— Так положи обратно, — вздохнул Фламбар. — Это запись о твоей помолвке с Джеанной, заверенная, как положено, несколькими свидетелями.
—Но мы не были помолвлены.
Фламбар почувствовал неодолимое желание ударить Лоуика по голове чем-нибудь тяжелым. Странно. Видимо, сказывалось постоянное напряжение последних дней.
— Ты сам сказал, что таково было намерение лорда Фалька, вот я и воплотил его намерение в жизнь. Документ, сэр Раймонд, меняет все. Теперь ты можешь предъявить иск Галерану Хейвуду.
Лоуик задумался.
— Но если я подам ложный иск, господь отвернется от меня.
Фламбар устало прикрыл глаза.
— Зри в корень, ищи истину, не следуй слепо воле случая. Говори: была ли обещана тебе в жены леди Джеанна?
— Да, но…
— Разве подобное обещание не делает недействительной ее помолвку с Галераном?
— А разве делает?
— Да, — солгал Фламбар.
— О, так если их брак недействителен… значит, она — моя!
— Совершенно верно. Итак, мы не станем никому показывать этот документ без крайней нужды, но с ним мы ни за что не проиграем. Так или иначе, ты сразишься с Галераном и убьешь его, верно ведь? За твою жену и твое дитя. Лоуик расправил плечи и вытянулся в струнку.
— За мою жену и мое дитя! — гаркнул он столь оглушительно, что у Фламбара заболела голова, но он только улыбнулся углами губ.
—Однако было бы нелишне узнать, что там с Вильямом Брoмом, а Уолтхэм вовсе не далеко от нас. Отправляйтесь туда, сэр, и выясните все, что в ваших силах. Ежели лорд Вильям притворяется больным, это даст нам нeкоторый перевес.
Рыцарь вышел. Архиепископ сам осушил его кубок и послал Лукаса следить за домом Хьюго, виноторговца на Корсер-стрит.
Вскоре тот вернулся с весьма любопытными сведениями.
Отвязав коней, Галеран и Рауль пустились в обратный путь к дому Хьюго, что заняло у них несколько больше времени, ибо теперь они двигались как бы против течения. На полпути они остановились у таверны утолить голод.
С несказанным облегчением добравшись до Корсер-стрит, они въехали во двор, и тут им навстречу, заламывая руки, выбежала Мэри, насмерть испуганная, растрепанная, в сбившемся набок покрывале.
— Лорд Галеран! Их всех увезли!
— Мою жену? Ребенка? Кто? Лоуик? Фламбар? — Галеран вырвал из рук конюха поводья, готовый опять вскочить в седло.
— Люди короля! — всхлипывала Мэри. — Они пришли и забрали их всех, и мы ничего не могли поделать!
— Люди короля?!
Мысли Галерана завертелись с бешеной быстротой. Накануне Генрих виделся с Фламбаром, выслушал его. Неужели король заодно с архиепископом? Что делать? Бежать?..
— Куда их повезли? — выдохнул он, сжимая рукоять меча.
— В монастырь Святой Хильды, что на Алдерсгейт-стрит, недалеко отсюда, — поспешно объяснила Мэри, и страхи Галерана мало-помалу улеглись. Монастырь — надежное убежище для Джеанны, если только ее не решили заточить там на всю жизнь.
Он хотел уже скакать на Алдерсгейт-стрит, но Рауль остановил его.
— Мне ехать с тобою?
— Нет. Оставайся лучше здесь.
— Тогда возьми с собой кого-нибудь еще. Не забывай первоначального плана.
— Что? — недоуменно переспросил Галеран.
— Прошлый раз, когда некто пытался схватить Джеанну и ребенка, частью общего замысла было твое убийство.
— Но на сей раз это люди короля.
— Игра может оказаться сложнее, чем ты думаешь, Фламбар, возможно, знает про этот монастырь — быть может, король даже сам сказал ему. Что помешает ему устроить новую засаду?
— В самом центре города? Сомневаюсь. — Мысли Галерана избрали иное направление. — Как только Генрих узнал, что я в Вестминстере, Джеанна была взята под стражу его людьми. Не нравится мне это. Как видно, он уже решил, какой приговор вынести, разрази его гром.
Рауль схватил друга за руку.
— Галеран, придержи язык! Успокойся, прежде чем идти на улицу, и береги себя. Джеанне сейчас ничто не угрожает, но ты нужен ей живым и здоровым, иначе кто защитит ее?
— Она в заточении. Что ждет ее, если Генрих и Церковь решат, что она должна понести наказание?
— Ты все равно не смог бы помешать им.
— Смог бы. И еще есть время.
С этими словами Галеран вырвался из рук Рауля и устремился прочь, рассудив, что пеший в уличной толчее доберется до места быстрее, чем конный, и предоставив солдатам самим решать, следовать за ним или нет.
Монастырь Святой Хильды располагался на нескольких десятках акров земли и был окружен высокими деревянными стенами. Превосходная тюрьма, подумал Галеран, но не такая уж неприступная. Он уже прикидывал, как вызволить отсюда жену.
За стенами виднелись верхушки соломенных крыш и каменная колокольня; рядом, вероятно, находилась монастырская часовня. Ничего угрожающего Галеран не заметил, как ни старался.
Разумеется, благочестивый дом и так был защищен богом и людьми, и всякий, кто вздумает нарушить покой обители, жестоко поплатился бы за это.
Галеран позвонил в колокольчик у тяжелой дубовой двери, и в ней открылось окошко.
— Я — Галеран Хейвуд. Пришел увидеться с женой.
Окошко закрылось; дверь немедленно распахнулась.
Страхи Галерана постепенно утихали.
— Вы должны поговорить с матерью-настоятельницей, милорд, — сказала худенькая привратница и повела его за собой через чудесный монастырский сад, благоухающий цветами и травами.
У Галерана отлегло от сердца. Монастырь Святой Хильды, как оказалось, не был мрачным застенком для кающихся грешниц. Просто король решил, что спокойней убрать подальше с глаз причину спора. Возможно даже, то была попытка оградить Джеанну и ее дитя от притязаний Церкви.
Хотя теперь они, можно сказать, находились в руках Церкви…
Комната матери-настоятельницы поражала суровой простотой: выбеленные стены, простые скамьи и столы, из украшений — лишь распятие слоновой кости. Столь же проста была и сама мать-настоятельница, женщина средних лет, изжелта-бледная, сухопарая, с большим носом; но эта строгая простота сообщала ей и ее обиталищу некое величие.
— Лорд Галеран? — промолвила она, жестом приглашая его сесть.
Галеран остался стоять.
— Я желаю говорить с моей женою.
Мать-настоятельница положила руки на стол.
— С какой целью?
— Дабы убедиться, что она здорова и находится здесь по доброй воле.
— А если нет?
— Тогда — забрать ее отсюда.
Кустистые брови матери-настоятельницы поползли вверх, увлекая за собой непорочно-белое покрывало.
— Вопреки велению короля, милорд? Мне приказано держать леди Джеанну здесь до тех пор, пока не будут решены все вопросы относительно нее и незаконнорожденного ребенка.
