Лора ожидала в розовой гостиной, и Касси сразу заметила, что у подруги заплаканные глаза и несчастный вид. Увидев ее, Лора встала навстречу и обняла с таким чувством, будто они не виделись целый месяц.
— Что случилось, дорогая? — с тревогой спросила Касси. — Рассказывай скорее, и я постараюсь тебе помочь.
Лора посмотрела ей в глаза и тяжко вздохнула.
— Бедная моя Касси! Боюсь, ты станешь еще печальнее меня, когда все узнаешь. — Она смахнула с ресниц набежавшие слезы и не без труда добавила: — Наши мужчины получили приказ покинуть Балтимор.
— Приказ? Ты хочешь сказать — они уехали надолго?
— Увы! На какой срок они уехали, известно лишь одному Господу Богу, да еще, может быть, генералу Вашингтону. Это произошло на следующий вечер после бала. Генерал привез Мейсону прямо сюда приказ, в котором ему предписывалось отправиться с отрядом к Великим озерам и поступить там, в распоряжение какого-то высшего офицера. Впрочем, какая нам разница! Главное, что они уже далеко от нас и неизвестно, когда мы их снова увидим.
Она залилась слезами, а Касси осталась стоять, как пораженная громом. С большим трудом до ее сознания начало доходить это ужасное известие. Джеральда нет в городе, он снова отправился на войну, даже не успев с ней проститься, и она может вообще его больше никогда не увидеть. И он не услышит того, что она собиралась, но так и не успела сказать!
Осознание горькой реальности острой болью пронзило сердце девушки. В отчаянии, закрыв лицо ладонями, Касси разрыдалась. Истина заключалась всего в нескольких словах: она любит, сильно, безумно любит Джеральда Мейсона! Любит так, что жизнь и само существование вдали от него лишены всякого смысла.
Упав в кресло, девушка рыдала так долго и громко, что вся прислуга сбежалась вниз, и только суровый окрик нянюшки Джейн заставил всех вернуться к своим делам. Лора безуспешно пыталась успокоить подругу, но лишь некоторое время спустя безудержный поток слез начал иссякать, а затем еще несколько минут Касси только судорожно всхлипывала, вздрагивая всем телом, как от сильного озноба. Обернувшись к Лоре, она измученно вздохнула и едва слышно охрипшим от рыданий голосом вымолвила:
— Лора, я люблю Джеральда!
— Что? Что ты сказала, дорогая? — переспросила миссис Шелтон.
— Я люблю Джеральда Мейсона, — с отчаянием повторила Касси. — И я не успела ему сказать об этом. Слишком долго раздумывала и пыталась разобраться в своих чувствах. А теперь вот разобралась, но уже слишком поздно. Он теперь далеко и не простит мне, что я так долго тянула с признанием.
— Нет, нет, дорогая, ты ошибаешься, все еще можно исправить. Ах да, ведь я совсем забыла! Он оставил тебе записку перед отъездом.
— Слава Богу! Он вспомнил обо мне в такую минуту. Ну, так давай же ее скорей!
— Она в моей комнате.
Лора быстро сбегала наверх и принесла письмо Джеральда. Касси поспешно распечатала его и впилась глазами в несколько неровных строчек.
«Касси, любимая, — писал Джеральд, — обстоятельства сложились так, что нам придется на некоторое время расстаться. Я офицер освободительной армии и должен подчиняться приказам командования. Не могу описать в нескольких словах, как мне больно и трудно уезжать, не простившись с тобой, не заглянув в последний раз в твои глаза. Но надо быть мужественным, ведь идет война. И ты тоже держись, моя смелая, моя любимая, и постарайся быть сильной.
Одно только будет терзать мою душу в эти тяжелые дни: ты ведь так и не ответила на мое предложение руки и сердца. Прошу тебя, дай мне этот долгожданный ответ в своем письме, которое генерал Вашингтон обещал переслать мне со своим курьером. Иначе ты не представляешь, как я буду страдать.
Ну, вот и все, радость моя, больше у меня нет времени тебе писать. Одно скажу напоследок: люблю тебя в десять раз сильнее, чем прежде.
Твой Джерри».
Прочитав письмо еще несколько раз, Касси спрятала его на груди и опустилась на стул уже почти совсем успокоенная.
— Что ж, милая Лора, — сказала она, — ничего не поделаешь. Придется нам терпеть и ждать наших мужчин с войны, как это делают другие женщины. Жаль только, что быть рядом с ними мы пока не можем. Но, клянусь всем самым дорогим для меня, при первой же возможности я ни на что не посмотрю и поеду к моему любимому хоть на край света!
— Значит, поедем вместе. — Лора обняла девушку за плечи. — А пока подумай, что ты напишешь Джеральду.
Письма удалось отправить только спустя три недели, когда, наконец, в Балтимор дошли известия с берегов Великих озер и генеральскому курьеру предстояло отправиться туда. К этому времени военные части уже покинули город, и жизнь в нем вернулась в привычное русло. Кассандре, как и многим другим, пришлось убрать в сундуки праздничные наряды и запастись терпением.
Почти все вечера она теперь проводила в особняке Мейсона в обществе Лоры и нянюшки Джейн. Если бы не моральная поддержка старой, много повидавшей на своем веку женщины, подругам пришлось бы гораздо тяжелее в эти тревожные дни. Нянюшка Джейн была неистощима на веселые шутки и увлекательные рассказы, но Кассандру больше всего привлекало в ней то, что она могла без устали говорить о своем воспитаннике. А Касси это требовалось сейчас больше всего. Не имея возможности видеть самого Джеральда, она находила изрядное утешение в разговорах о нем.
Так проходили недели. А однажды, в начале осени, вернувшись от Лоры, Кассандра неожиданно застала в гостиной Стивенсонов свою сестру Сюзанну. Она приехала в Балтимор вместе со своим мужем, маркизом Сэйджем, который, смирившись с потерей своих владений в колониях, ожидал возможности уехать вместе с женой в Англию.
Касси узнала, что сестра все-таки решилась выйти замуж за своего немолодого поклонника. Скромное бракосочетание состоялось в конце июня. А вскоре после этого американские войска заняли ту часть Виргинии, где находилось имение барона Гамильтона и откуда он со своим отрядом совершал вылазки в расположение континентальных частей. Сэр Роджер был тяжело ранен в короткой схватке с противником и отправлен вместе с дочерью и ее мужем в лагерь для военнопленных, где спустя неделю умер. Перед смертью он просил Сюзанну передать своей младшей дочери, что прощает ее и желает ей счастья.
— Об одном только отец сильно сожалел в свои последние дни, — печально сообщила Сюзанна, сидя рядом с сестрой в гостиной дождливым осенним вечером, — о том, что не успел, как подобает хорошему отцу, устроить твою судьбу.
Задумчиво помолчав, Касси тихо сказала:
