— Я не сказала, что выхожу за Эйдриана. Я только сказала, что не выйду за вас.
— Будь я проклят, если соглашусь с вашим решением!
— Значит, будете прокляты. — Она вынула письмо из ящика стола и бросила ему. — Я только выполняю волю моего отца, чего вы от меня и добивались.
Он пробежал глазами письмо, которое герцог написал ему.
— Вы читали его личную корреспонденцию?
— Я все прочитала.
Он внимательно посмотрел на нее.
— Тогда вы все знаете. Вот почему вы отказываете мне.
Она не поняла его слов. Он внезапно смирился, как человек, который понял, что потерял. Растерянность отразилась на его лице, заставив ее испытать чувство неловкости.
— Она ничего не знает. Она отказала вам, потому что всегда чувствовала, какой вы на самом деле, — послышался голос Эйдриана.
София резко повернулась. Эйдриан стоял в дверях. Занятая разговором с Джеральдом, она не заметила, как он вошел.
— Игра окончена, Стидолф. Или мне следует называть вас капитан Брут?
Джеральд медленно повернулся к нему.
— Капитан Брут? — повторила София, ничего не понимая.
— Мы отыскали настоящего Брута, София. Он в Йорке. Он никогда не писал никаких писем. Все это — дело рук Стидолфа, он рассчитывал, что страх толкнет вас к нему. Зная о поездке, которую мы предприняли в «гнилые местечки», и опередив нас, он устроил все неприятности, через которые мы прошли. Он находился в доме, когда случился пожар. Готовый рисковать вашей жизнью, он хотел совершить романтический поступок, но оказался трусом.
— Не верьте ему, он говорит чушь! — прокричал Стидолф.
— Я говорю правду, и герцогиня верит мне. Посмотрите ей в глаза, и увидите, что ее на самом деле нельзя обвести вокруг пальца. Вы недооценивали ее.
— Он лжет, чтобы настроить вас против меня. Он хочет добиться вас для себя, — продолжал отчаянно убеждать Стидолф.
— Вы правы. Для себя. Не ради титула или богатства, как вы…
Эйдриан подошел, взял письмо из рук ошеломленного Джеральда и прочитал его.
— Письмо многое объясняет. И все же, зная вашу выдержку, поражаюсь тому, что вы убили его. Алистэр не мог предвидеть, что, посылая вам письмо, подписывает себе смертный приговор.
Обвинение ошарашило Софию.
Она в шоке повернулась к Джеральду:
— Вы убили Алистэра? Только потому, что он передумал и больше не хотел видеть вас своим зятем?
Стидолф не мог больше уклоняться, страшась даже шевельнуться или посмотреть на нее. Он наблюдал за Эйдрианом потухшим взглядом. Ничто не дрогнуло в его лице. Холодное и бездушное, оно напоминало глыбу, высеченную из камня.
— Ваше признание не обязательно, — заявил Эйдриан. — Но ей необходимо знать о Брэндоне. Она имеет право, так как все годы несла тяжелую ношу.
Услышав имя брата, София ухватилась за край стола. Происходило нечто такое, что она отказывалась понимать. Воздух в кабинете стал ледяным и неподвижным, как в склепе. И его смертельный холод передался ей.
Эйдриан с решимостью посмотрел в глаза Джеральду.
Джеральд не реагировал, но в глубине его глаз вспыхнул какой-то огонек.
— Что случилось с Брэндоном? — спросила она, с трудом выговаривая слова.
Эйдриан ждал. Джеральд наблюдал за ним так пристально, что она подумала: наверное, он не слышал ее вопроса.
— Ты не виновата в смерти своего брата, София, — сообщил Эйдриан. — И никакого несчастного случая не произошло.
Его вытащили на берег, когда Стидолф прибыл на лодке помочь. Он быстро все просчитал и воспользовался выпавшим шансом. Удар по голове. Рану, которую сочли результатом падения со скалы, нанес он.
Сообщение настолько сильно потрясло Софию, что она впала в полное оцепенение.
На смену потрясению пришел яростный гнев.
Сердце бешено заколотилось, и она подлетела к Джеральду с одним желанием — вцепиться ногтями в его ненавистное невозмутимое лицо, выцарапать ему глаза. Долгие годы она жила с чувством вины. Бедный любимый брат… Бедный Брэндон.
Гнев и жалость ослепили ее.
— Неужели все правда? Господи, но зачем? Стидолф смотрел мимо нее, туда, где стоял Эйдриан.
— Он хотел добиться расположения герцога, — пояснил Эйдриан. — Когда Брэндона не стало, он надеялся получить титул через вас, София.
— Вы могли пойти на такое? Могли из-за титула убить?
— Я заслужил титул.
— Заслужил! Потому что льстил Алистэру? Брэндон единственный, кто заслуживал титула. Вы убили его, а затем и моего отца, когда увидели, что ваш план терпит крах. Вы позволили отцу поверить, что во всем виновата я, и взвалили вину на меня. Вы даже и смерть Брэндона использовали против меня. Боже мой, Боже мой… — приговаривала она, обхватив голову руками. — Вы… вы… чудовище!
Стидолф снисходительно рассмеялся, и его каменное лицо неожиданно преобразилось.
— Специфика службы Берчарда в иностранных государствах выработала в нем привычку во всем видеть интригу. Он ошибается. У него нет доказательств, — высокомерно констатировал он.
— Доказательства есть! Касающиеся не смерти герцога, но Брэндона. Вы не единственный, кто видел, как он пытался спасти свою сестру. Есть человек, ставший свидетелем того, как вы на лодке подплыли к Софии и вытащили ее из воды и как вы ударили веслом по голове Брэндона. София говорила, управляющий вытащил ее на берег. Вы подкупили его деньгами и местом в парламенте. Волей-неволей он превратился в вашего сообщника. Харви Дуглас рассказал мне все. Джеральд пожал плечами:
— Он оговаривает меня.
Реакция Стидолфа поразила Софию.
Никакого переживания или хотя бы смущения, никакого чувства вины. Никакого страха. Он даже не растерялся.
София бросилась к нему.
Он не спеша поднялся, перехватил ее руку и оттолкнул от себя. Она упала в руки Эйдриана.
Он прижал ее к своей груди и взглянул на Джеральда:
— Слова Харви Дугласа будет достаточно. У него нет причины лгать, ему обойдется очень дорого его предательство. Дугласу поверят. Джеральд Стидолф станет не первым преступником, который надеется, что сможет обойти закон и избежать виселицы.
Джеральд обошел стол.
— Вы думаете, будет суд? Очень сомневаюсь. Кроме того, если я окажусь на скамье подсудимых и дела пойдут неважно, я расскажу все. Вы понимаете?
Эйдриан напрягся, готовясь к противостоянию. Двое мужчин смотрели друг другу в глаза. Казалось, воздух звенит от напряжения, а их взгляды наполнились молчаливой угрозой.
Эйдриан постарался расслабиться. Он отвел Софию в сторону:
— Вернись к гостям, София. Я должен переговорить со Стидолфом с глазу на глаз.
— Ну уж нет! Ведь речь идет о моем брате и моем отце. Я имею право слышать все.
— Послушай меня. Ты должна уйти. Оставь нас.
