Было безветренно и тихо. Они сначала прошли по саду с миндальными, персиковыми и абрикосовыми деревьями с ароматными цветами. Лепестки сыпались на каштановые кудри Кейлин.
– Эти деревья намного приятней, чем оливковые рощи, – заметила Кейлин. – Мне не нравятся желтые цветы оливковых деревьев.
– Но оливки гораздо практичнее, – ответил он. – Персики и абрикосы быстро сходят, а правильно обработанные оливки хранятся весь год. То, что красиво, не всегда практично.
– Миндаль красив, – возразила она, – и хранится, как оливки, даже дольше, и его не надо солить.
Он засмеялся:
– Ты слишком умная для женщины. Неудивительно, что ты пугаешь отца Михаила.
– Отца Михаила пугает все на свете, – сказала Кейлин.
Когда они оставили позади сады и пошли через небольшое поле к пляжу, она тихо воскликнула:
– О, Аспар! Посмотри на лунную дорожку на море! Ты видел что-нибудь красивее?
Это был один из тех редких моментов, когда неугомонные волны были абсолютно спокойны. Плоская темная поверхность воды серебрилась и мерцала подобно прекрасному шелку, распростертому перед ними. Они молча стояли, восхищаясь этой красотой. Казалось, замер весь мир и они были единственными его обитателями. Аспар взял Кейлин за руку. Они спустились по небольшой насыпи к берегу. Сняв плащ, он расстелил его на песке. Затем обнял ее и нежно поцеловал долгим поцелуем. Когда он наконец отпустил ее, Кейлин молча сняла через голову одежду и, разжав топкие пальцы, отпустила ее. Обнаженная, она гордо стояла перед ним. Как бы отвечая ей, он снял длинную свободную тунику, которую носил дома, и сбросил сандалии, затем опустился перед ней на колени, привлек ее к себе и прижался щекой.
Они надолго застыли в объятиях друг друга. Затем Аспар начал покрывать ее тело горячими поцелуями. Кейлин тихо вздохнула. Его сдержанность и мягкость всегда удивляли ее. Как сильно она хотела ответить ему на его любовь, но, казалось, ее страсть умерла или почти умерла. Лишь однажды она почувствовала слабые признаки страсти, когда он языком ласкал ее маленькую жемчужину, но когда его член погружался в нее, она ничего не чувствовала, кроме его присутствия в ней. Пытаясь воскресить свою страсть, она вспоминала Вульфа Айронфиста, но скоро поняла, что, когда она представляла себе своего мужа, ее тело и душа становились еще холоднее. Несколько раз она почти готова была кричать от разочарования и отталкивала Аспара, потому что это не был Вульф и он не мог дать ей той радости, которую она когда-то испытала в крепких объятиях мужа. В конце концов она постаралась не воскрешать больше Вульфа в своем сознании, занимаясь любовью с византийским господином. Так лучше.
Аспар погрузился лицом в ложбинку между ее грудями и руками ласкал их.
– Они подобны прелестным маленьким яблокам из слоновой кости, – сказал он, взяв в ладонь упругую плоть и восхищаясь ею. Другую руку он нежно положил ей на спину и, когда она слегка прогнулась, приподнял голову и начал сосать ее грудь. Зубами он нежно покусывал сосок, вращая вокруг языком и возбуждая его, прежде чем снова начать сосать. – А-а-а… – выдохнула она, впившись пальцами в его мускулистые плечи.
Он переключился на другую грудь. Его рука мяла и сжимала ее, пока Кейлин не почувствовала, как ее груди начали гореть от наслаждения.
Затем он прижал свою ладонь к ее лобку и начал губами и языком скользить по ее стройному телу. Кожей она отчетливо ощущала каждый поцелуй. Другой рукой он нежно обхватил ее ягодицу, лаская кончиками пальцев. Его язык прижался к пупку, и Кейлин тихо застонала, предчувствуя то, что вскоре должно произойти. Он раздвинул ее нижние губки, и его палец вошел в нее.
У Кейлин закружилась голова и начали подгибаться колени. Он почувствовал ее слабость и, вынув палец, поставил на колени лицом к себе. Черные глаза Аспара смотрели на нее, когда он начал ласкать ее лицо, чувственно проводя пальцем по губам, пока она не открыла рот и не начала сосать его, сжав руку, а он ласкал ее шею. Она наклонила голову и слегка укусила его руку, удивив его, а потом поцеловала его ладонь.
«В эту ночь все как будто в первый раз», – подумала Кейлин и, посмотрев на него, ощутила, что он чувствует то же самое. Она не решилась что-либо говорить, опасаясь развеять то неповторимое чувство, которое завладело ими. Он обнял ее за плечи и поцеловал нежным поцелуем. Однако вскоре его поцелуй стал более проникновенным, и она приоткрыла рот, чтобы принять его язык, который горячо и страстно соприкасался с ее языком. Затем он снова покрыл ее лицо поцелуями, и Кейлин откинула голову назад, отчаянно подставляя свою шею его обжигающим поцелуям.
Она гладила его горячее, напряженное тело. Ее пальцы глубоко зарылись в его густые черные волосы, когда она опрокинулась на спину на расстеленный плащ. Он медленно, как бы с неохотой, продвигался губами вниз по ее телу, пока его язык не нашел чувствительную жемчужину ее женского естества, возбуждая ее и заставляя трепетать от такого необычайного блаженства, которого ей прежде не приходилось испытывать. Затем он накрыл ее своим мужественным телом, и его напряженный член, устремившись вперед, вошел в нее. Кейлин задохнулась, с удивлением ощутив, что впервые за два года ее тело полно желания, более того, пылко отдавалось мужчине.
Кейлин затрепетала от настоящего блаженства, когда он проник в нее. Она обняла его, тесно прижавшись всем телом, наслаждаясь ощущением его близости. Их глаза встретились, и он начал медленно двигаться на ней. Кейлин не могла отвернуться, чувствуя, что он тоже не в состоянии отвести глаз. Казалось, их души слились в едином ритме и страсть начала передаваться от одного к другому. Он ничего не сказал, но она почувствовала – он хочет, чтобы она обвила его ногами, и она сделала это. Затем она начала с чувством отвечать на его толчки, ощущая удовольствие от своих встречных движений. Их обоюдное желание бешено нарастало, пока оба не достигли апогея..
Она взлетела. Казалось, ее душа отделилась от тела и парила над спокойным серебристым морем. Она была наедине с землей, небом и шелковистой водой. Ничего не существовало, только блаженство, убаюкивающее их в теплых объятиях.
– Аспар! – тихо прошептала она ему на ухо, медленно приходя в себя, и взор ее начал проясняться. Она увидела любимое лицо и щеки, мокрые от слез. Кейлин счастливо улыбнулась и, притянув его голову, поцелуями осушила слезы, чувствуя, что сама тоже плачет.
Они вместе лежали на плаще, успокоенные, со сплетенными пальцами, и он, улыбнувшись, сказал:
– Если бы я только знал, любовь моя, что здесь, на берегу, при лунном свете мы испытаем такой восторг, я бы сделал это несколько месяцев назад. Как много времени мы потеряли в постели и в купальне!
