— Не смейте уходить, пока не выслушаете меня, Том Фоксхилл! И вы расскажете мне, почему теперь вы не плаваете во Францию, как раньше!
Он облокотился на стол напротив нее, потянулся к Софи, и в его глазах появилась радость.
— Так-то лучше. Мне не нравится, когда вы ведете себя как маленькая серая мышка.
Девушка вздернула подбородок и влепила ему пощечину. Звук шлепка разлетелся по магазину, и в ужасе от того, что сделала, она побежала вверх по лестнице. Захлопнув за собой дверь, Софи прижалась лбом к стене и разрыдалась в истерике. Она все разрушила! Упустила последний шанс наладить отношения.
Когда Том заговорил, она не знала, сколько времени он уже здесь.
— Софи, моя дорогая Софи, зачем эти слезы?
Медленно она подняла голову и посмотрела на него через плечо, моргая мокрыми ресницами.
— Я думала, вы ушли.
— Как я мог уйти и оставить вас в таком состоянии?
Она наклонила голову и повернулась спиной к стене. Слезы продолжали капать с ее ресниц. Он подошел, достал из кармана носовой платок и вытер ее мокрые щеки.
— Вы всегда прибегаете ко мне и даже сами не осознаете, что делаете это. Невозможно отрицать, что нас тянет друг к другу.
Она ничего не могла ответить, видя, как Том смотрит на нее. В его глазах было столько восхищения и страсти, и Софи испугалась, что у нее подкосятся ноги и она упадет на пол. Если бы сейчас он дотронулся до ее руки, она бы закричала от радости.
— Франция. Вы так и не рассказали мне, что я хотела узнать.
— С той ночи я больше не возвращался во Францию. Я отошел от дел. Пока я лежал больной, нашу шпионскую сеть реорганизовали. Теперь, если меня здесь нет, значит, я работаю в Лондоне, даю инструкции, обучаю наших разведчиков. Я достаточно удовлетворил ваше любопытство?
— Да, вполне. Слава богу, что вы покончили с прошлым. Сколько раз вы плавали?
Он пожал плечами:
— Думаю, больше сотни.
— Вам повезло, что вы остались живы.
— Я никогда не был ближе к смерти, чем в тот раз, когда вы вывезли меня в своей коляске из леса.
Софи опустила взгляд:
— Вы сражались на стороне Рори.
— Да, до тех пор, пока мы не оказались отрезанными от остальных наших людей.
— Тогда вы и получили ранения?
Он не сразу ответил, понимая, куда она клонит.
— Да, но к счастью, люди Моргана подоспели вовремя, потому что я в тот момент потерял рапиру. Во что бы то ни стало мне нужно было попытаться встать на ноги и спрятаться. Я надеялся выжить.
Она снова подняла на него глаза. Он направился к двери.
— У вас, должно быть, много дел. Я не смею задерживать вас дольше. Пообедаете со мной сегодня вечером?
— С радостью. Прежде чем вы уйдете, я бы хотела кое-что спросить у вас.
Он улыбнулся:
— Что?
— Возможно ли, чтобы мы с вами были вместе?
Том бросился к Софи, и они слились в поцелуе. Ее пальцы утонули в его волосах, а он так крепко сжимал ее в объятиях, что казалось, они стали единым целым.
— Где мы будем жить, Софи? — Он сжимал ее разрумянившееся лицо в ладонях.
— Наверху в магазине. Мы можем прорубить дверь в твои комнаты.
— Там уже есть дверь. Пойдем, покажу. Он взял ее за руку и повел вверх по лестнице.
В одной из комнат стоял высокий шкаф. Том уперся плечом и пододвинул его на метр. Достав из кармана связку ключей, он открыл дверь, спрятанную за ним. Распахнув ее, Софи увидела широкий коридор. Девушка снова оглянулась, и неожиданно заметила другой предмет мебели, который не видела до этого. Он стоял перед окном. Это был женский секретер, украшенный великолепной резьбой, и в мягком свете выглядел настоящим произведением искусства. Софи аккуратно провела рукой по поверхности, не в силах вымолвить ни слова.
— Нравится? — спросил Том.
Она кивнула и произнесла шепотом:
— Он из Франции?
— Более того, — он подошел сзади, раздвинул ее мягкие волосы и поцеловал в шею, — эта вещь принадлежала Марии Антуанетте.
— О, Том! — Софи повернулась и обвила руками его шею. От счастья слезы засветились у нее на глазах, и она с любовью поцеловала его в губы. — Я буду хранить его, а потом передам нашим детям и внукам! — Она положила голову на его плечо, и он погладил ее по волосам.
— Ты говоришь о детях, — целуя ее в макушку, произнес он, — а ведь мы еще не женаты. Может, завтра? Мой дядя епископ, и он все устроит.
— Да, — согласилась девушка, не задумываясь. — Как скажешь, любимый.
В тот вечер они не обедали вместе. Тому нужно было написать письмо, а Ричарду отвезти его к дяде. Софи нужно было много всего организовать, так как Том настаивал, что им необходимо уехать на две недели, прежде чем они снова возвратятся домой. Она также написала несколько писем, в которых рассказывала Антуану, Элен и Генриетте о том, что произошло. Она знала, что Элен особенно порадуется за нее, так как боялась, что Софи так и останется жить воспоминаниями о прошлом.
Когда Том и Софи приехали, Ричард ждал в епископальной церкви Честера. Но тут их ждало разочарование. Епископ сказал, что нужно подождать три дня, так как у него появились неотложные дела.
— Но пока, — добавил он, — мы будем очень рады, если мисс Дэлкот погостит у нас с тетей во дворце. Ричард останется в комнате, в которой он всегда останавливается, когда приезжает, а тебе, Том, придется провести это время в таверне напротив.
Том хотел все дни проводить вместе с Софи, но его тетя, услышав это, сообщила, что она забирает Софи в свою компанию, и у них и без того почти нет времени, чтобы заказать свадебное платье.
— Я всего лишь делаю то, что сделала бы твоя мама, если бы дожила до дня твоей свадьбы. — В течение часа жена епископа собрала целую команду портних, которые принялись шить платье для невесты.
Дальше они отправились покупать перчатки, шляпу, туфли. За время всей этой беготни Софи с Томом виделись всего лишь раз за ужином. Вечер накануне бракосочетания Том и Ричард провели в таверне.
Поначалу Софи и Том хотели отпраздновать свадьбу в тесном кругу близких людей, но за три дня слухи об их женитьбе распространились по всему городу, и в результате посмотреть свадьбу племянника епископа собралось множество народу. На свадебном ужине Ричард первым произнес тост за молодоженов.
— Долгое время я ждал этого дня, — сказал он. — Совсем скоро я тоже стану женатым человеком.
— О, Ричард! Неужели тебе удалось уговорить Элен?
Он улыбнулся:
— Все к тому идет.
— Я так рада.
В конце этого замечательного праздника епископ предложил молодым провести две недели в его загородном доме, но они поблагодарили и отказались, оставшись на ночь в тихой городской гостинице.
