– Чертовски верно, только нет! – воскликнул Мейсон, стоя на своем возвышении. – Мы не допустим, чтобы в нашей округе голосовали черномазые. Стоит только дать им право голосовать, как они тут же захватят все посты! Они должны знать, где их место. А если им это не нравится, у нас для них уготовано другое местечко – прямо в самой Богом проклятой земле!
Голос Мейсона был мощным, как удар грома. И ему ответил яростный гул толпы. Мейсон дал им пару минут, чтобы собравшиеся «выпустили пар», а потом снова жестом потребовал тишины.
– Итак, что же мы сделаем с этим Томом Стейнли? – грозно вопросил Мейсон, и толпа взревела:
– Черномазого надо повесить! Убить! Мы сожжем дотла его дом!
Будет ли у нее время, чтобы успеть предупредить Тома Стейнли? Мэрили надо как можно скорее возвращаться к дому на ручье и передать услышанное тому, кто ее там будет ждать. А уж он должен предупредить Тома.
Мэрили вытянула вперед голову и стала оглядываться по сторонам. Заметит ли кто-нибудь ее отсутствие? Все вокруг ужасно возбуждены, размахивают руками и кричат. Есть ли у нее шанс незаметно исчезнуть отсюда? Риск очень велик, но ведь другого выхода нет?
– А теперь все слушайте меня! – заорал Мейсон. – Слушайте внимательно!
Мэрили шагнула чуть влево, надеясь, пока толпа будет выкрикивать свое очередное приветствие, скрыться в гуще леса.
– Нам надо обсудить, что делать с этими новыми шерифами, – говорил Мейсон.
Мэрили замерла.
– Пока что они лишь задают вопросы и все вокруг вынюхивают. Я считаю, причин для беспокойства нет. Похоже, эти двое такие же дуралеи, как и их предшественники, которых мы выпроводили из нашего города.
Фигуры-привидения закачались от хохота. Стоявший слева от нее человек повернулся к Мэрили. Он от ликования крутил головой, и Мэрили повторила его движение, словно разделяла его радость.
Мейсон продолжал:
– Я хочу, чтобы вы следили за ними во все глаза. Если они попробуют встать на нашем пути, мы зададим им взбучку! Это заставит их знать свое место. Но торопить события не стоит. Власти пришлют вместо них других шерифов, как уже это было в прошлом. Я все-таки надеюсь, что нам повезет и у нас так и останется эта парочка идиотов, которым только и надо, что просиживать задницы и получать жалованье.
Белые фигуры захохотали снова.
Кто-то из толпы закричал:
– Ага! А может, нам повезет и сюда пришлют кого-нибудь, кому захочется присоединиться к нам!
Эти слова вызвали новый взрыв смеха. Мэрили поспешила подвинуться поближе к лесу.
– Да кто они, эти новые шерифы? – крикнул кто-то из дальних рядов толпы. – Я их ни разу не видел и не знаю даже, как они выглядят.
Слава Богу, подумала Мэрили, теперь у толпы надолго будет чем заняться, ей можно отправиться в путь. Сердце у Мэрили колотилось, когда она поспешно пробралась в чащу леса, где были привязаны лошади.
Не успела Мэрили сделать и двух шагов, как заметила среди лошадей фигуру в белом. Она присела на корточки за куст и стала всматриваться. Раньше никогда у лошадей часового не ставили. Почему он там сейчас? Или ее заподозрили? Страх комом застрял у нее в горле, Мэрили неотрывно смотрела в ночную тьму. Ничего подозрительного она больше не увидела. Наконец она отважилась и вылезла из укрытия. Но не встала во весь рост, а поползла на четвереньках к своей кобыле, моля Бога, чтобы лошади своим ржанием не выдали ее.
Мэрили нашла свою лошадь по стременам, которые она заранее пометила, чтобы различать их в темноте. Положив руку на шею кобыле, Мэрили тихо прошептала: «Тише, моя девочка, тише! Не нервничай!» – и повела ее в сторону от других. Шла она медленно, очень осторожно, стараясь не сбиться с пути.
Как только они вышли из чащи, Мэрили свернула на дорогу. Она прикинула, что пройдет пешком с четверть мили, а потом сядет на лошадь и сначала поедет медленно, а потом поскачет галопом Если же куклуксклановцы станут разъезжаться раньше положенного, Мэрили скроется в кустах, растущих по обеим сторонам дороги, и там переждет, пока они не проедут мимо. До сих пор ей везло. Эти головорезы самозабвенно раздирают себе глотки в горячих дискуссиях о новых крестовых походах на негров и расходятся со своих сборищ очень поздно.
Наконец Мэрили удалось как следует пришпорить кобылу, и та понеслась во весь дух. Слава Богу, что Мэрили хорошо ездит верхом и ей нет необходимости пользоваться обычными седлами. Она не такой изнеженный цветок, как Элейн. Спасибо отцу, что ее, Мэрили, он научил и ездить верхом, и стрелять. Тогда отец говорил, что когда-нибудь ей, возможно, придется самой защищать себя. Да, натянув потуже стремена, подумала Мэрили, он был прав.
Добравшись до домика на ручье, Мэрили побыстрее спрыгнула с лошади и хрипло прошептала:
– Кто здесь? У меня есть новости.
В ответ раздался шепот:
– Я тут, мисси Мэрили. Меня зовут Кэлеб.
– Кэлеб! – вздохнула Мэрили с облегчением, потому что знала, что он отлично ездит верхом. Повернувшись на звук его голоса, она громко сказала: – Ты знаешь Тома Стейнли? Знаешь, где он живет? Это далеко?
– Да, мисси Мэрили! Я этого и боялся. Он очень много говорит.
– Он живет далеко отсюда? – нетерпеливо повторила Мэрили.
– Порядком. Хотя я могу туда успеть. У меня здесь есть лошадь. Я должен передать Тому, чтобы он этой ночью спрятался?
– Нет! Скажи, чтобы он совсем уехал из штата. Как можно быстрее! И пусть сразу же забирает с собой всю семью. Они собираются его не только избить. Его хотят убить.
– О Господи! – Голос Кэлеба дрожал от страха. – Я сейчас же помчусь. Если только они не окажутся там раньше меня. – Он исчез в кустах, и через секунду Мэрили услышала, как Кэлеб выводит свою лошадь на дорогу.
Обессиленная, она опустилась на землю. Дай Бог, чтобы Кэлеб успел вовремя!
И вдруг Мэрили резко выпрямилась. Все было именно в этом месте, внезапно осенило ее, и лицо запылало. Именно тут они лежали и Тревис овладел Элейн. А сейчас здесь сидит она, совсем одна, и страдает.
Мэрили легла на живот и закрыла лицо руками. Будь ты проклят, Тревис Колтрейн! Будь ты проклят за то, что ты такой дикий мужчина! До самой нынешней ночи, когда она своими ушами услышала, какой яростный огонь страсти может бушевать между мужчиной и женщиной, Мэрили ни разу не испытывала такого страшного телесного голода.
Этот голод был невыносим. Будь ты проклят, Тревис! Ну почему спавшее в ней до сих пор желание должно было проснуться именно сейчас? В этот миг Мэрили осознала, что, как бы она ни презирала этого Тревиса, она безумно завидует своей сестре. Мэрили была далеко не такая красавица, как Элейн. Ей не хватало не только внешней привлекательности, но и чисто женского кокетства, от которого мужчины, увивавшиеся вокруг Элейн, просто сходили с ума. Мэрили была простушкой, самой обычной, очень тихой и незаметной. Наверное, ей суждено было навсегда утешиться тем, что она уже испытала в объятиях своего мужа.
