– Не-е.
– Ты кого-то ждешь здесь? – Лили указала на деревянную стену, которая буквально дрожала от рева зрителей.
– Ага… Они скоро придут за ним. – Мальчик дернул головой в сторону разрисованного фургона, на котором было написано название цирка. К фургону была привязана пегая кляча. Костлявое, изможденное животное вызывало жалость.
– За ним? – удивилась Лили и спешилась.
Мальчик вскочил на ноги и, стараясь держаться на почтительном расстоянии, подвел ее к фургону. Лили ахнула, увидев в фургоне клетку с лохматым медведем.
– Проклятие! – не удержалась она. Медведь лежал, опустив голову на лапы. Он поднял глаза и с немым вопросом взглянул на людей.
– Он ничего вам не сделает, – сказал мальчик и, просунув руку через прутья решетки, погладил медведя по голове. – Он отличный парень, правда, старикан?
– Это уж точно – старикан, – заметила Лили, участливо глядя на медведя.
Его спутанная, грязная, клочковатая шерсть была во многих местах серой. Кое-где виднелись проплешины, четко выделявшиеся на фоне темной шерсти.
Мальчик продолжал гладить медведя.
– Можете дотронуться до него.
Лили осторожно просунула руку между прутьями. Медведь безмятежно вздохнул. Его глаза были прикрыты. Лили, с жалостью глядя на животное, погладила его по широкому лбу.
– Никогда раньше не прикасалась к медведю, – сказала она. – Во всяком случае, к живому.
Мальчик позади нее всхлипнул:
– Недолго-то ему осталось…
– Ты из цирка? – спросила Лили.
– Ага. Мой отец – хозяин медведя. Поки уже позабыл все свои фокусы. Отец велел мне привести его сюда и продать за десять фунтов.
– Значит, его будут травить? – возмущенно воскликнула Лили. – Медведя посадят на цепь, и собаки разорвут его в клочья?
– Ага… – тоскливо протянул мальчик. – Они начинают с крыс и барсуков, чтобы раззадорить собак. А потом настанет очередь Поки.
Негодованию Лили не было предела:
– Он слишком стар, чтобы защищаться!
Она внимательно осмотрела медведя и поняла, что проплешины – это участки выбритой шерсти, обозначающие самые уязвимые места. Итак, медведя приготовили для расправы.
– Мне нельзя вернуться домой без десяти фунтов, – пожаловался мальчик. – Отец изобьет меня.
Лили отвела глаза от его заплаканного лица. Что она может изменить? Остается надеяться, что собаки быстро разделаются с медведем и бедняга не будет долго мучиться.
– Ну и ночка… – пробормотала она.
Сколько в мире жестокости! Бесполезно даже пытаться бороться с ней. Вид обреченного, беспомощного животного переполнил ее горечью.
– Как жаль, – тихо проговорила она и пошла к лошади.
– А вот и шлюхирод, – прошептал мальчик.
Лили увидела тучного, немытого детину с бычьей шеей и мощными, как стволы деревьев, ручищами. Его лицо покрывала черная щетина, изо рта торчала сигара, пухлые губы были приоткрыты.
– Ну где ты, недоносок? – прогудел он. При виде породистого арабского скакуна его глазки загорелись. – Что это? – Он обошел лошадь и, уставившись на Лили, сразу обратил внимание и на элегантный плащ, и на желтое платье, ниспадавшее глубокими складками. – Ну что за милашка! – ухмыльнулся он. – Вы шлюха, миледи?
Для ответа Лили призвала на помощь все свои познания в сквернословии, на что мужчина громоподобно расхохотался.
– Привел зверя, а? – обратился он к мальчику. – Дайка посмотреть. – Оглядев медведя, он презрительно выпятил нижнюю губу. – Большой кусок мяса… да у него такой вид, будто его уже травили! И твой отец хочет за это десятку?
В глазах мальчика мелькнул страх.
– Да, сэр.
Лили больше не могла выносить издевательства громилы. В мире и так достаточно жестокости и бессмысленных страданий. Будь она проклята, если позволит мучить несчастного старого медведя!
– Я заплачу десять фунтов за него. Совершенно очевидно, что для вас, мистер Шлюхирод, это животное бесполезно. – Сохраняя на лице решительное выражение, она под плащом сунула руку за корсаж, где прятала крохотный кошелек.
– Его зовут Рутерс, – еле слышно проговорил мальчик. – Невил Рутерс.
Лили не сразу сообразила, что «шлюхирод» – это исковерканное «шлюхино отродье».
Громкий хохот громилы перекрыл шум толпы за стеной.
– У нас там две сотни мужиков, – сказал он, – и они хорошо заплатили за потеху. Оставьте себе ваши жалкие гроши, миледи! Медведя забираю я!
Лили быстро огляделась по сторонам. Ее взгляд упал на тяжелую цепь, лежавшую на ящиках рядом с клеткой.
– Как хотите, – проговорила она и разжала пальцы. Кошелек с характерным звяканьем упал на землю. – Ах, Боже, мое золото и драгоценности! – воскликнула она.
Рутерс уставился на кошелек с нескрываемой жадностью.
– Золото, да? – Он облизнул губы и, наклонившись, потянулся к кошельку.
Послышалось лязганье металла, затем последовал глухой удар. Рутерс хрюкнул и упал в грязь. Отбросив цепь, Лили отряхнула руки. Раскрыв рот от изумления, мальчик восхищенно уставился на нее. Лили поспешно подняла кошелек и отдала его мальчику.
– Отнеси отцу. Это щедрая плата за лошадь и фургон.
– А как же Поки?..
– Я позабочусь о нем, – пообещала Лили. – С ним все будет в порядке.
Глаза мальчика блеснули, на его лице появилась робкая улыбка. Он с благоговением прикоснулся к подолу дорогого шерстяного плаща Лили.
– Спасибо! Спасибо…
Мальчуган растворился в темноте. Лили секунду смотрела ему вслед, а потом привязала свою лошадь к задку фургона. Медведь, почувствовавший неладное, встревоженно заревел.
– Тише, Поки! – попыталась успокоить его Лили. – Ты все испортишь.
Она торопливо вскарабкалась на сиденье и взялась за вожжи. Внезапно она ощутила, что ее щиколотку будто сжали в тисках. Опустив глаза, она увидела взбешенную физиономию Рутерса. Он слегка двинул своей ручищей, и Лили, слетев с сиденья, с воплем покатилась по земле.
– Вздумала украсть моего медведя, а?! – Рутерс, багровый от ярости, склонился над ней. – Приперлась сюда, да еще на такой шикарной коняге!.. Что, неприятностей захотелось? Так вы их получите, миледи! – Он принялся бесцеремонно лапать ее и задирать юбки.
Лили закричала что было сил и попыталась сопротивляться, но он навалился на нее всем телом. Казалось, он вот-вот расплющит ее. От удушья у нее зазвенело в ушах.
– Нет, – прошептала она, судорожно хватая ртом воздух.
– Забавно завалить сучку из Вест-Энда! – злобно прорычал он. – Уж больно сильно ты стукнула меня по голове!
Рядом прозвучал новый, обманчиво спокойный голос:
– Дурная привычка. Я давно пытаюсь отучить ее.
– Кто там? Твой сутенер? – Рутерс злобно уставился на незваного гостя. – Получишь ее, когда я закончу с ней!
