Джоанна заметила, как Мерилин опасливо взглянула на Райлана, и тот, словно отчего-то смутившись, повернулся к своему собеседнику и стал с жаром говорить с ним. Джоанна посмотрела на Эвана Торндайка. Против ее ожидания, тот глядел не на Мерилин, а на Райлана. И хмурился. Неужели ему уже все известно? Это предположение обрадовало девушку. Она добавила, снова сосредоточив все внимание на отце Мерилин:
— Я долгие годы провела в монастыре святой Терезы, готовясь к постригу. Отец мой одобрил это решение. Но меня предательски похитили оттуда, и теперь я чувствую себя так, словно у меня отняли родной дом!
— Его величество лишь воспользовался своим правом взять вас под опеку, — назидательно ответил сэр Эгберт. Он взглянул на Райлана Кемпа и добавил: — Политика, должен вам сказать, — не женского ума дело.
Джоанна горько улыбнулась и сдержанно промолвила:
— Боюсь, я вынуждена вникать и в политику, ибо не король похитил меня из монастыря святой Терезы. Нет, это был жестокий и коварный негодяй, сэр Райлан Кемп. Вы, без сомнения, знакомы с ужасным лордом Блэкстоном?
При этих словах лицо старого сэра Эгберта исказилось так комично, что, не будь ситуация столь серьезной, Джоанна не смогла бы удержаться от смеха. Дряблые щеки старика, подернутые красноватой сетью старческих прожилок, приобрели багровый оттенок, глаза чуть не вылезли из орбит, челюсть отвисла. В душе лорда Лоутона явно боролись недоверие и гнев. Джоанна почувствовала, как Мерилин дернула ее за рукав, но сделала вид, что не заметила этого.
— Надеюсь, что он не входит в число ваших друзей, сэр Эгберт, — продолжала она как ни в чем не бывало. — Поверьте, я еще не встречала человека столь грубого, невоспитанного и бесчестного. Меня спасли люди короля, случайно встретившиеся нам на пути в замок Блэкстон.
Сэр Эгберт еще не оправился от потрясения. Он молча смотрел на Джоанну, не в силах вымолвить ни слова. Тут в разговор вступила Мерилин:
— Не говори так, Джоанна. Разве мог благородный лорд Блэкстон так унизить даму?
Джоанна взглянула на свою подругу, которой правда о похищении Джоанны из монастыря была известна не хуже, чем любому из придворных, и по раскрасневшемуся лицу девушки с облегчением поняла, что та решила подыграть ей в ее усилиях по расторжению этой чудовищной помолвки.
Сэр Эгберт переводил свой пронзительный взгляд с Джоанны, щеки которой горели якобы от смущения и гнева, на дочь, которая столь же мастерски притворялась потрясенной и испуганной. Галантность истинного рыцаря, свойственная лорду Лоутону, вступила в противоречие с его политическими интересами.
— Лорд Блэкстон — очень влиятельное лицо, — наконец выдавил он из себя. — Вам все равно не понять тонкостей политики.
Джоанна упрямо вскинула голову:
— Я сомневаюсь, что мой отец, будь он жив, оставил бы неотомщенным такой поступок по отношению к его дочери. А что бы сделали вы, окажись на моем месте ваша дочь?
Джоанна снова с трудом удержалась от смеха. У старого сэра Эгберта после ее слов был вид человека, которого вот-вот хватит удар.
— Но… но… но в этом-то ведь все и дело, понимаете? Если бы ваш родитель был жив, царство ему небесное, то у лорда Блэкстона не возникло бы никакой необходимости похищать вас!
— Вы хотите сказать, что одобряете его злодейский поступок? — спросила Джоанна, делая большие глаза.
— О, отец! — трагически воскликнула Мерилин, окончательно выводя старого лорда из равновесия.
— Нет-нет! Я этого не говорил! Просто женщинам не понять таких вещей!
— Зато я прекрасно поняла, с кем имею дело, когда меня похитили лорд Блэкстон и его головорезы! — воскликнула Джоанна. — Дай Бог, чтобы Мерилин никогда не узнала такого обращения с собой!
К удивлению и огромному облегчению Джоанны, которой стало трудно в одиночку держать сэра Эгберта в напряжении, Мерилин разразилась слезами. Прежде чем Джоанна и ошеломленный отец успели произнести слова утешения, она покинула зал. Несколько любопытных обернулись ей вслед, но девушка не замечала ничего вокруг. Джоанна бросила на растерянного лорда Лоутона многозначительный взгляд и последовала за подругой. Ай да Мерилин! Но тут она заметила, что вслед за девушкой, ловко лавируя между придворными, к выходу из зала спешит сэр Эван. Джоанна немедленно направилась в другую сторону.
«Уж если лорд Мэннинг примется утешать Мерилин, ему это удастся гораздо лучше, чем мне, — подумала она. — Он выбрал для своего вмешательства самое подходящее время. Мое участие пока больше не требуется. Пусть все остается как есть».
Когда Изабелла со своими дамами вернулась в одну из комнат женской половины дворца, где они обычно проводили время, отсутствие Мерилин сразу же бросилось всем в глаза. Джоанна усердно склонилась над вышиванием, думая о том, где сейчас находится Мерилин и как у нее обстоят дела. Она трудилась над каймой роскошного пояса, который ее величество станет носить с платьем из дорогой парчи. Его в настоящий момент отделывала богатой вышивкой леди Адель. Несколько дам склонились над гобеленным столиком. Они собирались выткать большую шпалеру с изображением побед и триумфов короля Джона. Фрейлины, как всегда, вполголоса переговаривались между собой, делясь новостями и свежими сплетнями. Джоанна работала молча. Она была слишком занята своими мыслями, чтобы принимать участие в разговоре. Но вот кто-то из присутствующих упомянул имя Мерилин, и девушка тотчас же навострила уши.
— Она в самом деле плакала, — сказала Адель, расправляя скрутившуюся нить.
— Прежде чем уйти, она говорила со своим отцом. И с Джоанной.
Несколько пар любопытных глаз уставились на Джоанну.
— О чем это вы говорили?
— Это сэр Эгберт довел ее до слез?
— Да-да, Джоанна, — послышался повелительный голос Изабеллы, при звуках которого все фрейлины умолкли как по команде. Королева сидела несколько поодаль от остальных, поглаживая крупного белоснежного кота, который сидел у нее на коленях и жмурился от удовольствия. — Вы участвовали в разговоре с нашей славной кроткой Мерилин. Отец ее, видимо, сказал нечто весьма огорчительное или резкое, и это вынудило леди Мерилин покинуть зал с не подобающей фрейлинскому достоинству поспешностью. Пожалуйста, поведайте нам, что могло так расстроить ее?
Джоанна перевела взгляд с лица Изабеллы на кота и снова на Изабеллу. Трудно было бы определить, кто из них вызывал у нее большую неприязнь, однако, подавив в себе это чувство, она принялась лихорадочно искать подходящий ответ. Ее так и подмывало сказать королеве всю правду. Узнай ее величество о сговоре старого Эгберта с Райланом Кемпом, она приложила бы все силы к тому, чтобы не допустить этого брака. Но Джоанна обещала Мерилин сохранить все это в тайне, и, как ни велико было искушение, она подавила его, сознавая, что верность данному слову гораздо важнее.
