Ледяной ужас объял Ника. Он уже знал, как сильна одержимость графа. Его жена очутилась в лапах человека, которого безумно боялась. Она совершенно беспомощна. От этой мысли ему стало дурно.
— Куда он повез ее? — рявкнул Ник, схватив лакея за грудки здоровой рукой. — Где они, Дэниел?
— Не знаю, — растерялся лакей.
— Я убью его! — выпалил Ник и метнулся к двери. Он был готов прочесать весь Лондон — начиная с особняка Раднора. Жалел он лишь об одном: что убить человека можно лишь один раз. Мерзавец Раднор заслуживал по меньшей мере тысячи смертей.
— Сидней! — резко окликнул его Морган и так стремительно поднялся с места, что достиг двери одновременно с Ником. — Вы что, спятили? Если вашей жене грозит опасность, вам надо обдумывать каждый шаг, действовать трезво и осмотрительно.
Ник испустил звериный рык:
— Прочь с дороги!
— Я сам займусь поисками. Не пройдет и пяти минут, как мы разошлем во все концы города четырех сыщиков и не менее тридцати констеблей. Назовите самые вероятные места, куда Раднор мог увезти вашу жену, — все-таки вы знаете его лучше, чем я. — Морган впился в Ника пристальным взглядом, понял, каким безграничным ужасом он охвачен, и смягчился:
— Вы не одиноки, Сидней. Обещаю, мы найдем ее.
В тот же миг в дверь торопливо постучали.
— Сэр Грант! — послышался голос Викери. — К вам еще один посетитель!
— Не сейчас, — отрезал Морган. — Пусть зайдет завтра. Последовала краткая пауза.
— Сэр Грант…
— Ну что там, Викери? — Морган в гневе повернулся к закрытой двери.
— Может быть, вы все-таки найдете время?..
— Мне некогда. Скажите ему… — Дверь приоткрылась, Морган умолк.
Ник перевел взгляд на «посетителя» и чуть не рухнул на колени.
— Лотти…
* * *
Растрепанная и перепачканная кровью Лотти слабо улыбнулась, глядя в мертвенно-белое лицо мужа.
— Сегодня у меня выдался беспокойный день, — неловко произнесла она.
Эти слова вывели присутствующих из ступора. Застонав, Ник кинулся к жене и чуть не задушил ее в объятиях.
— Кровь… — невнятно пробормотал он и принялся торопливо ощупывать ее, отыскивая раны.
— Она не моя. Я невредима, если не считать нескольких… — Лотти осеклась и широко раскрыла глаза, заметив повязку на руке мужа. — Ник, ты ранен!
— Пустяки. — Ник встревоженно заглянул ей в глаза, дрожащим пальцем провел по щеке, обвел подбородок. — Господи, Лотти… — Не сводя с нее перепуганных глаз, он заметил синяки на шее и снова впал в ярость. — Дьявол! Как он осмелился! Я задушу мерзавца своими руками…
Лотти прижала палец к его губам.
— Со мной ничего не случилось, — заверила она, почувствовала дрожь сильного тела и успокаивающим жестом приложила ладонь к груди Ника. После трагических событий уходящего дня было так чудесно просто стоять рядом с ним, что она невольно улыбнулась. И заметила, что лицо Ника осунулось от усталости и перепачкано пылью. — Пожалуй, по сравнению с тобой, дорогой, я еще дешево отделалась.
Он хрипло застонал, обнял ее правой рукой и жадно приник к ней.
— Я люблю тебя, — выговорил он срывающимся голосом. — Я так люблю тебя, Лотти…
Их губы слились в пылком поцелуе. В порыве чувств он и не вспомнил, что в комнате они не одни. Лотти смущенно отстранилась и засмеялась.
— И я люблю тебя, — прошептала она. — Нет, не здесь, дорогой, — дома нам хватит времени…
Ник снова зажал ей рот поцелуем. Для Лотти перестало существовать все — кроме шестифутового сильного мужского тела. Понимая, что Ника ей не переубедить, Лотти стала успокаивающе поглаживать его по широкой спине. Ник, тяжело дыша, осыпал ее страстными поцелуями. Лотти пыталась утешить его, перебирала волосы на затылке, отвечала на поцелуи. Он повторял хриплым голосом между поцелуями ее имя, как молитву. И каждый раз, когда она пыталась ответить, он вновь заставлял ее замолчать, приникая к се губам.
— Сидней… — позвал сэр Грант после продолжительной паузы, деликатно прокашлялся и повторил:
— Сидней…
Ник не сразу поднял голову.
Лотти уперлась ладонями ему в грудь, он наконец ослабил объятия. Раскрасневшаяся и смущенная, Лотти огляделась и обнаружила, что Сейер с живым интересом смотрит в окно, а Дэниел незаметно покинул кабинет.
— Простите, но я вынужден помешать вашему воссоединению, милорд, — заговорил сэр Грант. — Я хотел бы узнать, что произошло с Раднором, где он сейчас и почему вес платье леди Сидней в крови.
Вспомнив, в каком состоянии ее одежда, Лотти смутилась и поспешно закивала. Оставаясь в объятиях Ника, она объяснила:
— Лорд Раднор мертв. Он привез меня к себе домой, разговор продолжался несколько минут, потом он совершил самоубийство.
— Каким образом? — спокойно уточнил сэр Грант.
— Застрелился. — Лотти задрожала, се волнение передалось Нику. — Мне нечем объяснить его поступок — разве что помутнением рассудка. Я распорядилась, чтобы слуги не трогали труп, — очевидно, вы пришлете на место происшествия сыщика.
— Вы поступили совершенно правильно, миледи, — кивнул сэр Грант. — Можно задать вам еще несколько вопросов?
— Завтра, — решительно вмешался Ник. — На сегодня с нее хватит. Ей необходим отдых.
— Я охотно отвечу на все ваши вопросы, — заверила Лотти, — но лишь в том случае, если вы пошлете за врачом — чтобы он осмотрел руку лорда Сиднея, а заодно и нашего лакея.
Сэр Грант понимающе прищурился:
— Я сейчас же велю привезти доктора Линли.
— Я сам разыщу его, — вызвался Сейер и поспешно покинул кабинет.
— Превосходно, — заключил Морган и снова повернулся к Нику:
— А пока мы ждем Линли, милорд, будьте любезны объяснить, где и как вы повредили руку и почему от вас несет так, словно вы слонялись вдоль Флит-Дич.
* * *
Гораздо позднее, провалявшись в постели и проговорив несколько часов кряду. Ник рассказал Лотти, о чем думал в роковые минуты, очутившись на волосок от гибели в здании старого склада. Лотти слушала, положив голову ему на плечо и медленно перебирая волоски на его груди. Голос Ника звучал хрипло и сонно — от снадобий, которыми доктор Линли напичкал его, прежде чем наложить лубки на сломанные пальцы. Ник принял лекарство только потому, что в противном случае его пообещали напоить им насильно, взяв за руки и за ноги, — Сейер и Морган охотно вызвались помочь.
— Никогда еще я не испытывал такой острой жажды жизни, как в те минуты, когда висел на гнилой балке, — признался Ник. — Мне было невыносимо думать, что больше я никогда не увижу тебя. Я жалел о впустую потраченном времени, которое мог бы провести с тобой. Только бы видеть тебя рядом — больше мне ничего не надо.
