Он увидел, что Лана беззвучно открывает и закрывает рот. У нее не получалось произнести ни одного слова.
– Подумай о том, чтобы разделить жизнь со мной, Лана! Если тебе когда-нибудь надоест жить в Нью-Йорке, я буду счастлив взять вас с Колином в мое поместье неподалеку от Лондона, или в мой особняк в Дублине, или в особняк в Испании, или в небольшое поместье под Парижем.
Теперь Лана поняла, почему он мог говорить с каждой из женщин на ее родном языке. И все-таки ей никак не удавалось поверить всему, что она услышала.
– Если то, что ты мне сказал, правда (хоть я ни на секунду тебе не поверила), ты мог бы выбрать себе любую женщину!
– Конечно, так я и поступил! – Он опустился перед ней на колено и протянул сверкающее рубинами кольцо. – Я выбрал тебя, Лана. Только тебя. Пожалуйста, согласись стать моей женой и разреши мне усыновить Колина, чтобы моя жизнь стала по-настоящему счастливой.
– Но… – Совершенно растерявшись, Лана начала беспокойно ходить по комнате, пытаясь разобраться в услышанном. – Почему ты давным-давно не рассказал мне всю правду?
Джесс встал и посмотрел ей в глаза:
– Я чуть было так не сделал. В тот вечер, когда ты подошла ко мне в таверне, заплаканная, мне хотелось все тебе рассказать. Но ты так упорно верила в то, что я какой-то опасный и отчаянный мошенник, что мне не хватило духа тебя разочаровать. А потом все пошло вразнос, и я уже не мог все тебе рассказать, не рискуя тебя потерять. И хотя я горжусь тем, что готов вести рискованную игру, такой риск был для меня неприемлем.
– Чтобы ты да испугался риска? – Лана коротко выдохнула. – Я. больше не знаю, чему верить. То ты уверял меня в том, что ты – плут и актер, а теперь я должна поверить, что ты – аристократ и родственник королевы Англии?
– Верь вот чему, Лана. Только этому. Когда я увидел, как самоотверженно ты любишь Колина и как отважно готова за него сражаться, не думая о том, на какие жертвы придется идти тебе самой, я обнаружил, что верю в силу любви. Я далеко не сразу признался себе в этом, но в конце концов осознал случившееся. Я люблю тебя всем сердцем. Ты – самая лучшая женщина на всем свете. Пожалуйста, скажи, что ты тоже любишь меня и что проведешь всю жизнь рядом со мной.
– Ах, Джесс!
Вместо ответа она обняла его за шею и подставила ему свои губы для поцелуя, который лучше всяких слов сказал ему про ту любовь, что жила в ее сердце.
Когда взволнованные разговоры перешли в радостные крики, они наконец повернулись к дверям, где столпились уже все их домочадцы. Надя и Колетт, Клара, Мария и Роуз, а за их спинами возвышался Уизерс, державший Колина на руках, чтобы тот мог заглядывать в комнату поверх голов женщин. Все они радостно улыбались и хлопали в ладоши.
– Надо немедленно делать объявление в церкви! – воскликнула Мария.
– Я составлю чудесное меню для свадебного завтрака! – громко провозгласила Клара.
– Я немедленно начинаю шить самое красивое в мире подвенечное платье! – объявила Надя.
– Как это удачно, дорогая, – проговорила со смехом Колетт, – что вы уже привыкли называться герцогиней!
Герцогиня! Это слово заставило Лану улыбнуться и изумленно покачать головой. Кто бы мог поверить тому, что Лана Данливи – сирота, иммигрантка и неискушенная в любви девушка – не только безоглядно влюбится в игрока и актера (причем влюбится взаимно), но что она в итоге станет герцогиней Амберленд? Это было просто немыслимо!
– Пока, – заявила она, посылая Колину воздушный поцелуй, – я бы предпочла, чтобы меня называли тетечкой Ланой.
– Я могу предложить более удачное прозвище. – Джесс притянул ее к себе и снова поцеловал – к немалой радости всех присутствующих. – Как насчет жены?
– О да! – Она снова обняла его за шею и ответила на его поцелуй, изумляясь тому, как колотится ее сердце: казалось, оно больше никогда не будет биться спокойно и ровно! – Из всех титулов этот нравится мне больше всех.
Пока они целовались, остальные продолжали улыбаться и строить планы. Но когда их поцелуй стал жарче, Уизерс смущенно кашлянул и закрыл дверь, предоставляя им заслуженную возможность побыть наедине.
Наслаждаясь своей новообретенной любовью, они даже не заметили, когда голоса их домочадцев стихли. Тишину комнаты заполнили тихие вздохи, сладкие стоны – и идеально согласованное биение двух сердец.
– Добро пожаловать в мой мир, герцогиня. – Джесс прошептал эти слова у самых ее губ.
– Твой мир!
Лана заранее была готова к тому, чтобы устоять против роскоши и богатства. Но она никак не могла устоять против чего-то столь чудесного, драгоценного и неожиданного, чем стала для нее любовь Джесса.
Любовь! Одна мысль об этом наполняла ее тихой радостью.
И Лана вдруг осознала, что может просто наслаждаться ею – сейчас и всю свою оставшуюся жизнь, которую она намеревалась прожить с этим опасным, таинственным и таким чудесным плутом, завоевавшим ее сердце.
Нью-Йорк, декабрь 1897 года
– Ма! Ма!
Лана подняла голову. Колин ворвался в комнату и резко остановился на пороге. Щеки у него разрумянились, светлые волосы растрепал ветер.
– Па сказал Эрнсту, что я могу править лошадьми по дороге домой!
– Немалая ответственность. И как ты справился?
– Отлично. Правда, па?
– Не придерешься.
Джесс остановился в дверях. На шее у него все еще сидела темноволосая девочка. Она невероятно походила на Лану – ангельское личико в обрамлении угольно-черных локонов, падавших ей на спину.
Когда он спустил ее на пол, она радостно заверещала и побежала через комнату к распахнувшей объятия матери.
– Ну что, Виктория? – Лана ласково прижала к себе девочку, которую назвали в честь ее двоюродной бабушки, чьи обязанности три года назад не позволили ей приехать из Англии к рождению девочки, но которая прислала в Нью-Йорк чудесное приданое для младенца, украшенное королевским гербом. – Тебе было весело с папой и старшим братом?
– Да, очень.
Джесс повернулся к Наде и Колетт, восседавшим среди вороха коробок, пакетов и разноцветной бумаги.
– Как я вижу, вы уже многое сделали для праздника.
Когда он прошел через комнату и поцеловал Лану в губы, она ощутила уже привычный трепет.
– Начав делать покупки для сирот, я долго не могла остановиться.
– Боюсь, что я провинился не меньше тебя. – С тихим смехом Джесс кивнул на Уизерса, который внес целую гору пакетов. – Готов спорить, что это Рождество станет лучшим из всех, какие благотворительное общество устраивало в Ист-Сайдском сиротском доме.
– Ах, Джесс! Все дамы так заинтересовались! Особенно когда увидели чудесные наряды, которые Надя сшила для детей. И благодаря твоему примеру их мужья были более чем щедры. Сироты получат не только теплые пальтишки и одеяла, но и книги, головоломки и даже качалки и игрушки на колесиках.
