глаза наконец открылись. Я больше не смогу терпеть нечестность тех, кого люблю.
Любит. Она все еще его любит.
Майкл нежно дотронулся до ее щеки, погладил волосы, шею.
— Я больше не скрою ни одного секрета от тебя, Вивьен.
Клянусь, никогда.
Вивьен недоверчиво подняла одну бровь:
— Тогда ответь мне на один вопрос. Ты меня любишь?
Майкл хотел было ответить, но слова застряли в горле.
Вивьен не хотела от него ни лживых признаний, ни лести, ничего, что он обычно использовал в подобных случаях. Она хотела честности и откровенности. Да, он желал ее, обожал, мечтал о ней… но любить? Любовь делает человека слабым и беззащитным. И после Грейс он поклялся никого не пускать в свое сердце. Он не хотел ни боли, ни унижения.
Глаза Вивьен наполнились слезами.
— Цыганский брак не признается английским законом.
Так что ты свободен. Иди куда хочешь.
Она высвободилась из рук Майкла и пошла к выходу.
Она покидала его. Покидала навсегда.
Охваченный паникой, Майкл рванулся за ней, схватил за руку и повернул к себе лицом:
— Я не хочу быть свободным. Я буду чтить наш брак. Ты не пожалеешь.
— Мне нужно нечто большее, Майкл. Мне нужна твоя любовь — твоя искренняя любовь. — Она решительно отстранилась от него и добавила:
— Если когда-нибудь ты сможешь мне это предложить, я буду ждать.
Прислонившись к дереву в небольшой рощице и наблюдая закат, Вивьен услышала чье-то покашливание. Обернувшись, она увидела отца, который стоял, опираясь на палку.
— Извини, папа, ты долго здесь стоишь? — спросила она.
— Достаточно, чтобы видеть, как ты несчастна, — прозвучал ответ. — Ты опять скучаешь по своему несостоявшемуся мужу.
И если бы он знал, как сильно. Каждый раз смотря на Эбби, она боролась с желанием бежать туда, снова увидеть Розочек, Эми и… Майкла.
— Эти места — лишь воспоминание, — грустно произнесла она. — Майкл навсегда останется в моем сердце. Но когда мы уедем, я уверена, что забуду о нем.
Пулика скрестил на груди руки.
— Мы уедем, как только я закончу свою работу. Возможно, на следующей неделе.
Последние две недели Пулика заменял заболевшего кузнеца. Каждый день с рассветом он уходил и, насвистывая, возвращался на закате.
— Разве никто не может тебя заменить? Нам уже пора подыскивать место, чтобы перезимовать.
— Я еще могу работать, — сказал он. — Кроме того, твой муж потребовал за тебя приличное приданое.
Вивьен от удивления открыла рот:
— Не может быть! Я же попросила Майкла заплатить тебе!
— Это мужское дело. И не тебе решать. К тому же я сказал, что ему будет дорого стоить нанять просителя, чтобы уговорить мою несговорчивую дочь.
Неужели Майкл взял с таким трудом заработанную сотню гиней или хоть часть? И почему отец говорил, что ему приходится отдавать свои мизерные сбережения богатому лорду?
— Не волнуйся, — успокаивающе сказал Пулика, — твой муж не попросил больше того, что я был готов ему предложить. Ну ладно, пойдем, а то мама будет ругаться.
— Ругаться?
— За то, что я так задержался. — Его черные глаза заблестели. — Сегодня мы устраиваем небольшое гуляние, чтобы развеселить тебя.
