— Мы готовы, Элизабет, — ответила Мария, пожав ей руку.
— Тогда вперед, — Амброуз окинул быстрым взглядом своих людей.
Муж и жена пришпорили коней и помчались во тьму. Изабель и Мария последовали за ними.
— Не удивлюсь, если наше отсутствие уже обнаружено, — заметила Изабель.
— Да, я тоже так думаю, — согласилась Мария. — Но они не знают, куда мы направляемся. Амброуз рассчитывает на то, что все решат, что нас похитили. Ведь остальные остались на месте.
— Очень умно, — кивнула Изабель.
— Очень продуманно, — возразила Мария, — по отношению к нам. Если план сорвется, это обеспечит нашу безопасность, когда мы вернемся.
— Ты хочешь сказать, если мы вернемся.
«Изабель хорошо меня знает, — подумала Мария. — Я не вернусь. Если план не удастся, если пострадает Джон, никакая сила в мире не заставит меня вернуться к шотландскому королю». Она уже уведомила об этом Джеймса в своем письме к нему.
* * *
Джон пригнулся и надвинул на лицо капюшон, хотя он и его одежда так заляпаны глиной, что его вряд ли кто-то мог узнать.
Человек Дугласа, которого подняли столь рано, чтобы проводить Джона, с кислым выражением на лице вручил ему факел и сделал знак следовать за собой вверх по лестнице.
— А вы двое дождитесь здесь, — приказал он.
Джон кивнул своим спутникам, отметив, что Кэвин и Гэрес встали так, чтобы в крайнем случае каждый мог обезвредить одного из часовых. Командующий надеялся, что все обойдется без кровопролития.
— О! — Дворецкий повернулся к Джону. — Сдайте оружие.
— Хорошо. — Он мигом снял с себя меч, кинжал и положил их на пол у стены башни.
Дворецкий повел заляпанного грязью гонца по винтовой лестнице. Возле тяжелой дубовой двери никакой охраны, на этаже несколько спален для знаменитых гостей и коридор, ведущий в зал. В прошлые визиты Джон видел на двери засов, но пока еще не знал, может ли это помочь ему. Отсутствие охраны свидетельствовало, что здесь если и опасались попытки освободить Джеймса, то нападения ожидали скорее извне, из-за стен укрепленного замка. Поднявшись на самый верх, они подошли к королевским апартаментам, и дворецкий сделал Джону знак подождать.
Однако прежде чем он успел постучать в дверь, она распахнулась, и из спальни короля вышли двое. Увидев их, Джон отпрянул, стараясь держать факел как можно дальше от своего лица.
— О! Леди Мол, сэр Томас, — сопровождающий слегка поклонился. — Я и не знал, что вы у короля.
— У нас к нему дело, дворецкий, — раздраженно проговорил сэр Томас, — к нему, а не к вам.
— Конечно, сэр Томас. Мои извинения, сэр.
— Кто это? — Томас Мол направил свет лампы в сторону Джона.
— Гонец с письмом королю, — почтительно ответил дворецкий.
— В этот час? Король готов к отъезду.
Джон опустил глаза, но заметил пристальный взгляд Каролины. У него не было никакого желания лишать жизни сэра Томаса, но был готов убить всех троих, если жена или муж узнают его.
— Он один из гонцов, которые ежедневно приезжают из Эдинбурга, — пояснил дворецкий. — Они привозят письма от невесты короля.
— Невесты… — пробормотала насмешливо Каролина.
— Хорошо. — Сэр Томас посмотрел на жену. — Мы закончили наш разговор. Можете объявить королю о гонце, дворецкий.
Тот поклонился.
— Подожди, — скомандовал Мол. — Почему здесь нет часовых?
— Я передал ваш приказ капитану, сэр Томас. Я не знаю… Раньше мы… я… Я еще раз скажу ему незамедлительно, милорд.
— Проверь немедленно! — Сэр Томас развернулся и направился к лестнице.
Не поднимая глаз, Джон чувствовал, как Каролина осмотрела его, прежде чем последовать за мужем.
— Прошу прощения, Ваше королевское Величество, — услышал он слова дворецкого и, подняв на секунду глаза, увидел, что леди Мол бросила на него последний взгляд и исчезла.
Поставив фонарь в углубление в стене, Джон последовал за дворецким в слабо освещенную комнату. Кит, в камзоле из черного бархата, стоял у письменного стола, держа в руке гусиное перо.
— Ваше королевское Величество, письмо от вашей невесты, — объявил дворецкий. Затем, повернувшись к Джону, приказал: — Положи его на стол около двери. Ты доставил его лично. Теперь удались.
— Это честь — услужить Вашему королевскому Величеству. — Джон сбросил с головы капюшон. Король внимательно смотрел на него.
— Останься. Не уходи. — Король Джеймс взял письмо. — Ты отбываешь сегодня в Эдинбург?
— Если прикажете, Ваше Величество, — ответил Джон.
— Очень хорошо. Тогда подожди минуту — я закончу письмо. Я хотел бы, чтобы его незамедлительно доставили моей невесте.
Джон молча поклонился, а король, сев за стол, начал писать и махнул дворецкому.
— Принеси мне что-нибудь поесть.
— Поесть, Ваше Величество?
— Да, я голоден. — Король взглянул на Джона. — А ты тоже голоден, солдат?
— Да, Ваше Величество. Ужасно.
— Принеси этому доброму человеку тоже что-нибудь.
— Этому… — Дворецкий презрительно посмотрел на Джона.
— Ты что, оглох? — рассердился король. — Давай иди!
Дворецкий недоуменно перевел взгляд с короля на забрызганного глиной гонца и вышел из комнаты, оставив дверь открытой.
* * *
— Не думаю, что вам следовало так небрежно отзываться о королеве в присутствии ее будущего мужа, — упрекнул сэр Томас жену.
— Я сказала правду, — огрызнулась Каролина. Они в Шотландии. «Марии теперь уже не заставить меня замолчать, как в Антверпене», — думала Каролина. И она будет говорить о ней, как ей вздумается. Пусть попробуют ее остановить. Каролина — Дуглас. Здесь они правят. — Этот мальчик имеет право знать, со сколькими мужчинами она переспала.
Сэр Томас резко к ней повернулся:
— Меня, как вашего мужа, в известность о ваших привычках в свое время не поставили.
Она осмотрелась вокруг. На лестничной площадке никого.
— Вы знали о Джоне, — запротестовала она.
— Да, но ведь Джон был не единственным. Не правда ли?
— Может, и не единственным, но лучшим. Лучшим из всех любовников, которые у меня когда-либо были. Он заставил меня почувствовать себя женщиной. Даже сейчас я помню его великолепное тело в моей постели. Помню, как кричала в экстазе.
— Прекратите! — Сэр Томас схватил жену за локоть. — Вы меня с ума сведете.
— Прекратить? Да ни за что! — огрызнулась она, вырывая руку. — Он единственный, кого я любила. Единственный, кого я хотела.
Сэр Томас посмотрел в искаженное злобой лицо. Каждый день с тех пор, как они отошли от Антверпена, он слышит одно и то же. Снова и снова. По любому поводу она напоминает ему о его возрасте, о том, что он не может соперничать с силой и шармом Джона Макферсона. Но по мере приближения к Шотландии аристократ все больше убеждался в том, что проблема не в Макферсоне, а в его жене. И то, что она потеряла мореплавателя, лишь часть ее проблемы. Вопрос стоял серьезнее. Сэр Томас опасался за ее рассудок.
