Охранники пропустили их без единого вопроса, а когда они оказались за воротами, люди стали выходить из домов и следовать за ними. Хьюстон помахала нескольким женщинам, которых она знала.
– Они не узнают тебя, когда ты такая чистая, – предупредил ее Кейн.
Она вертелась из стороны в сторону, наблюдая, как все больше и больше людей присоединяются к ним, и со всех сторон ей светились бесчисленные улыбки на детских лицах.
– Что ты сделал? – спросила она..
– Там, – ответил он, указывая пальцем. Перед ними открылась большая поляна посреди поселка, с входом в шахту на ее противоположной стороне. В центре поля, в самой луже, стояли деревянные ящики.
Кейн остановил экипаж и помог Хьюстон слезть, а двое мальчиков с черными от угольной пыли лицами взяли лошадь под уздцы. Они тут же оказались окруженными толпой людей.
– Ну, вперед, ребята! – громко сказал Кейн и улыбнулся, подходя к ящикам.
Пока Хьюстон наблюдала, как мальчики распаковывали коробки, к ним сзади подошел Рейф.
– Ящики прибыли два дня назад, и я подумал, что вы не будете возражать, если я скажу им, что там внутри. Они с тех пор просто пляшут вокруг них и никак не могут успокоиться, – сказал Рейф и положил руку на плечо своего племянника.
Хьюстон с удивлением посмотрела на руку на плече ее мужа и повернулась, чтобы узнать, что же обнаружили мальчики в ящиках. Они вытащили бейсбольную форму, биты, ловушки, мячи, стальные маски и еще много всего.
Кейн выжидательно смотрел на Хьюстон.
Сделал ли он это все, чтобы только поразить ее, задумалась она. Она видела перед собой группу восхищенных родителей и детей.
– А что ты привез для девочек?
– Девочек? – удивился Кейн. – Девочки ведь не могут играть в бейсбол.
– Нет? А как же теннис, луки, велосипеды, гимнастика, фехтование?
– Фехтование? – повторил Кейн со злостью. – Я думаю, никто не сможет угодить вам, мисс Ледяная Леди? Вы лучше всех, и никому до вас не дотянуться, не так ли? – сказал он, перед тем как повернуться и уйти к мальчикам, которые уже махали битами и запускали мячи высоко в воздух.
Хьюстон вышла из толпы. Возможно, она была чересчур строга с ним. Возможно, ей следовало похвалить его за то, что он сделал для ребят. Ей всегда хотелось, чтобы это произошло, а когда ее мечта свершилась, она осталась неблагодарной.
По меньшей мере, она еще могла постараться, чтобы день прошел удачно, и не стоять где-нибудь в уголке и дуться. Она подошла к одной из маленьких девочек и принялась объяснять ей самые основные правила бейсбола. Через несколько минут вокруг Хьюстон уже собралась толпа женщин, девочек и даже мужчин, тех, кто ни разу не видел, как играют в эту игру. К тому времени, когда Кейн и Рейф организовали несколько команд мальчиков, Хьюстон собрала всех остальных болеть за играющих, несмотря на неумелые действия большинства из них.
Через два часа после начала игры к ним подъехал большой фургон, запряженный четырьмя лошадьми. Все остановились как вкопанные, думая, что случилась какая-нибудь беда.
Покрасневшим и сильно вспотевшим кучером оказался сам мистер Воган, владелец магазина спортивных товаров.
– Таггерт! – закричал он на Кейна, успокаивая своих лошадей. – В последний раз я исполняю твой заказ. Мне наплевать, покупаешь ли ты целиком мой магазин, но я ни для кого не собираюсь работать по воскресеньям.
– Ты все привез? – спросил Кейн, подходя к брезентовом фургону. – И кончай горланить. За те деньги, которые я истратил в твоем магазине за последние несколько месяцев, я действительно мог бы его целиком у тебя купить.
Толпа засмеялась, получая удовольствие от созерцания того, какую силу давали человеку деньги и как он мог говорить все, что он хочет и кому хочет. Однако Хьюстон продолжала рассматривать фургон.
– Хорошо, взгляни-ка сюда, – сказал Кейн, вытаскивая теннисную ракетку. – Я не думаю, что она сможет пригодиться нам в бейсболе.
Он повернулся к маленькой девочке, стоявшей рядом с ним:
– Может быть, ты знаешь, что с этим делать. Ребенок взял ракетку, но не сдвинулся с места.
– Видишь во-он ту даму? Она покажет тебе, как этим пользоваться.
Хьюстон подошла прямо к своему мужу, обняла его за шею и поцеловала – к огромному удовольствию стоявших вокруг людей. Хьюстон попробовала вырваться, но Кейн не выпустил ее.
– Думаю, я нашел наконец-таки нужный подарок, – сказал он кому-то через ее плечо, прижимая Хьюстон крепче.
Когда она отошла, то услышала смех Рейфа. Остаток дня у Хьюстон не было времени собраться с мыслями, так как она объясняла, как играть в различные игры и устраивала соревнования по теннису и стрельбе из лука. Мячей, колец, булав, канатов и разных других игрушек было в изобилии. Ее руки были постоянно чем-то заняты, и мамы помогали ей успокаивать детей, которые думали, что им чего-то не достанется.
Не успела Хьюстон оглянуться, как наступил вечер. Кейн подошел и обнял ее за плечи. Когда она посмотрела на него снизу вверх, она уже знала, что все еще любит его. Возможно, он не был таким, каким она представляла его себе, возможно, он мог прожить всю свою жизнь с единственной мыслью о мести, и может быть, сегодня он лишь пытался показать степень своей ненависти к Джекобу Фентону, но в тот момент ей было все равно. Она поклялась любить его хорошего или плохого, и эта одержимость своей ненавистью была частью того плохого. Взглянув на него, она поняла, что всегда будет любить его, неважно, какие мотивы руководят его поступками. Она останется с ним и будет любить, даже если он отберет у Фентона все, что у того было.
– Ты готова, дорогая? – спросил он.
– Да, – ответила она, и это слово исходило из самого ее сердца.
Кейн не смотрел на Хьюстон, когда они покинули поселок углекопов и проехали мимо угрюмых охранников. Он крепко держал поводья и не сводил глаз с дороги впереди.
Зато Хьюстон только на него и смотрела. Она не могла понять, как ее гордость позволяла ей любить человека, который использовал ее. Но глядя на него, ей становилось ясно, что это было выше ее сил.
У подножья холма, как раз перед поворотом на главную дорогу, Кейн остановил экипаж. Солнце клонилось за горизонт, окрашивая закат красно-оранжевым маревом. Прозрачный горный воздух становился прохладным, разнося тонкий аромат шалфея, дорога была усыпана коксом из угольных печей, а ветер разносил пух с деревьев.
– Почему мы остановились, – спросила она, когда он обошел коляску и протянул ей руку.
– Потому, моя любимая, – ответил он опуская ее на своих руках, – что мне кажется, что я не могу больше ждать, пока мы доедем домой и займемся любовью.
