— Все это благодаря вам, ваша светлость!
— Чепуха. Все это благодаря вашему таланту и упорству ваших мастеров. Я лишь помогаю продавать вашу изумительную посуду!
Кэссиди заметила, что вокруг них собираются другие рабочие. Все они улыбались.
— Ваша светлость, — сказала миссис Мэй, — насколько это в наших силах, мы докажем вам, что умеем быть благодарными!
Все вокруг одобрительно закивали.
— Не будете ли вы так любезны пройти со мной, ваша светлость? — спросила миссис Мэй.
Кэссиди с любопытством взглянула на окружающих и направилась следом за миссис Мэй. У двери рабочие собрались вокруг нее и ждали, когда заговорит миссис Мэй.
— Вот уже много лет мы живем бок о бок с Равенуортским замком, — торжественно начала та. — Случалось, во время нашествия врагов замок предоставлял жителям деревни убежище, и хозяева замка снабжали народ продуктами в голодные годы… Но еще никогда у нас не было герцогини, которая бы обращалась с нами так, как вы, ваша светлость!
Тут миссис Мэй показала Кэссиди красивую доску, укрепленную на стене. Доска была затейливо расписана узорами, которыми украшался и равенуортский фарфор. Со слезами на глазах Кэссиди прочла надпись:
«С глубочайшей признательностью Кэссиди Винтер, восемнадцатой герцогине Равенуорта, за ее необыкновенную доброту — от местных жителей»
Кэссиди посмотрела вокруг и увидела, что все с волнением ждут, что она скажет.
— Благодарю вас… — пробормотала она, тронутая любовью этих людей. — Не могу передать вам, как бесконечно я ценю ваше доброе отношение ко мне. Но все успехи — это главным образом ваша собственная заслуга. Вы очень старались и много работали. Я всегда буду гордиться, что мне тоже удалось внести свой скромный вклад в это замечательное дело.
Кэссиди пробежала взглядом по лицам людей. Все они светились благодарностью и восхищением. Среди этих людей она обрела новую родину. Здесь она будет растить своего ребенка. Она успела узнать и полюбить этих чудесных людей.
Боясь, что вот-вот расплачется, Кэссиди помахала собравшимся рукой и поспешно вышла. Увы, было бы глупо надеяться, что Рейли позволит ей жить здесь после того, как у нее родится ребенок… Как бы там ни было, договор дороже денег.
Кэссиди стояла у окна и смотрела во двор усадьбы. Впервые в этом году шел снег. Снежинки кружились в воздухе и медленно опускались на землю. Очень скоро весь мощенный булыжником двор оказался под белым снежным покрывалом.
Кэссиди вздохнула и повернулась к Элизабет, которая сидела у камина с вязаньем на коленях.
— Зима будет суровой, ваша светлость, — сказала Элизабет. — Как хорошо, что мы в деревне, а не в Лондоне!
— Да, это хорошо, — задумчиво кивнула Кассили. — Только здесь… немножко одиноко, — вырвалось у нее.
— А вы чего ожидали, позвольте спросить? — пожала плечами Элизабет. — Вы общаетесь лишь с несколькими слугами да с малышкой. В таком положении рядом с вами должен быть ваш муж, ваша светлость!
Кэссиди погладила ладонью свой округлившийся живот.
— Иногда я уверена, что это мальчик, которого так ждет Рейли, — задумчиво сказала она. — А иногда мне кажется, что это девочка…
Элизабет отложила спицы и взялась за клубок.
— Уже ничего не изменишь, — резонно заметила она. — Ребенок родится — будь то мальчик или девочка.
Потом она отложила вязанье и подошла к хозяйке.
— Вам не следует проводить столько времени на ногах, ваша светлость, — сказала Элизабет и усадила Кэссиди в кресло, укрыв ей колени пледом. — Вы ведь хотите родить здорового ребенка?
Кэссиди не стала возражать верной камеристке. Она прикрыла глаза и слушала, как мирно потрескивают поленья в камине. Здесь было очень уютно, и ей нравилось в Равенуортском замке. Она вынашивала ребенка, в жилах которого текла кровь Винтеров, и это словно притягивало ее к замку.
— Я ненадолго спущусь вниз и принесу чашку горячего шоколада. Это подбодрит вас, ваша светлость, — сказала Элизабет и проворно вышла из комнаты.
Кэссиди сбросила с колен плед и снова подошла к окну. Теперь все вокруг было в снегу, и начинала мести метель.
Сердце у Кэссиди болезненно сжалось. Абигейл так любила смотреть, как идет снег. Кэссиди почувствовала, что ребенок в ее чреве шевельнулся, и ее глаза наполнились слезами.
Пурга словно хотела забраться Рейли под шубу, и он передал Оливеру поводья и слез с козел. Бывший ординарец направил лошадей в стоило, удивляясь тому, что хозяин пожелал выехать из Лондона в такую погоду.
Рейли быстро открыл дверь и вошел в прихожую, напустив туда снега. Сбросив шубу на руки дворецкому, он поспешил к лестнице наверх.
— Где ее светлость? — спросил он на ходу.
— Полагаю, она у себя в комнате, ваша светлость, — ответил дворецкий, все еще не пришедший в себя после внезапного появления герцога.
Рейли бегом направился по коридору. У него странно защемило сердце. Впервые за долгие годы Рейли так тосковал по другому человеку, и это было удивительное ощущение. Он думал о Кэссиди днем и ночью. Теперь она была совсем рядом, и он спешил ей навстречу.
Когда он вошел в комнату, Кэссиди стояла, повернувшись лицом к окну, и Рейли окинул ее жадным взглядом. На ней было пышное платье из зеленого бархата, а ее прекрасные золотые волосы были распущены и доходили почти до пояса. В окне он видел отражение ее прелестного лица, хотя сама Кэссиди была так погружена в свои мысли, чтo не заметила его прихода. Разглядев на ее щеках слезы, Рейли вздрогнул словно от боли.
Вдруг она увидела в окне его отражение и медленно обернулась.
— Я не знала, что думать, — спокойно произнесла она. — Кто меня посетил — ты или твой дух?
Рейли сделал два шага вперед.
— Вы плакали, мадам? — проговорил он и, достав носовой платок, протянул его ей. — Возьмите платок, — продолжал он, — оставьте его у себя. Может быть, он вам еще понадобится.
Кэссиди опустила глаза и остановила рассеянный взгляд на вышитых на платке инициалах. Внезапно она подняла голову и пристально посмотрела на Рейли. К ней словно вернулась память. Она вспомнила о давнишнем эпизоде в парке, когда ее спас от хулиганов молодой красавец офицер, уехавший во Францию сражаться с Наполеоном. Как она могла забыть об этом платке и о человеке, который его ей подарил?
— Мой рыцарь — это ты, Рейли? — прошептала Кэссиди, не веря собственным глазам. Она попыталась собраться с мыслями, чтобы получше вспомнить того офицера. — В тот день ты был там, в парке, Рейли?
Он взял ее за руку и нежно привлек к себе.
— Ты об этом вспомнила только сейчас? — прошептал Рейли, вдыхая чудесный аромат ее волос.
