Он потянулся губами к соску. Сначала Лидия почувствовала только шелковистое прикосновение его усов, а затем — влажный поцелуй. Она накрыла ладонями его щеки и запрокинула голову. Его язык скользил по розовой бусинке соска, снова и снова, орошая его слюной, затем он взял его губами в обжигающие влажные тиски своего рта и легонько пососал.
Задохнувшись от неожиданного блаженства, она прижалась к нему всем телом. Он продолжал целовать ее нежно, стараясь не оставить без поцелуя ни единого кусочка ее кожи, ее тела, о котором он так долго мечтал. Он ритмично скользил языком между ее губами. Это был плотский, чувственный ритм. Росс понимал, что если не сдержит сейчас свое желание, то снова дико набросится на нее. Он подхватил ее и прижался голой грудью к ее влажной груди.
— Лидия, Лидия, — снова и снова повторял он. Ему не хотелось быть торопливым этой ночью.
Она слегка отодвинулась и провела рукой по его волосатой груди, затем смешно сморщила носик и сказала:
— Щекотно.
— Извини, я их сбрею.
— Нет! — Серьезность ее тона рассмешила его, но улыбка сошла с его лица, когда она тихо заметила: — У тебя так много шрамов, — и потрогала большой шрам на левой стороне груди.
— Да, много.
— Это на войне?
Он поцеловал ее руку:
— Частично — да.
По голосу она поняла, что он больше ничего не скажет.
Он внимательно наблюдал, как колышется ее грудь при малейшем движении. Лидия, казалось, совершенно не испытывала стыда перед ним и в свою очередь разглядывала его тело.
— Пойдем в постель. — Росс твердо решил, что не станет спать в штанах. И, уж конечно, ни за что не натянет на себя эту дурацкую ночную рубашку, которую ему приходилось надевать по настоянию Виктории, когда они спали вместе. Он собирался спать в чем мать родила, и если Лидии это не нравится… Что ж, ей просто придется к этому привыкнуть. Он снял ботинки и носки, а затем стянул брюки, бросив их в другой конец фургона.
Лидия прыгнула в постель и замерла. Он задул пламя ночника, и фургон погрузился в темноту. Ее ухо могло уловить малейшее его движение, и она поняла, что когда он ляжет с ней рядом, то окажется совсем без одежды.
Эта мысль одновременно возбуждала и пугала ее. Клэн-си обычно расстегивал перед ней только ширинку штанов, и она никогда раньше не видела совершенно голого мужчину. Росс был очень красив выше пояса. Она не могла представить себе, чтобы остальная часть его тела была уродливой. И несмотря на это, она немного побаивалась.
Росс притянул ее к себе, не встречая никакого сопротивления. В темноте он нашел ее рот и накрыл его своими губами. От его поцелуя страх Лидии улетучился.
Она касалась щиколотками его ног, и в этом не было ничего ужасного. Ее грудь прижималась к его груди. Голый Росс — это был все тот же Росс. Она знала, что ей нечего бояться его.
Ее пальцы гладили сильные мышцы его спины. Затем они скользнули вниз к пояснице и еще ниже, к тому месту, которое привело ее в восхищение в то утро у реки. Ладони двигались от впадины поясницы по гладким полушариям его ягодиц.
— Бог мой! — простонал он и перевернул ее на спину. В слабом лунном свете он с трудом развязал поясок на ее панталонах. Он снял с нее одежду и, скатав вместе платье и нижнее белье, сунул все это в ноги постели.
Он смотрел на ее ноги и наслаждался видом тонких лодыжек и кругленьких пяток, формой икр, стройностью бедер. Его дыхание участилось, когда он дошел до треугольника нежных волос на лобке. Это была заветная часть ее женского естества, такая же, как округлость бедер, изгиб живота или совершенной формы грудь. Ее красота захватила его, он упивался ею.
С тех пор, как она стала взрослой, никто никогда не видел ее совершенно голой, даже ее скромная мать. Росс так увлеченно разглядывал ее, что она встревожилась. Может, она выглядит не так, как другие женщины? Может, она ужасно некрасивая и даже не подозревает об этом? Может, у нее что-то не так?
— Росс? — спросила она встревоженно и прикрыла руками низ живота.
Он вышел из транса и лег рядом, прижимая свое грубое тело к ее, гладкому и шелковистому, наслаждаясь этим возбуждающим контрастом.
— Боже мой, — выдохнул он, склоняя голову ей на грудь. Прошло несколько минут, а он все держал ее, просто держал в своих объятиях, не в силах поверить, что такой подарок дан ему судьбой. Как он мог думать о ней когда-то как о вульгарной и доступной женщине? Она была исключительная, безумно красивая и… это была его женщина.
Он опустился пониже, чтобы поцеловать ее. Медленно пройдя по линии губ, его язык проник в сладкий тайник ее рта. Лидия обхватила руками его голову, зажигаясь от его прикосновений.
Приподняв рукой ее грудь, он опустился и приник к ней губами. Он двигался кругами от краев к середине. Он ласкал ее сосок круговым движением губ, пока тот не набухал. Затем он слегка отпускал его и омывал языком.
Лидия дрожала и приподнималась над подушкой. Глубоко внутри, между бедрами, она почувствовала знакомое волнение, стремление к чему-то неопределенному и неизвестному. Она замерла в ожидании.
Он слегка сжал рукой ее талию, затем скользнул вниз. Ее кожа была как теплый атлас. Ласкать ее было — все равно что чувствовать ласку. Его пальцы немного помедлили на бедре, прежде чем прикоснуться к роскошному островку пушистых волос.
Он не услышал возражений, только легкий стон. Он осторожно раздвинул бедра и погрузил пальцы в теплую податливую плоть.
— Лидия… — Он проникал в ее тайну.
— Росс!.. — вскрикнула она.
Он немедленно убрал руку и положил ей на колено.
— Извини, я не буду. Я только хотел прикоснуться к тебе.
— Не будешь?
— Нет, — прошептал он, успокаивая ее. — Не буду. Я никогда больше не буду делать этого, если ты…
— Да нет же, — сказала она почти раздраженно, — я имела в виду, почему не будешь?
Он поцеловал ее. Его рука стала теперь более смелой, хотя не менее нежной. Двумя пальцами он нашел укромную расселину и скользнул в ее влажные объятия. Большим пальцем он проводил по шелковым пушистым волосам.
Росс заметил на ее лице то возвышенное выражение, которое он уже видел раньше, когда она кормила Ли. Он тогда завидовал и мечтал сам когда-нибудь вызвать это выражение на ее лице. Теперь он видел, как напряглись ее соски, сжался живот, участилось дыхание, и он уже не мог сдерживать свое собственное желание, требовавшее немедленного удовлетворения.
Он накрыл ее собой и, найдя пальцам более достойную замену, двинулся вперед, пока ее тело полностью не поглотило его. Несколько мгновений он лежал не двигаясь, уткнувшись лицом в ее шею, глубоко погруженный в нее. Затем поднял голову и заглянул ей в глаза.
