— Что ты с ним сделал? — прошептала она.
— Ему не стоило приходить ко мне за помощью… Серафина, похолодев, уставилась на него:
— Ты убил его, Дариус?
— Нет. Я думал об этом, но он не стоил того. Просто я без предупреждения прекратил оплату его долгов. И он сам себя наказал. Понимаешь? Граф умер от болезни в долговой тюрьме, старый, одинокий, никому не нужный. Достойное наказание. Хочешь знать что-нибудь еще, жена?
— Не знаю. Есть что-то еще, что ты хотел бы мне рассказать?
— Ну-у… дай подумать… Правду? Значит, ей хочется правды, — размышлял Дариус вслух, расхаживая по комнате. Руки он заложил за спину, голову опустил… и вдруг ожег жену быстрым взглядом. — Что ж, полагаю, я должен рассказать правду, до того как это сделает кто-то другой и мы окажемся там же, откуда начали.
— Должен рассказать мне — что?
Дариус провел рукой по волосам, глубоко вздохнул и посмотрел Серафине прямо в глаза.
— Когда меня схватили в Милане, Полин Бонапарт велела привести меня из камеры к ней в будуар, где пыталась меня соблазнить. Я использовал ее для побега.
Принцесса подскочила на месте, совершенно потрясенная.
— И ты… — начала было она, но голос ее сорвался. Сердце защемило, заныло…
— Что я? — с надменной дерзостью переспросил он. Серафине показалось, что мир рухнул, разбился на части…
— Ты… ты развлекался с ней, Дариус? — спросила она. Он нежно посмотрел на нее, и на миг надежда ожила в ней.
— Нет, милая. Все мои мысли были лишь о тебе. Серафина с трудом сглотнула.
— Ты снова лжешь?
— Черт побери! — чуть не взвыл Дариус. В один миг он оказался рядом с женой и рванул ее со стула к себе, сжав в сокрушительном объятии. — Люблю ли я тебя? Не лгу ли я? Скажи сама! — Он впился ей в губы свирепым поцелуем.
Серафина прильнула к его сильному телу в жаркой надежде, с томлением наслаждаясь вкусом его рта, терпкой радостью его сердитой настойчивой ласки. Дариус подсунул руку под ее распушенные волосы, погрузил в них пальцы, обхватил ладонью затылок жены. Его жаркое тяжкое дыхание обожгло ей ухо. — О Господи, Серафина, — выдохнул он, — уйди из моей крови.
— Никогда! — прошептала она.
Дариус теснее притянул ее к себе, продолжая яростно целовать. Она сомкнула руки за его головой. Серафина слышала стук его сердца. Она крепче прижалась к нему, но все же старалась сдержать безумный зов своей плоти. Сейчас Серафина не могла позволить себе уступить соблазну. Ей следовало сохранять ясную голову, ибо она хотела, чтобы он обезумел от вожделения и молил ее о любви.
Она использует свою красоту, свое тело, его мужской голод, а также любое другое оружие для того, чтобы поработить Дариуса! А потом он и сам не захочет никуда уходить.
Отстранившись, принцесса подняла на него сверкающие глаза.
— Пойдем в постель, — прошептала она. Он вопросительно выгнул бровь.
— Удивительно. Дама знает, чего она хочет.
— Да, она хочет тебя. Она хочет этого. — Серафина опустила руку между ними и сквозь ткань брюк обхватила его восставшую плоть.
Дариус нежно лизнул ее восхитительные губы, но глаза его из-под черного локона все еще смотрели недоверчиво. Он хотел ее, но не знал, что именно происходит сейчас. Серафина же наслаждалась его неуверенностью.
— Что-то не так? Боишься? — нежно поддразнила она Дариуса, шаг за шагом подталкивая к постели. — Разумеется, ты не боишься маленькой Стрекозки, которая обожает даже землю под твоими ногами? Какую угрозу могу я представлять для великого Сантьяго? Пойдем, Дариус. Последний раз перед тем, как мы расстанемся.
Взяв Дариуса за руку, Серафина повела его к своей постели.
Крепко сжимая тонкие пальчики жены, он последовал за ней, но у края постели привлек ее к себе и, обняв за талию, прошептал:
— Ты не покинешь меня! Никто никуда не поедет.
Он все еще не мог отбросить свою браваду. Но принцесса, видя свое преимущество, решила блефовать до конца.
— Я покину тебя, — повторила она, задыхаясь. Дариус замер, затем правая его рука заскользила по ее телу, лаская его повсюду.
— Нет, потому что я покину тебя первым. Серафина не поверила ему.
— Ну и прекрасно. Уезжай, — фыркнула она.
— Ты меня не подчинишь себе, Серафина. Никто меня не сломит.
— Отлично.
— Я ни в ком не нуждаюсь.
— Тем лучше для тебя.
Дариус нежно скользнул пальцами между ее ног. Принцесса содрогнулась от наслаждения.
— Я не хотел этого брака. Ты вынудила меня к нему.
— Значит, лишая меня девственности, ты поступал бесчестно? Ты не собирался жениться на мне?
Дариус поморщился, досадуя, что она подловила его. Он ведь прекрасно знал, что все было не так.
— Нет, — бросил он. Принцесса рассмеялась:
— Ох, Сантьяго, каждое твое слово — ложь. Ты не взял меня, когда мы обнаженными лежали в этой постели. Так что я прекрасно знаю, что и в ту ночь ты мог сдержаться, если бы этого захотел. Иди рассказывай свои сказки другим. Мне известна правда: я нужна тебе больше, чем ты мне.
— Сейчас я скажу тебе, что стану делать. Я возьму тебя немедленно, а потом оставлю тебя.
— Посмотрим, — промолвила Серафина.
Дариус нежно уложил ее на постель перед собой на живот и для начала погладил по спине. Затем также лег на кровать. Принцесса ощутила силу и гибкость его поджарого мускулистого тела, плавную отточенность движений, когда он опустился на нее и накрыл мощной грудью, вжимая в матрас.
Серафина обезумела от восторга. Она ощущала и частый стук его сердца, и пульсацию вздыбившейся мужской плоти, твердо упершейся ей в ягодицы сквозь ткань брюк. Дариус откинул пышную копну ее волос. Его жаркое дыхание ласкало Серафину. Погрузив пальцы в пушистые локоны, Дариус лизнул нежную кожу шеи.
Серафина прикусила губу и закрыла глаза, борясь с томной негой наслаждения, волнами захлестывающей все ее тело.
Его ладонь скользнула между ее грудью и матрасом. Дариус ритмично сжимал и разжимал грудь, прильнув долгим влажным поцелуем к изгибу ее шеи. Принцесса почувствовала, как он замер и его зубы легонько сжались, покусывая ей затылок. Первобытная инстинктивная покорность вдруг овладела ею, будоража кровь, подчиняя его хозяйской власти.
— Ты моя, — прошептал Дариус. — Никогда не забывай об этом.
— О-о-о! Я тебя ненавижу! — выдохнула она.
Он неожиданно перекатил Серафину на спину и оседлал, а затем, мгновенным движением зажав обе ее кисти в ладони, завел ей руки за голову. Его губы впились в рот жены, жадные, ищущие, требовательные. Алчным глубоким поцелуем они завладели Серафиной, едва давая дышать. Она жадно приоткрыла рот, но Дариус продолжал свой ненасытный лихорадочный натиск, такой великой и ужасающей была его пустота. Серафина трепетала от желания. Она гладила его плечи, руки, крепкую спину…
