Страх холодной змеей шевелился внизу живота. Как бы ни храбрился Гидеон, она знала, что обрекает его на муки, которые могут сломать его. Но она не могла его подвести. Не могла устроить жалкую сцену с истерикой и слезами. Она — дочь Хью Давенпорта Уэстона. Она — жена Гидеона Тревитика. Она не может посрамить ни того, ни другого героя.
— Я уйду, — неохотно пробормотала Чариз.
Она в отчаянии зажмурилась, когда Гидеон прижался губами к ее губам. Поцелуй был нежным и страстным. Он медленно отстранился. Она смотрела ему в глаза. Та звезда все еще сияла там. Сияла ярче, чем обычно.
— Я люблю тебя.
Она не могла больше сдерживать себя.
— Я люблю тебя, — сказал Гидеон.
Она крепко ухватилась за эти слова, поймала их и заперла на замок в своем сердце. Им оттуда никогда не выбраться. Если они любят друг друга, Феликсу и Хьюберту их ни за что не одолеть.
Эта надежда выглядела хлипкой, когда она оставляла своего возлюбленного на пытки и заключение.
— О, ради Бога, давайте расходитесь, — предательски скучающим тоном протянул Феликс.
Она проигнорировала его глумливые слова. Крепко держа Гидеона за руку, она выбралась из коляски. Ноги отказывались ее держать.
Собрав волю в кулак, она отпустила Гидеона и расправила плечи. Она смотрела на Феликса, гордо выпрямив спину. Первые холодные капли дождя упали ей на лицо. Скоро начнется ливень. Услышав раскаты грома, лошадь тревожно заржала и дернулась.
Коляска скрипнула, когда Гидеон у нее за спиной соскочил с нее. Он по-хозяйски крепко сжал ее предплечье.
— Вы дадите ей уехать спокойно. В противном случае я отказываюсь принять ваши условия.
Феликс жестом приказал Хьюберту направить пистолет на Гидеона.
— Ладно, никто ее не тронет. Мы дадим ей уйти. Но только после того, как свяжем тебя.
Чариз ждала, что Гидеон будет возражать, но он лишь сказал:
— Позвольте мне отдать леди Чариз мое пальто. Погода вот-вот испортится.
Феликс кивнул.
— Без фокусов. Я могу сделать тебе очень больно и не убивая тебя.
— Я буду иметь это в виду, — сухо заметил Гидеон.
Он отпустил Чариз и сбросил пальто. Когда он накинул его Чариз на плечи, ее тут же обволокло теплом. И запахом Гидеона. Нелепо и странно, но этот запах укрепил ее решимость.
Гидеон провел затянутой в перчатку рукой по ее щеке.
— Как в старые времена.
Кожа ее горела там, где он к ней прикоснулся. Слова его напомнили ей о том, что у них уже есть своя история. Они оба пережили немало опасностей. Если бы только это могло ее успокоить.
— Будь осторожен, Гидеон, — прошептала Чариз.
Он отступил. Чариз подавила желание броситься к нему, когда Хьюберт заломил руки Гидеона за спину. Ее муж стоял прямо, но сопротивления не оказывал. Могло ли случиться так, что прикосновение Хьюберта вызовет у него приступ? Господи, только не это.
Как мог Гидеон все это вынести? Должно быть, он знал, что собой представляют ее сводные братья. Может ли быть столько мужества и благородства в одном человеке? Сердце ее надрывалось. Он отдал себя на муки ради нее. Она чувствовала себя так, словно своими руками столкнула его в подземелье Рангапинди.
Когда Гидеон посмотрел на нее, он, видимо, понял, что решимость ее покидает.
— Надень пальто. Тебе еще долго ехать.
Он говорил так, словно отправлял ее на утреннюю прогулку верхом. Она вспомнила, что ради него должна как можно скорее добраться до Пенрина и спасти его, как бы ни хотела она кричать и плакать из-за того, что происходило сейчас.
Она выпрямила спину. Взглядом она впилась в его лицо, стараясь запомнить каждую мелкую черточку. Его горящие глаза, гордую линию носа, его страстный рот, напряженный от сдерживаемого гнева. Она знала, что внутри у него все кипит. Только бы ярость не покидала его. Сильные эмоции удержат в узде его демонов.
— До свидания, любовь моя, — сказала Чариз.
Он смотрел в ее глаза.
— Счастливого пути, Чариз.
— Поторапливайся, — раздраженно бросил Феликс, дернув ее за руку. — Сейчас начнется настоящий ад.
— Пусти ее, — тихо, но грозно приказал Гидеон.
При всем при том, что братья были вооружены, а Гидеон безоружен, Феликс машинально отдернул руку. Чариз послала Гидеону благодарный взгляд и, приподняв юбки, последовала за Феликсом!
Больше она ничего не могла сделать для Гидеона. Пока. Оставалось молиться, чтобы она смогла помочь ему, когда будет свободна.
Даже понимая, что должна добраться до Пенрина как можно скорее, Чариз в последний раз бросила долгий взгляд на Гидеона, когда карабкалась по высокому склону, чтобы обойти упавшее дерево. Он стоял прямо, высокий и гордый, и рядом с ним Хьюберт казался жалким гномом. Ни страха, ни других признаков слабости она не видела в своем возлюбленном муже.
«Держись, любимый. Держись, пока я не приду за тобой».
Она послала ему последний жаркий взгляд — напутствие, в котором она заклинала его быть сильным, обещание спасти его, как он спасал ее не раз. Потом начался спуск, и Гидеон пропал из вида.
В подлеске она нашла двух стреноженных лошадей. Седел на них не было. Она не ездила без седла с тех пор, как девчонкой каталась верхом в Марли. Ехать верхом без седла будет трудно в юбке и на незнакомой лошади. Особенно в грозу.
Теперь дождь уже лил сплошной стеной. Феликс промок насквозь, и Чариз ежилась от холода — струйки воды затекали под воротник. Шляпка ее вымокла и превратилась в бесполезную тряпку. Дрожащими руками она потянула за ленты и сорвала ее с головы.
— Как вы узнаете, что документы готовы? — спросила она холодно.
Если Гидеон мог быть сильным, то и она должна быть сильной.
— Я отправлю сообщение.
Феликс схватил одного из коней под уздцы и вывел из-под дерева. Крепкий конь недовольно фыркнул.
— Позволь мне тебе помочь.
— Не прикасайся ко мне, — бросила Чариз.
— Как вам будет угодно, миледи.
Он с усмешкой передал ей поводья.
Вырвав поводья у него из рук, она стала ласково нашептывать что-то разволновавшемуся животному. Она забралась на коня и закуталась в пальто. Даже здесь, в лощине, было ветрено. Ей даже думать не хотелось о том, что ждет ее на открытой всем ветрам дороге, которая вела через пустошь. Конь занервничал, почувствовав на себе незнакомого ездока, но ей удалось его успокоить. Сквозь сплошную стену дождя она злобно посмотрела на Феликса.
— Если вы что-нибудь сделаете с моим мужем, я где угодно вас достану и убью.
Феликс хрипло рассмеялся.
— Ты всегда была не от мира сего. Как только я получу свои деньги, мне до вас обоих не будет никакого дела. Хотя готов поспорить, что Тревитик будет проклинать тот день, когда связался с сумасшедшей дочкой графа Марли.
