Слушая откровения княгини, Ярина испытывала двойственное чувство. Она не ревновала Гордяту, зная, что он любил ее, пусть по-своему, но любил. А вот поступок княгини, отдавшей ей подарок любимого, был ей непонятен. Чего она хотела этим добиться? И зачем рассказывает об этом сейчас? Все, что было у них с Гордятой в молодости, давно минуло, кануло в вечность, зачем вспоминать, бередить раны?
– Ты думаешь, зачем я тебе все это рассказываю? – усмехнулась княгиня, будто прочитав мысли молодой женщины. – Хочу покаяться. Я ведь добилась своего. Мы с Гордятой стали любовниками, когда ты уехала в вотчину.
Ярина побледнела.
– Ты хочешь отомстить мне за Аскольда? За то, что он насильно овладел мною и заставил жить с ним у тебя на глазах? – напрямик спросила она, не имея сил больше выносить пытку, которую устроила ей княгиня.
– Нет, Ярина, я открылась тебе не для того, чтобы ты возненавидела меня. – Княгиня тяжело опустилась на лавку рядом с молодой женщиной. – Просто я хочу, чтобы между нами все было в открытую, без тайн и недомолвок. И я хочу, чтобы ты вернула мне ларец. Прости, я отдала его тебе тогда, будучи очень зла на Гордяту, а затем горько об этом пожалела.
– Я не знала, что вы любовники, но ты не удивила меня, – задумчиво произнесла Ярина. – Гордята был слишком охоч до женщин. Я хотела быть преданной женой и была ею, хотя сам Гордята часто ночевал не в моей постели. Я честна в своих поступках, мне казалось, что я выхожу замуж за него по любви, и лишь незадолго до его гибели поняла, что никогда не любила его. Я не жалею, что так вышло в моей жизни, и ни в чем не раскаиваюсь. И я нисколько не обиделась на тебя, княгиня. Я не знаю, какую цель ты преследуешь, рассказывая мне о прошлом, но поверь, оно не волнует меня теперь. Я счастлива настоящим, я люблю своего мужа и знаю, что он любит меня. Твой ларец, из-за которого я и оказалась далеко от Киева в трагические для Дара и Гордяты дни, я тебе верну. Если бы ты тогда не послала за мной ключницу, думаю, жизнь моя и Гордяты пошла бы по иному пути, и он бы остался жив. Ведь именно с того дня у нас с ним все и пошло наперекосяк.
– Прости, Ярина, я поступила подло, поведав тебе одну из тайн Гордяты. Но ты должна оправдать меня хотя бы за то, что в отличие от тебя я любила Гордяту. И я тоже постаралась осчастливить его перед смертью, а потом хотела умереть, чтобы вместе с ним отправиться в сад мертвых, но нужно было вызволять Дара из поруба. Я подкупила охрану, приготовила все для побега. Но какой-то злой рок все время преследовал меня тогда: побег раскрылся, многие опять понесли наказание – и все из-за меня! Я долго мучилась и страдала. Ты должна понять, что я не бесчувственная, что я тоже хочу любви, и заботы, и ласки. Все это мне дарил только Гордята, только его я считаю своим единственным мужем и после смерти хочу жить только с ним…
– А Олег?
– А что Олег? У нас с ним сделка. Я ему – Киев, он мне – замужество и возможность жить не в изгнании.
– Понятно. – Ярина встала. – Вообще-то, хорошо, что ты ничего не скрыла от меня. Я ведь тоже переживала из-за Гордяты, все корила себя за то, что была ему плохой женой, что быстро забыла его после смерти. Теперь я точно знаю, что Гордята не любил меня, изменял мне, и моей вины в том нет никакой. Я пойду. Мне надо успокоиться и прийти в себя.
«Вот и навестила княгиню», – печально думала Ярина, вышагивая по мосткам к себе в усадьбу. Мимо промчался небольшой отряд всадников. С изумлением женщина признала в одном из них мужа. Он не глядел по сторонам, поэтому не заметил ее. Всадники скрылись в воротах княжеского двора.
– Что случилось? – спросила она у сторожа, едва войдя к себе в усадьбу.
– Олег срочно собирает всех старших мужей, – сообщил тот.
Мимо усадьбы промчалась еще одна группа всадников. Ярина вышла за ворота на улицу. Пыль от лошадиных копыт еще не улеглась, а от крепостных стен снова несся отряд.
Женщина вернулась в избу, села в светелке у окна дожидаться мужа. На сердце было неспокойно. Неужели закончилось ее безмятежное счастье?
Бажан приехал под вечер. Увидев его из окна, Ярина выбежала навстречу. Он ласково обнял ее, повел в светелку.
– Все, Ярина, завтра уходим на древлян[53], – сообщил он сразу печальную весть. – Пойдем к берегам Припяти.
– Говорят, древляне грубый, дремучий лесной народ, – вспомнила Ярина. – К ним тяжело добраться, если не знаешь особой тропы. К тому же они, по слухам, очень суровы, злы, и покорить их невозможно. Они сами друг друга не уважают, проводя жизнь в ссорах и кровопролитных распрях. Зачем князю Олегу вздумалось идти на древлян войной? Разве ему не хватает киевских и новгородских земель?
– Ты не понимаешь, Ярина. Удел князей – проводить время в походах и завоевывать себе славу победоносного воина. Присоединяя другие племена к земле Киевской, мы увеличиваем свою мощь, вынуждаем всех считаться с нею и тем самым предотвращаем нападение на нас.
Ярина ничего не ответила, опустила голову и украдкой смахнула слезу, не желая перед расставанием портить Бажану настроение.
Ночью они ненасытно любили друг друга, будто разлучались навсегда, а утром, глядя на одевающегося мужа, Ярина готова была выть волчицей, ухватиться за него и не отпускать.
Бажан оделся, пристегнул к поясу меч, посмотрел на печальную жену, улыбнулся, раскрывая объятия. Ярина бросилась ему на грудь, осыпала его лицо жаркими, смешанными со слезами поцелуями. С трудом освободился он из ее объятий и вышел во двор, где уже суетились дворовые и дружина, завершая последние приготовления к походу.
Завидев предводителя, дружинники стали садиться на коней, а пешие ратники стали в ряды. Прибежал босой мальчик с улицы, сообщил, что князь Олег со своей дружиной вышел с княжьего двора.
Бажан, уже сидя на коне, наклонился к Ярине, поцеловал ее в щеку и хотел уже выпрямиться, но она вцепилась в его мягкую синюю накидку, не отпуская.
– Я люблю тебя. Я жить без тебя не могу.
– Ярина, успокойся. На нас люди смотрят. Вытри слезы и отпусти меня.
Ярина выпустила из рук полы, вовсе не испытывая стыда перед дружиной, просто понимая, что ей даже любовью не удержать мужа. Бажан выпрямился.
– Я буду ждать тебя, Бажан. Береги себя. – Женщина смотрела на него снизу вверх, глаза ее снова увлажнились.
– Прощай, Ярина.
Сторож распахнул ворота, и небольшая дружина стала вливаться в общий поток воинов на улице.
Потекли тоскливые дни ожидания. Ярина, беспокоясь о муже, места себе не находила, то и дело влезала на самый верх терема и всматривалась в даль: не скачет ли гонец с известием?
