Она продолжала бормотать что-то нечленораздельное.
Гаррис с трудом устоял от желания хорошенько ее встряхнуть. Том, если ему не изменяла память, был тот коренастый лакей, с которым он столкнулся в доме Берлингтона. Неудивительно, что сегодня громилы не оказалось на своем посту, что позволило Гаррису проникнуть в дом и подслушать о плане похищения Пенелопы. Но где она теперь? Если нужно, он силой выбьет признание из этой пройдохи.
К счастью, прибегать к силе не пришлось, поскольку она заявила:
— Я думала, что они пришли за столовым серебром, но они поднялись наверх и захватили ее!
Подоспевшая к этому моменту леди Растмур при этих словах громко ахнула.
— Куда ее повезли? В какую сторону они поехали? — спросил Гаррис.
— Не знаю, — ответила служанка, качая головой и прикладывая к опухшей губе руку. — Я пыталась их остановить, но один из них ударил меня и столкнул с лестницы! Они угрожали Тому и сказали, что если он не сделает то, что им нужно, то они позаботятся о том, чтобы его уволили… А мне и того хуже!
Гаррис сомневался, что это могло служить Тому оправданием, но рассуждать сейчас на эту тему времени не было. Нужно найти Пенелопу и вырвать ее из рук похитителей, пока не поздно.
— Они не могли далеко уйти, — сказал Растмур. — Я только что с ней виделся.
Его мать пребывала в шоке.
— Кто-то похитил Пенелопу… В этом все дело?
— Мы найдем ее, мама, — заверил Растмур.
Гаррис был полон решимости привести его слова в исполнение.
— Обыщите дом, — велел он Растмуру. — Я посмотрю, нет ли чего снаружи.
Растмур пробурчал в ответ нечто, похожее на согласие, и Гаррис их оставил. Эта глупая девчонка наверняка знала что-то еще, но у него сейчас не было времени, чтобы допытываться. Может, Растмуру повезет больше. Сам же Гаррис не собирался сидеть сложа руки. Найдя выход, он бросился вон из дома.
На улице было тихо. Откуда-то неподалеку, но вне зоны видимости, донесся стук колес отъезжающего экипажа. Пенелопа! Их, должно быть, ждала карета, куда они затолкали Пенелопу. Это было совсем близко.
Припустившись по дороге в сторону звука, Гаррис свернул за угол на соседнюю улицу. Но не успел сделать и нескольких шагов, как на дорогу из тени вышли две рослые фигуры. Проклятие! Один держал пистолет, второй — нож. Кажется, у него будут проблемы.
Одного из людей он узнал: пресловутый Том. Проклятие! Милый Том воспользовался присутствием в Растмур-Хаусе своей маленькой подружки. Вероятно, он использовал ее, чтобы добраться до Пенелопы.
— Что-то ищете, милорд? — спросил мужчина, тот, что повыше ростом.
— Где она? — спросил Гаррис. — Куда вы ее везете?
Человек даже не стал притворяться, что не понимает, о чем его спрашивают. Злодей окинул его взглядом с ног до головы и рассмеялся. Даже с расстояния Гаррис уловил запах виски. Человек представлялся не только мерзким, но и опасным.
— Если хотите это узнать, следуйте за нами.
Он махнул пистолетом в сторону стоявшей поодаль сомнительного вида двуколки.
Было очевидно, что он не ждал возражений. Однако Гаррис не привык слепо повиноваться приказам. Не обращая внимания на пистолет, он не сдвинулся с места. Сердито сверкая глазами, он скрестил на груди руки и произнес простое «нет».
Более молодой и не такой огромный лакей нервно переминался с ноги на ногу. Человек с пистолетом не шелохнулся, продолжая с улыбкой сверлить Гарриса взглядом.
— Вашу возлюбленную везут туда же, куда мы должны привезти вас, — усмехнулся он. — Правда, не думали, что вас будет так легко найти. Спасибо, что избавили нас от хлопот.
— Я стараюсь быть сговорчивым.
— Хорошо. А теперь поднимите свою благородную задницу в коляску, милорд, пока мне не пришлось потратить на вас пулю.
Гаррис не знал, стоит ли верить человеку насчет места назначения, но его угрозе подстрелить поверил. Желание сделать это было написано у верзилы на лице. Считая, что имеет весьма ограниченный выбор, Гаррис решил подчиниться. Кроме того, коляска с Пенелопой уносилась все дальше и дальше с каждым ударом сердца. По крайней мере если он будет вести себя тихо, у него будет больше шансов ее найти, чем если окажет сопротивление и получит пулю в грудь.
— Хорошо. Везите меня к ней.
Нервный Том как будто испытал облегчение, хотя человек с пистолетом не проявил никаких эмоций. Гаррис воспринял это как добрый знак. Раз похитители не являются абсолютными союзниками, возможно, у него есть шанс — пусть и слабый, — что он сможет воспользоваться этим с выгодой для себя. Понурив голову, он позволил отвести себя к пыльной коляске, которая больше походила на груду хлама, чем на средство передвижения.
У запряженной в двуколку старой клячи, казалось, с трудом хватало сил, чтобы стоять на ногах, не говоря уже о том, чтобы тронуться с места по доброй воле. Состояние самого транспортного средства также оставляло желать лучшего. На самом деле… а не та ли это жалкая коляска, которую Гаррис продал два дня назад? Проклятие! Судьба жестоко над ним поиздевалась.
— Полезай! — скомандовал человек на козлах.
Гаррис не стал артачиться. Да, это была та самая коляска. Но теперь еще и дурно пахла.
Человек с пистолетом протянул ему кусок черной ткани.
— Завяжи себе глаза! — рявкнул он и забрался внутрь к Гаррису.
Лакей, на удивление, сделал то же самое и взял в руки вожжи. Гаррис знал, что сопротивляться значило бы напрашиваться на неприятности, так что он сделал то, что от него требовалось, и завязал глаза. Он довольно хорошо знал Лондон и надеялся, что сориентируется, куда они едут, даже вслепую.
Втроем им было там тесновато. Гаррис сполна ощутил неудобство, как только экипаж с грохотом пришел в движение. Каждый незначительный ухаб — не говоря уже о значительных — он чувствовал собственным телом. Сначала он получил неумышленный удар пистолетом по руке, затем — острым локтем кучера в бок, когда тот стегнул немощную клячу вожжами в тщетной попытке перейти хотя бы на жалкое подобие рыси.
Оставалось лишь молить Бога, чтобы прибыть туда вовремя и спасти Пенелопу. Вернее, молить Бога, чтобы вообще туда прибыть.
Когда ее сознание наконец чуть-чуть прояснилось, Пенелопа с трудом приоткрыла один глаз. Боже, как ей хотелось спать! Чем, спрашивается, она занималась, чтобы изнурить себя до такой степени? Высокое солнце слепило глаза, следовательно, день перевалил на вторую половину.
Но солнце было каким-то странным. Что происходит? Она заморгала в отчаянной попытке понять, почему лежит на полу, а не в своей уютной кровати. Память медленно возвращалась.
