– Вы что-то с ним сделали? – спросил Колин больше из любопытства, чем из беспокойства за Данбриджа.
– Ровным счетом ничего плохого, – ответил Баркли.
– Правда, ему придется пополнить гардероб. – Кортленд попытался сдержать смех, но не смог.
– Мы решили – для его же пользы, – что не стоит ему сегодня участвовать в дуэли, едва протрезвев, и… позаимствовали его одежду, – сообщил Баркли.
– Что – всю? – Гриффа тоже начал разбирать смех.
– Ну, кальсоны остались на нем, – сказал Кортленд.
– И куда вы дели его одежду? – спросил Джарред.
– Отвезли ко мне домой, – гордо ответил Баркли. – После того как этот тип извинится перед мисс Экерсли за причиненное беспокойство, я с удовольствием верну ему все до последнего жилета.
Джарред заулыбался. Пока Данбридж надумает извиниться, мисс Экерсли станет леди Шеппердстон.
– Ну, спасибо вам, – проговорил он.
– На здоровье, – отозвался Кортленд. – Всегда рады помочь.
– Только одно пожелание на будущее, – сказал Грифф.
– Да, сэр?
– В следующий раз, как вы решите расстроить дуэль, будьте так любезны послать записочку друзьям, чтобы они не мерзли понапрасну ни свет ни заря, вместо того чтобы лежать дома в постели.
– Скажите спасибо, что вам не пришлось тащить Данбриджа домой, – сказал Баркли. – Или собирать одежду, которую мы сначала выбросили в окно.
– Это справедливо, – согласился Грифф, и Джарред вернулся к более насущной теме:
– Теперь, когда мы узнали, что случилось с Данбриджем, давайте наконец займемся Суссексом.
«Свободные братья» согласно кивнули.
– Поскольку никто ничего о нем не слышал, нам остается только предположить худшее и заняться поисками. – Джарред обратился к Баркли: – Он брат нам всем, но, кроме того, еще и твой кузен. Ты выяснишь, что с ним стряслось.
– Хорошо.
Джарред пересказал Баркли и Кортленду содержание письма короля Жозефа Бонапарта, которое расшифровала Джиллиан перед балом у леди Гаррисон, и кивнул на Гриффа:
– Его светлость хочет обсудить в Уайтхолле необходимость подготовки профессиональных шифровальщиков. – Он повернулся к Алексу Кортленду. – Я не смогу принять участие в очередной поездке на полуостров, поскольку мне предстоит срочное дело личного характера.
Кортленд понимающе кивнул.
Джарред продолжал:
– Так как Баркли займется поисками исчезнувшего Суссекса, ехать на континент придется тебе.
– Я с радостью, – сказал Кортленд.
– Лорд и леди Грантем продолжат работу по дешифровке.
– А что ты сам? – спросил Баркли. Как правило, Джарред взваливал на себя львиную долю работы. Баркли догадывался, что неотложное дело, предстоявшее Джарреду, было связано с мисс Экерсли. Они с Кортлендом слышали шум в общей гостиной, когда Эйвон, Грантем и Шеппердстон вошли в клуб. Ради спасения чести дамы джентльмен обязан поступить по-джентльменски. Но Баркли показалось странным то, что Джарред не спешил уточнить суть предстоявшего ему дела.
– Я? – переспросил Джарред.
– Ты-то чем займешься? – спросил Кортленд.
– А я… я просто отправлюсь за покупками, – улыбнулся Джарред.
Не успела Сара вернуться с бракосочетания леди Данбридж и лорда Мейхью, как в «Иббетсон» начали поступать подарки.
Новобрачные позвали Сару вместе с ними позавтракать дома у лорда Мейхью, но девушка понимала, что в компании людей, которые двадцать лет ждали друг друга, она будет лишней. Она вызвалась вернуться в «Иббетсон» и собрать вещи, а вечером вместе с Душкой и Баджи переселиться в дом лорда Мейхью, где они втроем собирались сесть за праздничный ужин. Сара складывала черные платья тети в саквояж, когда в дверь постучали.
Она открыла и дверь и посмотрела на стоявшего на пороге человека.
– У меня письмо для мисс Экерсли.
– Это я мисс Экерсли, – сказала Сара. – Но вы уверены, что письмо не для леди Данбридж? Я имею в виду леди Данбридж, которая только что стала женой лорда Мейхью.
– Нет, мисс, – ответил посыльный, вручая ей толстый кремовый конверт, запечатанный печатью маркиза Шеппердстона.
Имя Сары было написано на конверте твердым, размашистым почерком. Сара распечатала письмо и прочитала:
«Прошу Вас принять это в знак моего уважения и самого искреннего сожаления о том, что я забыл о нашей годовщине. Джейс».
Сара не на шутку удивилась. Она вопросительно взглянула на посыльного.
– Спасибо, – произнесла она. – И поблагодарите от меня милорда.
– Он велел мне попросить вас взглянуть в окно, мисс. Сара подошла к единственному окошку, выходившему на улицу, отдернула шторы и посмотрела вниз. Внизу стоял роскошный открытый экипаж, запряженный четверкой серых в яблоках лошадей, с кучером на козлах и лакеем на запятках. На сиденье лежал массивный сверток. Кучер посмотрел вверх и помахал рукой. Сара с изумленным лицом обернулась к посыльному:
– Вы хотите сказать, что это…
– Счастливой годовщины, мисс, – почтительно произнес слуга.
– Какое чудо!
– Этот экипаж ваш, мисс, – пояснил слуга. – И все мы к вашим услугам. Меня зовут Эдвардс. Второй лакей – это Купер. А кучер…
– Мистер Бердуэлл! – воскликнула Сара, наконец, узнавая сидевшего на козлах человека.
– Так точно, мисс, – кивнул Эдвардс. – Мне еще велено передать: милорд верит, что вы не покинете Лондон до тех пор, пока он лично не попросит у вас прощения.
Сара просияла.
– Можете передать милорду, что я никуда не уеду, пока он лично не попросит прощения.
– Он не заставит себя ждать. Доброго утра, мисс, – поклонился Эдварде. Сара потянулась за кошельком, но Эдвардс покачал головой. – Нет нужды, мисс, – сказал он. – Мне и так щедро заплачено. – И он вышел, прикрыв за собой дверь. Сара закружилась по комнате, затем бросилась к окну, чтобы взглянуть на свой экипаж. Она все еще любовалась им, когда в дверь постучали снова.
Она открыла и увидела сморщенного маленького человечка в ливрее маркизов Шеппердстон.
– Могу я видеть мисс Экерсли? – спросил он.
– Я мисс Экерсли.
– Тогда это вам, мисс. – Он на миг исчез из поля ее зрения и появился снова, протягивая ей красивое черное кожаное дамское седло.
– Но я не езжу верхом, – пробормотала Сара.
– Сюда позволите? – Грум кивнул на диван.
– Ну, разумеется, – посторонилась Сара. Грум аккуратно положил седло на подлокотник. После чего достал кремовый конверт с печатью маркиза Шеппердстона и протянул ей.
На конверте было написано ее имя – все тем же твердым, размашистым почерком. Сара распечатала и прочитала:
«Прошу принять это в знак моего уважения и искреннего раскаяния в том, что я забыл поздравить Вас с Пасхой. Джейс.
