в экипаж, Мэдди спросила:
— Ну и каков будет приговор? Меня повесят?
— Если порвешь с Фокстоллом, я не вижу необходимости говорить об этом кому-нибудь, — сказала Тея.
— А если у меня будет ребенок? — бросила кузина с вызовом. — Что мне делать, если я не смогу выйти за его отца?
— Нужно было думать об этом раньше.
— Я и думала! — отрезала Мэдди. — В этом и заключался мой план, а теперь ты все испортила. Жалко, что я вовлекла тебя во все это.
— Да уж.
— Куда мы едем? — спросил Дариен спокойно, но Тея чувствовала, что он напряжен, и понимала, что больше всего ему сейчас хочется вернуться на постоялый двор и разобраться с Фокстоллом.
Дариен дал ей обещание не применять силу, но она с радостью освободила бы его сейчас от этого обещания.
— Давайте к книжной лавке. Туда скоро подъедет моя карета.
До лавки, где их уже поджидала карета Йовилов, они доехали молча, пересели и скоро оказались возле дома Мэдди.
В дверях их встретила полная беспокойства тетя Маргарет.
— О, ну слава богу, вы вернулись! Но где же книги, дорогая?
— Не было ничего подходящего, — отозвалась Мэдди почти в своей обычной манере. — Но мы обзавелись лордом Дариеном в качестве сопровождающего. Разве это не чудесно?
— Разумеется, — согласилась тетя Маргарет, правда, не очень уверенно. Совершенно определенно, она относилась к тем самым непреклонным. — Проходите, пожалуйста, Тея. Может…
— Нет-нет, мне пора домой, — поспешила отказаться Тея. — Всего доброго!
Она с улыбкой помахала кузине рукой, и та за спиной матери состроила ей рожу.
Они с Дариеном вернулись к карете.
— Думаю, теперь нам пора найти Харриет.
Она сказала кучеру, куда ехать, и карета тронулась. На глаза Теи навернулись слезы.
— Не надо, — тихо сказал Дариен. — Не плачь о ней. Она… не стоит слез.
— Она была мне как родная сестра, — сдавленным голосом произнесла Тея. — Ведь что-то же можно сделать!
— Иногда ничего сделать невозможно, но я могу избавиться от Фокстолла.
— Нет! Только без применения силы.
— Тея, это нельзя терпеть.
— Из-за перьев? — уточнила она, глядя в его решительные глаза. — Но Мэдди это тоже известно.
— Ты действительно считаешь, что она предаст тебя?
— Надеюсь, что нет, но…
Дариен вздохнул.
— Послушай, она вряд ли что-то предпримет, опасаясь, что и ты не промолчишь, а вот Фокстоллу все равно: он может это сделать назло.
— Он может оказать сопротивление.
— Нет, — спокойно сказал Дариен.
— Откуда столько уверенности! Мне невыносима сама мысль, что тебя могут убить. Или что ты убьешь его.
Костяшками пальцев он провел по ее влажной щеке.
— Понимаю, но я должен уничтожить Фокстолла: за то, что он сделал с твоей сестрой, и за то, что угрожал тебе.
— Разве это важно? — Тея пыталась говорить, как Мэдди. — Нам просто нужно пожениться. Неужели это так ужасно?
Он коротко улыбнулся, смягчившись.
— Да. Ты только представь себе: я позволю тебе впутаться в скандал и навлечь позор на свою голову, хотя мог предотвратить это.
Слезы потекли снова и на сей раз совершенно неэстетично. Она вытащила платок и промокнула лицо.
— Но ведь мы заслужили порицание: делали то же самое. Так почему из-за этого кто-то должен умереть?
— Но я не собираюсь убивать его из-за того, что затащил твою кузину в постель.
— А если он убьет тебя? — опять зарыдала Тея.
Дариен просто обнял и прижал ее к себе, укачивая как ребенка.
Карета остановилась возле Вестминстерского аббатства, они отпрянули друг от друга, но не вышли. Не обращая внимания на лакея, который встал рядом с дверцей, приготовившись ее распахнуть, Дариен достал носовой платок и вытер ей слезы.
— Это как перед сражением: одни жены плачут, но благословляют, а другие, кто послабее, умоляют мужей остаться дома. Слезы не решают проблемы. Пожалуйста, Тея, прекрати плакать.
Она высморкалась.
— Это нечестно. Я хочу все изменить.
— Ты не сможешь.
— Ты говорил, что будешь мне подчиняться.
— Больше нет.
Она знала, что он хочет поцеловать ее, но в присутствии лакея, застывшего как статуя, не мог, хоть тот и смотрел в другую сторону.
— Если я вернусь к тебе с руками в его крови, что будешь делать?
Ей хотелось сказать, что это не имеет значения, что это не коснется ее любви, но в такие минуты, как эта, нужно говорить правду.
— Я не знаю.
Доставив Тею вместе с ее горничной в Йовил-хаус, Дариен откланялся, не дожидаясь появления герцогини, и вернулся в «Корону и сороку», но Фокстолл уже был таков. Хозяин постоялого двора не имел представления, куда направился его бывший клиент, сказал только, что тот съехал вскоре после того, как Дариен ушел с дамами, но при этом особо не торопился.
Дариен подумал было начать его поиски, но если Фокстолл решил скрыться, то это бесполезно: придется привлекать всю полицию Лондона. Правда, есть еще «балбесы»: у них наверняка немало своих людей в городе.
Для начала он отправился к Делани, но те уже уехали из Лондона. Ближайшим к ним был особняк Стивена Болла, но его тоже не было в городе, как и Ардена. Такая вот помощь от «балбесов»!
Дариен двинулся к Вандеймену. Слава богу, тот оказался на месте.
— «Балбесы» собираются у Марлоу в Ноттингеме. Тебе что, опять нужны няньки?
— Поосторожнее! — рявкнул Дариен, и у Вана поползли брови на лоб.
— Что случилось?
Все подробности излагать было нельзя, поэтому он сказал главное:
— Фокстолл перешел черту. Мне нужно с ним разобраться, но он смылся.
— Я тебя предупреждал.
— Ты был прав. Замолви, где нужно, словечко, что, если кто-то заметит его, пусть даст знать.
— Договорились. Ты не раздумал пойти к Ратборну вечером?
Карты? Не до них.
— Извинись перед остальными. Из меня сегодня игрок никакой.
Следующие два дня Дариен только тем и занимался, что выслеживал Фокстолла, правда, безуспешно. Тею он избегал, хотя отправил ей письмо с туманно сформулированными заверениями, что все будет хорошо, и надеялся, что сдержит данное ей обещание. А еще он навестил леди Харровинг.
Это дама проявила к нему большой интерес, и, слегка польстив ей и немного пофлиртовав, Дариен обнаружил, что она не увидела никакой связи между Теей и перьями. Конечно, кто-то воспользовался бельевой в ее доме для своих порочных делишек, и перья были найдены там, но последовавший короткий игривый разговор между ними подтвердил, что он был прав, убеждая Тею. Слуги леди Харровинг прекрасно знали: за распространением слухов о том, что происходит на ее маскарадах, немедленно последует увольнение без рекомендаций.
Леди не делала секрета из своей связи с
