– Что вы сделали? – спросила невестка, с сочувствием обнимая Килби.
Глаза Файер были такими же зелеными, как у Фейна, так что Килби вынуждена была отвести взгляд.
– Я выставила их из дома, – сказала она.
Ее смелый поступок вызвал гнев Арчера, но ей было все равно.
– Я не могла вынести страданий сестры. Маккус с сочувствием взглянул на нее.
– Даже если ее молчание было вызвано упрямством, это было реакцией на боль и потерю. Ничто не сможет сломить ее нежелания говорить. Она должна быть готова к выздоровлению.
Маккус торжественно кивнул. На его лице отразилась боль, и Килби поняла, что он не понаслышке знаком с жизненными драмами.
– Вы и Джипси теперь наша семья. Если мы хоть чем-то можем помочь, то вам достаточно сказать об этом.
– Я очень благодарна вам обоим. Я не знаю, как смогу отплатить за все, что вы сделали.
Килби так хотелось, чтобы Фейн был сейчас рядом. Файер приложила к лицу кружевной платок.
– Вы уже отплатили нам в тысячу раз больше. Килби смущенно посмотрела на молодую женщину.
– Отплатила? Но я знаю, что мое появление в вашей семье вызвало скандал.
Маккус скрестил руки и хмыкнул.
– Когда вы узнаете Карлайлов лучше, вы поймете, что они черпают вдохновение в скандалах.
Он бросил на жену проницательный взгляд.
– А некоторые намеренно их ищут.
– Спасибо, Мак, но ты не очень мне помог, – с угрозой в голосе сказала Файер, делая ударение на его имени, словно оно имело какой-то тайный смысл.
Она обернулась к Килби.
– Между членами семьи не может быть долгов. Ваш приезд стал символом завершения темной полосы для нашего семейства.
Килби ощутила, как ее щеки запылали огнем.
– Я понимаю, что…
– Не думаю, – тихо вымолвила Файер. – Смерть отца была большим потрясением для всех нас. Хоть Фейн и пытался это скрыть, он перенес ее тяжелее всех. Он был очень вспыльчив… Ощущал себя обиженным. Матушка и я боялись, что можем потерять его так же внезапно, как герцога, моего дорогого отца. Фейн начал ускользать от нас, это продолжалось до тех пор, пока он не встретил вас, Килби. В один из самых сложных для всех нас периодов вам удалось помочь ему, и он снова обрел точку опоры. Он сумел перебороть свою безрассудную натуру. Лишь за это одно я буду вам благодарна до конца дней.
Килби поднялась и приложила платок к глазам. Слова Файер были, словно бальзам на ее израненную тревогами душу. Она рассмеялась, когда ее мысли переключились на Фейна.
– Если с вашим братом что-то случится во время его охоты на Арчера, вы можете пожалеть о своих словах.
Маккус отошел от окна и стал позади жены. Файер потянулась к его руке, которую он положил ей на плечо, желая поддержать.
– Карлайл в последнее время слишком дорожит жизнью, чтобы быть безрассудным, – сказал он.
Если она сейчас же не выйдет из гостиной, то может опозориться перед семейством Броули, расплакавшись в голос.
– Я пойду, взгляну на Джипси. Никогда не знаешь, какое озорство она затеяла и какой вред она может принести вашему чудесному дому.
– Бог ты мой, да ты в него влюблена! – переходя на «ты», сказала Файер.
Рука Килби замерла на ручке замка, когда она услышала ее слова.
Файер склонила голову набок, и ее волосы цвета корицы легли ей на плечо.
– Фейн думает, что ты согласилась выйти за него замуж, потому что нуждалась в защите от этого ужасного человека, который доводится тебе братом. Однако у тебя для этого были и другие причины?
Файер улыбнулась, внимательно всмотревшись в лицо Килби.
– Как чудесно! Скажи мне, а Фейн знает, что ты любишь его?
Килби закрыла дверь, прислушавшись, как щелкнул замок.
Она глубоко вдохнула и прислонилась к двери, ожидая, когда же утихнет бешеный ритм, в котором билось ее сердце. «Скажи мне, а Фейн знает, что ты любишь его?»
Она виделась с Файер лишь дважды. Как эта леди могла высказать то, в чем Килби боялась признаться даже самой себе? Она всем своим видом демонстрировала простой ответ на вопрос Файер. А Фейн? Что видели его завораживающие зеленые глаза, когда он бросал на нее задумчивый взгляд?
То, что все могли легко догадаться о ее чувствах к Фейну, немного сбивало Килби с толку. Ей казалось, что ее душа обнажена. Килби ощущала себя уязвимой. После всего, что произошло, это ощущение заставляло ее переживать противоречивые чувства, даже учитывая благородство ее порывов.
Ей надо было выбраться из дому.
Килби отошла от двери и направилась к коридору, ведущему к лестнице. Она прошла до первой лестничной площадки у ступенек, расположившихся в виде подковы, и остановилась, вспомнив о своем обещании. Опершись рукой о резные перила, она с любопытством взглянула вниз. Интересно, где Джипси? Может, на одном из верхних этажей? В это мгновение спрятаться от всех было бы самой удачной идеей.
– О, ваша светлость, вот вы где, – сказал Хоббс, поднимаясь к ней. – Надоело сидеть с этой парочкой? Я не стану вас винить, потому что не каждый выдержит их постоянные поцелуи и объятия. Везде, по всему дому.
– О, – только и вымолвила Килби, бросив взгляд в сторону гостиной.
Дворецкий умел поднять настроение. Она взглянула на Хоббса, который выжидающе взирал на нее.
– О нет, они не… я не…
– Это немного утомляет, не так ли? Я и слова об этом больше не скажу, – заверил ее слуга.
До того как она успела прояснить это недоразумение, Хоббс вручил ей сложенную записку.
– Мальчик только что принес ее. Я должен передавать все письма на серебряном подносе, но, к сожалению, никак не могу его разыскать. Поставил, наверное, куда-то, да и забыл.
Герцогиня приняла у него из рук записку. Открыв ее, Килби нахмурилась, пробегая глазами строчки.
– О нет.
– Ну же, не стоит волноваться, ваша светлость, он найдется, – сказал дворецкий, намереваясь рассказать ей историю о пропавшем подносе.
Но Килби не слушала его.
Ее взор упал на письмо, написанное Придди. Случилось что-то ужасное, и виконтесса умоляла ее о помощи. Она настаивала на том, чтобы Килби явилась к ней одна. Придди боялась, что скоро разразится очередной скандал.
Приняв решение, Килби тронула слугу за руку, прерывая его.
– Хоббс, я должна немедленно написать письмо своему мужу, – сказала она, направляясь в библиотеку.
– Да, ваша светлость, – заметив ее взволнованный тон, ответил слуга.
– Мне также понадобится карета. – Килби сложила записку виконтессы и спрятала ее за корсет. – И обещание, – подумав, добавила она.
– Карлайл, у тебя, похоже, началась полоса неудач, – мрачным тоном заметил Кадд. – Невольно поверишь в проклятие Солити, если задумаешься обо всем, что произошло, всерьез.
