— С Жюстиной?! — с печальной усмешкой повторил Джулиан. — К твоему сведению, дорогая, Жюстина замужем. Она не так давно стала женой Генри.
Ахнув от удивления, Мерси всплеснула руками.
— Так вот, значит, почему… — С души ее словно камень свалился. — Стало быть, они уже давно были любовниками! Ох, Джулиан! А я так боялась, что это твоего ребенка она носит…
Джулиан угрожающе надвинулся на нее:
— Ага, вот в чем дело! Итак, ты узнала, что Жюстина снова беременна, и решила… — Он гневно потряс пальцем у нее перед лицом. — Ну конечно! Тебе недостаточно было моего слова! Ты не поверила, что между нами ничего нет! Ты всегда подозревала меня во лжи!
— Но почему же ты мне не рассказал, что она и Генри…
— Именно потому, что ты бы мне не поверила, — с упреком бросил он. Потом странным, сдавленным голосом добавил: — Ведь ты меня не любишь.
Между ними снова будто встала стена. Наступила гнетущая тишина. Мерси протянула к нему руки, но Джулиан отвернулся. Подойдя к камину, он задумчиво уставился в огонь.
Мерси подошла к нему.
— Джулиан, прости меня. Пожалуйста, прости, что я не доверяла тебе. Я… я жду ребенка.
Он резко повернулся к ней. В глазах его вспыхнула радость.
— Ты уверена?
— Да. Это случилось той ночью, в Натчезе.
Джулиан бросился к жене. И вдруг, словно налетев на невидимую преграду, остановился. Он боялся выдать свои чувства, хотя его безумно тянуло к ней. Он протянул руки к Мерси, потом отдернул их, лицо его исказилось, жадная надежда боролась в нем с неуверенностью.
— Я счастлив, что у нас будет ребенок, — наконец хрипло произнес он. — Он… или она, не важно, я буду любить его всем сердцем. Но одного ребенка мало, чтобы связать нас, моя дорогая, и тут уж ничего не поделаешь. Ни жалость, ни чувство долга… ничто не может нам помочь.
Слезы жгли Мерси глаза. У нее опустились руки. Ведь она пришла к нему сама, а он снова отталкивает ее!
— А что, если я скажу, что люблю тебя? — прошептала она.
Безумная надежда зажглась в его глазах.
— Только если это правда!
Мерси бросилась к нему в объятия. Ее раненая гордость наконец успокоилась.
— Я люблю тебя, Джулиан! — рыдала она, спрятав лицо у него на груди.
Джулиан напрягся.
— Ради всего святого, Мерси, не надо…
— Но я правда люблю… люблю тебя, — отчаянно плакала она. — Давно уже люблю…
Обхватив ладонями ее лицо, он заставил ее поднять голову, и его пылающий взгляд погрузился в ее залитые слезами глаза.
— Тогда почему ты мне об этом раньше не сказала? — прорычал Джулиан.
Мерси всхлипнула.
— Я не верила тебе! Не верила в то, что действительно нужна тебе, что ты тоже любишь меня! А каждый раз, когда мы начинали говорить, мы только и делали, что старались побольнее ударить друг друга!
— Да, ты права, — пробормотал Джулиан.
— Может, покончим с этим? Я не хочу возвращаться в Натчез. Я ничего не хочу — только быть с тобой.
И вот произошло чудо. Слова Мерси пробили брешь в той броне, в которую он заковал свое сердце. Мучительный стон вырвался из груди Джулиана, и он крепко прижал ее к себе.
— О, радость моя! Как же я мечтал, как отчаянно надеялся когда-нибудь услышать эти слова! Я тоже люблю тебя, дорогая! Мне кажется, я полюбил тебя с первого взгляда, еще в ту ночь, когда впервые увидел тебя возле постели умиравшей матери.
— Это правда? — недоверчиво спросила Мерси.
— Да. И только наша глупая гордость мешала нам до сих пор признаться в этом.
— Но теперь мы наконец вместе, — прошептала Мерси. В ее глазах светилась любовь. — Пожалуйста, скажи — мы вместе?
Джулиан осторожно смахнул слезы с ее щек, и голос его зазвенел от счастья:
— Да, любовь моя, мы вместе. Отныне и навсегда.
Они целовались жадно, исступленно, забыв обо всем на свете. Переполнявшие их чувства требовали выхода, и отчаянное желание мгновенно охватило обоих. Подхватив Мерси на руки, Джулиан в три шага пересек комнату и бережно опустил ее на диван. Он не мог поверить в то, что жена вернулась… Неужели она сказала, что любит его? Горечь, годами отравлявшая его жизнь, исчезла, сменившись ликующей радостью. Ему казалось, что сердце его вот-вот разорвется — оно было переполнено счастьем и любовью к его такой страстной и такой гордой юной жене.
Опустившись на нее, Джулиан заглянул ей в глаза и увидел в них любовь и желание. Дрожащие от вожделения пальцы запутались в ее пышных юбках. Взволнованный и неловкий, как неопытный юнец, Джулиан торопливо срывал с нее одежду.
Одним быстрым, яростным движением он вошел в нее и едва не закричал от наслаждения. И тут губы жены прижались к его губам, и ее проворный язычок скользнул в его рот.
Счастье было таким упоительным, что Джулиан чуть не взорвался. И, возвратив жене поцелуй, задвигался в ней, пока вихрь страсти не унес их обоих к вершинам наслаждения.
Примирение состоялось.
Новый Орлеан, 1854 год
— Месье, это мальчик! Доктор только что ушел. Мадам чувствует себя прекрасно.
Радостный голос Райзы разорвал повисшую в доме тишину. Джулиан вскочил с дивана.
— Мальчик? Ты уверена?
— Месье, помилуйте! — Служанка смущенно опустила глаза.
Подавив смешок, Джулиан быстро пересек комнату и, подойдя к Генри, радостно воскликнул:
— Это мальчик, слышишь, старина? У твоего Фабиана появился товарищ для игр!
— Поздравляю! — ответил польщенный Генри.
Джулиан бросил взгляд на двух малышей, весело возившихся на ковре, залитом лучами утреннего солнца. Его маленькая дочь Коринна, которой недавно исполнилось два года, с огненно-рыжими кудрями, унаследованными от матери, и отцовскими синими глазами, была похожа на прелестную куколку. Маленький сын Генри, Фабиан, старше ее на полгода, был очаровательным тихим малышом. У него была улыбка Жюстины и такие же, как у Генри, яркие карие глаза.
— Коринна, любовь моя! — окликнул Джулиан, опустившись на корточки рядом с малышкой. — У тебя появился братик!
Бросив на пол кубик, Коринна удивленно вытаращила на отца глаза:
— Братик? Мальчик-братик?
— Да, детка, мальчик-братик, — со смехом подтвердил Джулиан.
Подхватив дочку на руки, он закружил ее по комнате, прижавшись губами к нежной детской щечке.
— Папа, я хочу посмотреть! — размахивая пухлыми ручонками, потребовала Коринна.
— Непременно посмотришь! — согласился счастливый отец. — Генри, надеюсь, ты нас извинишь?
Весело хмыкнув, тот проводил их взглядом.
Джулиан с Коринной на руках взлетел по лестнице и распахнул дверь в залитую солнцем спальню. Мерси лежала в постели, прижимая к груди крохотный сверток, из которого выглядывало сморщенное личико. Из-под чепчика упрямо выбивалась иссиня-черная прядь. Джулиан счастливо улыбнулся.
