— Я всем, всему свету расскажу о ваших преступлениях! — попробовала пригрозить негодяям Изабель.
— Попробуй только! Тогда твоя девчонка умрет! — ответила Дельфиния.
— Да простит вас господь, — едва слышно. прошептала Изабель. И вдруг закричала в полный голос, не думая ни о чем: — Гизела, Гизела, да где же ты, черт побери?!
— Я же говорила, что она спятила! — Дельфиния обернулась к Гримсби.
— Я люблю тебя… — Джон обнял жену и постарался улыбнуться.
— И я люблю тебя, — ответила Изабель. Ей больше не было страшно. Наконец он произнес заветные слова, которые она уже не надеялась услышать. Счастливая улыбка тронула ее губы.
— Избавьте нас от этих сентиментальных сцен, — скривилась Дельфиния.
— Эй, есть здесь хоть кто-нибудь! — вдруг прозвучал мужской голос. — Я вернулся!
Майлз Монтгомери вошел в гостиную и в изумлении остановился в дверях. На несколько секунд воцарилась тишина.
— Ты же мертв! — воскликнул наконец Николас.
— Майлз, Майлз! — Изабель вырвалась из объятий Джона.
— Спокойно, Белли, — прошептал Джон. — Иначе он выстрелит в тебя.
— Что, черт возьми, здесь происходит?! — крикнул Майлз.
— Мы с Джоном в июне поженились, — заговорила Изабедь, не зная, с чего начать. — Гримсби хочет убить Джона, а Дельфиния и Николас хотят разорить всех нас. Они хотели убить и тебя…
Едва заметным жестом Джон предостерег Майлза от неосторожных действий: Гримсби все еще целился в них из пистолета.
— Дельфиния, я тебя не понимаю, — спокойно и рассудительно, как будто ничего ужасного не происходило, начал Майлз. — Ты никогда ни в чем не терпела нужды. Зачем тебе убивать кого-то ради денег?
— Мне надоело каждый раз клянчить у вас деньги на всякие мелочи!
— Два убийства ради обладания пусть даже очень большими деньгами — это многовато, — поддержал Майлза Джон. — Впрочем, ничего еще не случилось. Если вы оставите эти безумные идеи, я сам буду просить суд о снисхождении и смягчении наказания.
Дельфиния и ее племянник переглянулись, словно советуясь.
— Мы отвезем их в Эссекс и избавимся от них! Никому не придет в голову искать там трупы! — крикнул Гримсби.
«Гизела, приди, ты нужна мне», — про себя взмолилась Изабель.
— Все будет в порядке, любимая, — тихо сказал Джон.
Направляя на них пистолет, Гримсби раскрыл дверь и жестом приказал им выйти. Они медленно спустились по лестнице вниз. Гримсби подошел к входной двери.
И вдруг она распахнулась, и в холл вбежала Рут, сияя от радости и возбуждения.
— Чарлз сделал мне предложение! — с порога закричала она. — Я выхожу замуж!
Этого было достаточно: Гримсби на мгновение отвел взгляд от своих жертв, Джон воспользовался благоприятным моментом, бросился на негодяя и выбил у него пистолет, а Майлз в это время одним мощным ударом сбил с ног де Джуэла. Пистолет отлетел в сторону, Дельфиния и Изабель одновременно бросились к нему. Изабель успела первой.
— Не подходи! — крикнула она мачехе. — Иначе я выстрелю.
Джон подошел к ней и взял пистолет из дрожащих рук жены. Не раздумывая, он навел пистолет на Гримсби.
— Ложитесь на пол рядом с де Джуэлом, — приказал он. — Дельфиния, сядьте на пол.
— Что происходит? В чем дело? — визжала Рут, но на нее не обращали внимания.
Дверь снова распахнулась, и вошел Чарлз Хэн-кок. Оглядевшись по сторонам, он заметил Джона.
— Леди Рут согласилась стать моей женой, — сообщил он.
— Примите мои поздравления, — сухо ответил Джон. — Будьте добры, вызовите полицию.
Хэнкок только теперь заметил в его руках пистолет.
— Это игра? — неуверенно спросил он.
— Это покушение на убийство, идиот! — взорвался Джон. — Эти трое пытались нас убить. Вызовете вы полицию или нет?
До Рут наконец дошло, что случилось, и она упала в обморок на руки подоспевшего Хэнкока.
— Ну нет, — сказал тот. — Я не хочу, чтобы в скандале было замешано мое имя!
Увидев, что к ним, пыхтя и отдуваясь, бежит дворецкий, Джон закричал:
— Пебблс, вызовите полицию!
— С удовольствием, ваша светлость. — Бросив полный злорадства взгляд на Дельфинию и Николаса, он вышел.
— Я навсегда в долгу у вашей невесты, — торжественно сказал Джон, обращаясь к Хэнкоку. — Это она спасла наши жизни! Женитесь на ней, барон, женитесь поскорее!
— Да, ваша светлость, — покорно ответил Хэнкок, — я женюсь на ней.
Через несколько минут вернулся Пебблс, ведя за собой трех полицейских. Им не потребовалось долго объяснять, что произошло, и они тут же надели на виновных наручники.
— Ваша светлость, не соблаговолите ли проследовать за нами, чтобы дать показания? — спросил один из полицейских.
— Мы с графом Стратфордом придем завтра утром, — ответил Джон.
Это вполне устроило полицейских, и они ушли, уведя преступников.
— Ну а теперь, ваша светлость… — сказал Джон, когда дверь за ними закрылась. Он обнял Изабель и прижал ее к себе — так крепко, чтобы больше она никуда не могла от него уйти. Он склонился к ней и накрыл ее губы своими.
Мир для них перестал существовать.
— Я хочу снова сказать, что люблю тебя, — сказал Джон.
— Я тоже люблю тебя.
— Милая, спасибо, что не оставила меня…
— Спасибо и вам, милорд, за то же, — Изабель улыбнулась и положила голову ему на грудь. Джон закрыл глаза и зарылся лицом в ее густые волосы, и они надолго застыли в объятиях друг друга…
А время шло своим чередом. Миновала зима, и наступила весна; ярко светило солнце, и повсюду цвели крокусы, нарциссы и другие яркие весенние цветы.
В двадцать третий день апреля, праздник святого Георгия, сад Эйвон-Парка напоминал снежную поляну: облетали тополя, и, словно в густом снегу, цвели фиалки.
В это утро на свет появился наследник рода Сен-Жермен. Джон решил назвать его Адамом — в честь отца Изабель.
А десять минут спустя у Адама появилась сестра. Изабель выбрала для нее имя Элизабет-Гизела — в честь своей матери и своего ангела-хранителя.
Все в Эйвон-Парке ликовали. Счастливая мать отдыхала в своей спальне. Откинувшись на подушки, она прижимала к груди Адама, а Джон сидел рядом в кресле и держал на руках дочурку.
— Что ты делаешь? — спросила Изабель у мужа, заметив, что его попытки распеленать Элиза-бет-Гизелу наконец увенчались успехом.
— Я просто идиот, — сказал Джон. — Матушка права.
— О чем ты? — Изабель засмеялась.
— У нашей дочери есть такое же родимое пятно, как у Лили!
— И как у твоей матери и тетушки Эстер, — добавила Изабель.
Джон не успел ответить: в дверь постучали.
— Ты готова к приему гостей? — заботливо спросил Джон. — Может, отложить их визит?
