– Какая катастрофа! Жюльетт поставила кофейник.
– Что случилось? – тревожно спросила она.
– Эрц-герцог Франц Фердинанд, наследник австро-венгерского трона убит сербским террористом в столице Боснии Сараево! Его жена тоже погибла. Пожар вспыхнул! Балканы давно стали источником политических проблем.
– Но что же теперь будет?
– Здесь сказано, – ответил Марко, продолжая просматривать газетные столбцы, – Австрия собирается принять самые жесткие меры в отношении Сербии, не принимая во внимание риск осложнить политическую ситуацию в Европе, – опустив газету, он мрачно взглянул на жену. – Если это подразумевает использование военной силы, я боюсь худшего, ведь Германия – союзник Австрии, Россия же в свою очередь не останется безучастной и не допустит оккупации Балкан.
По лицу Жюльетт Марко понял, как сильно испугало ее это известие, и попытался немного успокоить жену.
– Но в любом случае, Италии это не касается. Мы можем быть уверены в этом.
Но думала она совсем не об Италии, ее мысли в этот момент были очень далеко. Жюльетт понимала: если начнется война, Николай одним из первых окажется на фронте.
Каждый день газеты сообщали о нарастающем ухудшении ситуации. К концу июля Сербия отвергла условия австрийского ультиматума и объявила мобилизацию. В тот день, когда Австрия объявила войну Сербии, Марко работал в своем офисе. Вошла его секретарша. Марко был очень занят и лишь мельком взглянул в ее сторону, оторвавшись от бумаг.
– Что случилось, синьорита Массари?
– Синьор, какой-то господин хочет поговорить с вами.
Марко продолжал писать.
– Я же говорил, что сегодня не могу никого принять без предварительной договоренности. Узнайте его имя и попросите прийти завтра.
– Синьор, я так и сделала. Но он весьма настойчив. Представился, как граф Карсавин.
Перо застыло в руке Марко, но он не сразу поднял голову.
– Что ему нужно? Он сказал вам?
– Только, что его вопрос личного плана, и он уверен, вы его примете.
Марко медленно положил ручку в письменный прибор и откинулся на спинку кресла.
– Попросите графа Карсавина войти.
Как только секретарша вышла, Марко быстро открыл ящик стола и положил туда обе фотографии Жюльетт в серебряных рамках. Он не знал, что ему предстоит услышать, но единственное, о чем думал в эту минуту, – необходимость защитить Жюльетт от прошлого. Он захлопнул ящик и встал, когда неожиданный гость вошел. Николай, одетый весьма неофициально, улыбнулся, направляясь к рабочему столу Марко.
– Как поживаешь, Марко? – спросил он, протягивая руку. – Рад снова увидеться с тобой.
С внутренним сопротивлением Марко ответил на крепкое рукопожатие. Он заметил, что Николай практически не изменился, мужскую красоту подчеркивал летний загар, атлетическое телосложение, широкие плечи и совершенное отсутствие лишнего веса. Это вдруг напомнило Марко о тех килограммах, которые он прибавил за последние годы, что особенно было заметно по его округлившемуся животику.
– Довольно приятная неожиданность. Садись. Боюсь, что не смогу уделить тебе много времени, – подчеркнутым жестом Марко извлек из жилетного кармана золотые часы и, прищурившись, взглянул на циферблат, снова усаживаясь за стол.
– Я знаю. Твоя секретарша сказала мне, – Николай взял стул, на который указал Марко. – Но я не задержу тебя. Ты хорошо выглядишь.
– Так же, как и ты. Приехал с женой?
– Нет, Наталья дома, в имении родителей, – Николай не добавил, что теперь она проводит со своей мачехой больше времени, чем до замужества. У нее появилась необходимость в сочувственном слушателе всех ее слезных жалоб на трагедии семейной жизни, реальные и надуманные. – Я уже три месяца за границей один. Сначала в Будапеште, затем в Вене.
– С какой целью? Это дипломатическая поездка?
– Нет. Я в числе многочисленных иностранных наблюдателей на различного рода приемах в посольствах и дворцах.
– Какова ситуация в Вене в настоящее время?
– Всплеск военного психоза. Солдат и офицеров принимают с распростертыми объятиями. Патриотические ленточки украшают шоколадные торты, венские вальсы сменились военными маршами. Я видел императора Франца Иосифа вскоре после похорон эрц-герцога, он постарел лет на двадцать.
– Это, конечно, чудовищное преступление. Ты был в этом году в Париже? – Марко боялся, что Николай уже слышал о его женитьбе на Жюльетт. При любых обстоятельствах он решил во что бы то ни стало не допустить их встречи. Столь же твердо он решил, что Николай ничего не должен знать о Мишеле, в противном случае, вся их семейная жизнь может пойти прахом. Хотя по своей природе Марко был весьма честным человеком, но в деловых вопросах умел лгать без зазрения совести и при этом очень убедительно. Без всякого стеснения он решил лгать и сейчас.
– Ты ведь обычно проводил там большую часть года, не так ли?
– Да, но это прекратилось, когда семейные обязанности заставили возвратиться домой, а потом я женился на Наташе. Я не был в Париже с тех пор, как приехал туда в поисках Жюльетт, но не смог ничего узнать о ней, кроме того, что она исчезла, практически в прямом смысле этого слова. Баронесса де Ландель решительно отказалась что-либо сказать о ее местонахождении. А ты? Ничего не знаешь?
Марко покачал головой.
– Запланированный визит в Париж не состоялся. Только несколько деловых поездок в Лион – вот и все, чем ограничивались мои деловые посещения Франции, – с огромным облегчением он понял, что Николай ничего не знает о его женитьбе на Жюльетт. Требований о встрече с ней не предвидится, но опасность все-таки не миновала. Необходимо сегодня же вечером отправить Жюльетт с детьми на виллу. Карсавин никогда их там не найдет. – Ты надолго приехал?
Николай пожал плечами.
– Нет. Возможно, это мой самый короткий визит в Венецию. Всего на двадцать четыре часа. Вынужден уехать уже завтра утром.
Марко расслабился и вздохнул более свободно, при этом изобразив на лице глубокое разочарование.
– Так скоро? Ты у нас тоже со своеобразной миссией?
– Отнюдь. Это исключительно частная поездка. Вот почему я прямо направился к тебе, как только устроился в отеле, – Николай сунул руку в карман пиджака и вынул сложенную журнальную страницу. Положил на стол перед Марко.
– Взгляни на эту фотографию из журнала мод. Но Марко уже видел ее. Это был один из тех снимков, которые сделал Фортуни и которые появились во многих популярных журналах.
– Я полагаю, это Жюльетт.
– Да, это она!
– Подпись по-французски. Эта фотография сделана в Париже? – Марко прочел заметку, хотя прекрасно знал ее содержание. В ней не упоминалось ни имя Жюльетт, ни имя фотографа, лишь информация о том, что это – дельфийское платье, созданное венецианским модельером Фортуни, и несколько слов о его деятельности. – Нет, здесь ничего об этом не сказано, – ответил Марко на свой собственный вопрос, откинувшись на спинку кресла. – Но почему тебя так интересует Жюльетт? Ведь я слышал, между вами все кончено.
