— Лазутчики Дугала говорят, что поблизости никого нет, — говорил Нед, взобравшись на большой валун и любуясь закатом, — но никогда нельзя быть уверенным. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.
Когда Муртаг заявил, что с него хватит, Руперт начал рассказывать истории. Он не умел так же элегантно обращаться со словами, как Гвиллин, зато обладал неиссякаемым запасом сказок о феях, привидениях, tannasg (или злых духах) и других обитателях шотландских гор, например, водяном коне. Эти создания, как мне дали понять, живут в любых водах, особенно любят мелководья, но поселяются и в глубоких озерах.
— Есть на восточной стороне озера Лох Гарв местечко, — говорил он, обводя взглядом всех присутствующих, чтобы убедиться, что его внимательно слушают, — которое никогда не замерзает. Там всегда стоит черная вода, даже если все остальное озеро сковано льдом, потому что это — дымоход в жилище водяного коня.
Водяной конь из Лох Гарва, как и многие другие его родственники, похитил юную деву, пришедшую к озеру за водой, утащил ее в глубины озера и сделал своей женой. Проклята будет каждая дева (или каждый юноша), встретившая на берегу красивого коня и решившая прокатиться на нем, ибо всадник, раз сев верхом, спешиться уже не может, и конь утащит его под воду, превратится в рыбу и уплывет в свой дом со злополучным всадником, накрепко соединенный с ним.
— Да, а под водой у водяного коня будут зубы, как у рыбы, — продолжал Руперт, изображая рукой, как плывет рыба, — и питается он улитками, и водорослями, и всякой холодной, мокрой дрянью. И кровь его становится холодной, как вода, и не нужен ему огонь, а ведь человеческая женщина теплее, чем он. — Тут Руперт подмигнул мне с возмутительным вожделением, к восторгу остальных слушателей. — Так что жене водяного коня было грустно и голодно в ее новом доме, укрытом волнами, потому что ей не очень нравилось ужинать улитками и водорослями. А водяной конь, будучи добрым, вышел на берег озера рядом с домом человека, который славился тем, что он — хороший строитель. Человек пришел к реке, увидел прекрасного золотистого коня с серебряной уздечкой и не удержался — схватился за уздечку и сел верхом. Понятное дело, водяной конь понес его прямо в воду, в глубину, к своему холодному рыбьему дому. И сказал строителю, что если он хочет освободиться, должен построить здесь хороший очаг и трубу, чтобы жена водяного коня могла разводить огонь, греть возле него руки и жарить себе рыбу.
Я положила голову на плечо Джейми, ощущая приятную сонливость и с предвкушением дожидаясь, когда можно будет лечь спать, пусть даже на простое одеяло, расстеленное на твердом граните. Внезапно его тело напряглось. Он положил руку мне на шею, предупреждая, чтобы я сидела спокойно. Я огляделась — вроде бы все в порядке, но в воздухе ощущалось напряжение, переходящее от одного к другому, словно по беспроводной связи.
Я глянула на Руперта. Он кивнул, поймав взгляд Дугала, но невозмутимо продолжал свой рассказ.
— И вот строитель, не имевший выбора, выполнил то, что от него потребовали. А водяной конь сдержал слово и доставил этого человека на берег, к его дому. А жене водяного коня стало тепло, и она была счастлива и сыта рыбой, которую жарила себе на ужин. А вода с восточной стороны озера Лох Гарв теперь не замерзает, потому что тепло от дымохода растапливает льды.
Руперт сидел на камне, правым боком ко мне. Продолжая говорить, он наклонился, словно почесывая ногу, очень спокойно поднял кинжал, лежавший рядом с ним на траве, и плавно переложил его себе на колени, прикрыв килтом.
Я придвинулась ближе и прижала к себе голову Джейми, будто переполненная любовью.
— Что случилось? — шепнула я ему на ухо.
Он прикусил мочку моего уха зубами и прошептал в ответ:
— Пони беспокоятся. Кто-то рядом.
Один человек встал и неторопливо прошел к краю скалы, чтобы облегчиться. Вернувшись, он сел на другое место. Еще один поднялся, заглянул в котелок и вытащил кусочек оленины. Руперт все продолжал рассказывать, а по всему лагерю происходили такие почти незаметные перемещения.
Сидя в объятиях Джейми и внимательно наблюдая, я, наконец, сообразила, что все они передвигаются ближе к месту, где сложили оружие. Все они спали с кинжалами, но сабли, пистолеты и круглые кожаные щиты оставляли аккуратными кучками на краю лагеря. Оба пистолета Джейми вместе с его саблей лежали на земле в нескольких футах от нас.
Я видела, как пламя костра играло на дамасской стали лезвия. Пистолеты у Джейми были самыми обычными, как и у большинства, но вот сабля и шотландский палаш были довольно необычными. Он как-то с гордостью показывал их мне на стоянке, любовно поворачивая сверкающие лезвия.
Шотландский палаш был завернут в мое одеяло — я видела большую рукоятку в форме буквы Т. Джейми натирал ее песком, чтобы она стала шероховатой и не скользила в сражении. Я тогда попробовала поднять его и едва не уронила. Джейми говорил, что он весит почти пятнадцать фунтов.
Шотландский палаш был темным и выглядел смертоносным, а вот сабля была просто прекрасна. Она весила на треть меньше, чем тот, второй, и была беспощадным, сверкающим оружием с восточным узором, извивающимся по всей длине голубоватого стального лезвия до самого спирально оплетенного эфеса, украшенного красной и синей эмалью.
Я видела, как Джейми действовал ею, упражняясь, сначала правой рукой, с одним из воинов, потом — левой, с Дугалом. Я упивалась, любуясь им тогда — быстрым, уверенным и грациозным, что особенно впечатляло из-за его крупных размеров. Но при мысли о том, что это умение придется применить на практике, у меня пересохло во рту.
Джейми наклонился ко мне, запечатлел на щеке нежный поцелуй и незаметно развернул меня в сторону нагромоэждения камней.
— Думаю, уже скоро, — пробормотал он, снова целуя меня. — Видишь вон ту расселину между камнями?
Я видела — укрытие высотой не больше трех футов, образованное двумя упавшими друг на друга глыбами.
Он взял мое лицо в ладони и любовно потерся о щеку носом.
— Когда я скажу «иди», забирайся туда и не высовывайся. Кинжал с тобой?
В ту ночь в гостинице он настоял, чтобы я оставила кинжал себе, хотя я доказывала, что не имею ни умения, ни желания пускать его в дело.
Но тут Дугал не ошибался — Джейми был упрямым и умел настоять на своем.
Соответственно, кинжал лежал в глубоком кармане моего платья. Я целый день с неприязнью чувствовала его вес, а потом почти забыла о нем. Джейми игриво провел рукой мне по бедру, проверяя, на месте ли кинжал.
И вдруг поднял голову, словно кот, принюхивающийся к ветру. Я тоже вскинула глаза и увидела, что он посмотрел сначала на Муртага, потом на меня. Маленький человек не сделал никаких ответных знаков. Он просто встал и с удовольствием потянулся, а когда снова сел, оказался на несколько футов ближе ко мне.
