Ради нынешнего бала Ханна согласилась надеть корсет и кринолин. Именно потому, что корсет, сшитый по чертежу Андре, оказался гораздо удобнее жутких решеток, стискивающих ребра. Впереди он был сделан необычно – приподнимал грудь и в то же время оставлял ее открытой, что имело важное значение для фасона платья.
На платье пошло много ярдов изумрудно-зеленого шелка. Оно было с пышными рукавами до локтя, с вызывающе низким вырезом на спине, пока еще не заметным гостям. Юбка на кринолине подчеркивала тонкую талию Ханны.
Однако присутствующие мужчины глаз не могли отвести именно от лифа платья – истинного шедевра Андре. Дорогой зеленый шелк был вырезан спереди почти до самой талии, а пышный бюст Ханны прикрывало лишь тонкое кружево телесного цвета. И если пристально всмотреться, можно было различить сквозь это кружево обнаженные груди молодой женщины. И конечно же, все мужчины, да и многие женщины, всматривались весьма пристально.
Андре также убедил Ханну, что к платью необходимо купить новые драгоценности.
– Вы достойны этого, дорогая леди. Вы получили хорошую прибыль в нынешнем году и вполне заслужили награду. Драгоценности, подаренные вам дорогим Малкольмом, превосходны, но к такому платью требуется нечто совсем иное.
Поэтому на шее молодой женщины сверкало ожерелье из изумрудов. А в ушах на фоне волос цвета меди зеленели серьги – тоже изумрудные.
Гости потрясение зашептались, кое-кто шумно вздохнул, и трудно было определить – от злости это или от восхищения.
Андре подошел к подножию лестницы и взял Ханну за руку. Потом объявил, как бы объясняя:
– Последняя новинка из Парижа, леди и джентльмены. Насколько мне известно, у придворных дам эта новая мода пользуется большим успехом.
После чего он предложил Ханне опереться на его руку.
– Видите? – прошептал он ей на ухо. – Вы королева 6ала, дорогая леди.
Не обращая внимания на шепот и косые взгляды, Ханна шла, высоко подняв голову. Едва они вошли в залу, музыканты, которые, очевидно, заранее получили указания от Андре, заиграли. Ханна узнала мелодию той песенки, которую ей пел отец.
Она одарила Андре благодарной улыбкой, шагнула к нему, и они открыли бал. Поначалу танцевали только они одни, но потом к ним начали присоединяться все новые и новые пары, и вскоре зала заполнилась танцующими.
Как раз перед тем как музыка смолкла, Андре тихонько проговорил:
– Вне всяких сомнений, это мой последний танец с вами в этот вечер. Вы будете нарасхват.
И он оказался прав. Когда музыка смолкла и Андре, поклонившись, отошел от Ханны, тут же к ней подскочил кто-то из молодых людей и пригласил на танец.
И вечер превратился в непрерывный поток музыки, сияния свечей, вращения в танце. И у Ханны кружилась голова. Все кавалеры ухаживали за ней. Она кокетничала, парируя не такие уж невинные намеки, смехом отвечая на их лесть, – на самом же деле их слова почти не проникали в ее сознание.
Именно о таком вечере она всегда мечтала. Бал удался на славу, в этом уже можно было не сомневаться. Разгоряченная от танцев, от внимания мужчин, Ханна помнила о том, что произошло на двух предыдущих балах, и почти не прикасалась к вину – делала лишь один-два глотка из тех бокалов, что подносили ей кавалеры.
Весь вечер Ханна искала глазами Джейми Фолкерка, но не находила. Приглашения ему она не посылала, и, судя по всему, он решил, что она не желает его видеть…
Время шло к полуночи, когда музыканты внезапно прекратили игру на середине пьесы. В зале наступила странная тишина. Ханна, не понимая в чем дело, отступила от партнера и оглянулась. И увидела его.
Майкл Вернер стоял в дверях залы, взгляды всех присутствующих впились в него. Он был элегантен – камлотовый камзол, из-под рукавов которого свисали кружевные манжеты рубашки, панталоны из дорогого бархата оливкового цвета, черные чулки, черные башмаки с серебряными пряжками. Его сверкающие темные глаза встретились с ее глазами, и он прошел через зал прямо к ней; танцующие расступились, давая ему дорогу. Молодой человек шел, не обращая внимания на удивленные взгляды и шепотки, шелестевшие, как осенние листья. Он был без парика, да и не нуждался в нем – так хороши были его длинные черные, блестящие волосы. Один завиток упал на лоб.
Подойдя к Ханне, он насмешливо поклонился, прижав руку к груди, словно держа в ней несуществующую шляпу, снятую для приветствия. Выпрямившись, он слегка покачнулся, и Ханна уловила запах бренди.
– Мадам, могу я пригласить вас на следующий танец?
И прежде чем молодая женщина успела ответить или хотя бы пошевелиться, Майкл сделал знак оркестрантам, и музыка зазвучала вновь.
Майкл закружил Ханну по паркету, и она проговорила разъяренно:
– Как вы смели явиться сюда, сэр! Вас не приглашали!
– Да мне и не нужно приглашения, – ответил он нарочито дерзко. – «Малверн» – мой дом, и я могу являться сюда, когда мне заблагорассудится.
– И к тому же вы пьяны! От вас разит бренди!
– А почему это беспокоит вас, мадам? Будучи служанкой в трактире, вы, вероятно, подавали спиртное гораздо более пьяным клиентам.
– Вы заходите чересчур далеко, сэр!
– Я говорю правду, разве не так? – возразил Майкл невинным тоном. – Или, может быть, мне сказали неправду? Разве вы не были служанкой на постоялом дворе? Неужели я ошибся? Неужели в ту ночь в «Чаше и роге» на постели в верхней комнате лежала какая-то другая обнаженная девушка?
Ханна попыталась вырваться, но он держал ее железной хваткой. Конечно, она не должна забывать, где они находятся. Оглядевшись, Ханна увидела, что на них смотрят. И перестала сопротивляться, но решила больше не отвечать на его колкости.
Когда музыка кончилась, Майкл сделал легкий поклон:
– Вы доставили мне истинное удовольствие, миледи.
И, повернувшись, отошел. Ханну охватила ярость. Как ей хотелось приказать слугам выгнать его вон! Но, разумеется, она не осмелилась. Это вызвало бы не только новый поток сплетен – это могло бы так разозлить Майкла, что он заявил бы о своих правах на «Малверн».
Ханна твердо решила, что не станет с ним танцевать, даже если ей придется уйти с бала. Но Майкл больше не подходил к ней. В течение двух последующих часов она видела, что он танцует, не пропуская ни одного танца, и всякий раз с новой дамой. Это ее уязвило – непонятно почему.
И Ханна, танцуя со своими партнерами, принялась пить вино, которое они ей приносили.
Спустя какое-то время она заметила, что присутствие Майкла словно набросило на всех какую-то тень. Удовлетворив любопытство, гости начали разъезжаться. И вскоре осталось всего несколько человек.
И тогда наконец Майкл приблизился к ней – в середине какого-то танца. Грубо схватив за плечо ее партнера, Майкл оттолкнул его в сторону и обхватил Ханну за талию. И, не говоря ни слова, потащил через весь зал к выходу.
