Виктория повернулась и стала ощупью разбирать имена и даты жизни тех, кто был похоронен в гранитной стене. Она нашла имя своей матери. Оно было выгравировано на каменном полу у стены, выходившей в сад. Виктория опустилась на колени и долго стояла, не отрывая ладоней от надписи.
И лишь когда взошло солнце, она положила руки на знак, выгравированный рядом с именем ее матери.
Яркий свет, лившийся сквозь витражи, помог ей заметить две слабые метки на соседних с могилой матери камнях. Вытирая слезы, Виктория достала медальон и поднесла к овальному углублению в камне. Она провела пальцем вдоль тяжелого квадратного гранитного камня, касаясь ногтем его края, и поняла, что его можно вынуть. Кровь отхлынула от лица, она встала, попятилась и, сев на скамью, разжала руку, сжимавшую медальон.
– Это ключ, – донесся голос из темноты за ее спиной.
Она вскрикнула и вскочила на ноги. На каменной скамье у задней стены сидел лорд Рейвенспур, верхнюю часть его тела скрывала тень.
– Вставив медальон, вы повернете крышку. Ваш отец построил этот мавзолей при условии, что никто, кроме его жены, никогда не будет похоронен под полом. – Он поднялся.
Рейвенспур был без шляпы и держал в руке перчатки. Сложенное пальто лежало рядом на скамье.
– Тому, кто уже знает, где находится сокровище, не нужен медальон.
– Он нужен, чтобы не взорвать этот мавзолей с помощью динамита. – Рейвенспур подошел к окну и посмотрел на море. – Назначено вознаграждение тому, кто найдет сокровища. Даже небольшой процент сделает человека богатым.
– Но не я нашла его. Нашел Дэвид.
– Дэвид отдает вам свое вознаграждение. Если вы предпочтете уехать, я обещал ему не мешать вам. Иначе он не сказал бы мне, что нашел.
Она закрыла глаза.
– Дэвид упрямый, он ходит по лезвию ножа. Верните ему его вознаграждение.
Рейвенспур, прищурившись, смотрел на нее.
– Три дня Дэвид был болен. Я думал, старания найти вас убьют его. Не знаю, откуда он узнал, что вы в Брайтоне. Но он не хотел уезжать. Неделю назад он нашел свидетельство о браке ваших родителей. Фамилия вашей матери Салливэн. Она и ваш отец венчались в часовне у моря. – Лорд Рейвенспур кивнул на каменную плиту. – Мы можем ее открыть.
Виктория взглянула на медальон, лежавший на ее ладони, и протянула его Рейвенспуру:
– Мне не нужны сокровища. И я больше не собираюсь бежать. Пожалуйста, поднимите плиту после того, как я уйду. А медальон отдайте моему сыну.
Рейвенспур сдержанно улыбнулся и взял медальон.
– Он предупреждал меня, что вы именно так и скажете.
– Значит, это было испытание?
– Нет. Я действительно поклялся, что отпущу вас, если вы захотите уйти. – Он вынул пачку бумаг из кармана. – Он сделает все, что необходимо для вашей свободы. Вы достойны этого, Виктория.
– Меня зовут Маргарет Фаради, ваша милость. Думаю, мы оба это знаем.
– Но есть свидетель, который утверждает, что Маргарет Фаради умерла восемнадцатого декабря 1863 года у берегов Бомбея.
– Что?
– Это правда, леди Манро. Видите ли, даже лорд Уэр не может взмахнуть волшебной палочкой и стереть первые восемнадцать лет жизни Мэг Фаради. Даже если бы ее судил новый трибунал и снял с нее все обвинения, то, как только публике стало бы известно о найденном сокровище, мисс Фаради уже никогда бы не смогла вернуться к нормальной жизни. Ее связь с полковником Фаради навсегда сделала бы ее узницей своей репутации и запятнала бы тех, кого она любит. Такое пятно не так-то просто смыть.
Виктория это хорошо понимала.
– И поскольку свидетели умерли...
– Вы же не думаете, что я их убила?
– Это дело рук Памелы Рокуэлл. Мы полагаем, что три года назад она вышла замуж за Йена Рокуэлла, чтобы быть поближе к его отцу. Она получила доступ к бумагам майора Рокуэлла по этому делу, подобралась к Кинли, а через него к вашему отцу. Она была «кротом» и совершила государственную измену ради своей доли золота. К сожалению, ни с чем несоизмерима величина вреда, который Памела и ваш отец нанесли нам.
– Где она? – шепотом спросила Виктория.
– В эту минуту муж везет ее в сумасшедший дом на юге Уэльса. Вместо открытого суда и публичной казни она проведет остаток жизни в заключении. Не жалейте ее, – добавил Рейвенспур, когда Виктория отвела взгляд. – Она пыталась убить своего мужа и сделала бы что-нибудь с вашим сыном, если бы вовремя не появились Рокуэлл с Дэвидом.
– Мой отец умер от пули Памелы. То, что он спас мне жизнь ценой собственной жизни, он, должно быть, воспринял как последний акт греческой трагедии. – Она скрестила на груди руки. – Его тело в коттедже недалеко отсюда.
– Люди Дэвида шли по вашим следам до коттеджа.
Она обхватила руками плечи.
– Что теперь будет?
– Вы – все, что осталось от «Союза девяти», – сказал он, и она посмотрела ему в глаза. – Но поскольку Мэг Фаради помогла нашим агентам в Калькутте, а затем и здесь раскрыть это важное дело, правительство считает возможным похоронить ее прошлое здесь, в этом склепе, и оправдать посмертно. Судебное дело останется закрытым. Суда не будет. Завтра все документы по делу дочери полковника Фаради будут уничтожены. Ей предоставляется шанс начать новую жизнь как Виктории Манро. Я могу предложить это как защиту ее личности и ее семьи.
Виктория зажала рот кулачком, не веря своим ушам.
– Но Мэг Фаради – жена Дэвида. У нас есть сын. Понимает ли Дэвид, как это может отразиться на Натаниеле?
– Думаю, это была идея не только его, но и сэра Генри.
– Не может быть! – ахнула Виктория.
– Дэвид получил особое разрешение на брак. Он женится на вас, перед тем как вы вернетесь в Роуз-Брайер. Жизнь не бывает совершенной на все сто процентов, но может быть близка к этому. Когда вы выйдете отсюда, вы будете свободны, Виктория.
Свободна!
Ее сердце билось так, что едва не выскочило из груди.
– Вы не представляете, сколько лет я ждала, чтобы услышать это слово.
Лорд Рейвенспур перекинул пальто через руку, а другую руку протянул ей:
– Позвольте мне быть первым, кто представит вас родственникам моей жены, леди Чедвик.
Она порывисто обняла его в нарушение всех приличий:
– Благодарю вас, ваша милость. Благодарю!
– Ваш сын и Бетани несколько последних недель находились с моей женой в моем имении в Олдбери. Сейчас там с ними вся семья. Поблагодарите брата Дэвида, Кристофера, за щенка, которого Натаниел собирается привезти домой. Крис любит делиться. Он очень щедрый. Спросите Райана, или Джонни, или Колина.
Она рассмеялась:
– Судя по вашим словам, они просто замечательные.
– Это так, – с чувством произнес лорд Рейвенспур.
Смахнув слезы, Виктория опустила глаза и, наклонившись, дотронулась до имени матери. Затем взглянула на ангела, смотревшего на нее со стеклянного потолка. Если что-то хорошее осталось от первых восемнадцати лет ее жизни, это был он, стоявший у мраморного святилища в ожидании ее прихода.
