Тесс поджала губы. Она выглядела встревоженной.
— Я из лучших побуждений помогала твоему отцу. И вот благодарность! Я знала, что этим кончится, когда тот молодой идиот рассказал мне, что ты отдалась ему всего через месяц ухаживаний.
Фебе захотелось поскорее завершить эту сцену.
— Тесс, мне любопытно: а что ты будешь делать, когда все мои тайны будут раскрыты? А что, если все обо всем узнают? Какое оружие ты пустишь в ход тогда? — спросила Феба, глядя на Тесс с ледяным спокойствием. — Давай проверим.
Тесс часто заморгала.
— Что…
— А что, если я обо всем расскажу сама? Если сама дам сплетникам то, чего они так жаждут? А что, если я расскажу им о Терренсе… о Марбруке… и о наследстве Пикеринга?
Тесс судорожно сглотнула.
— Ты… Ты не посмеешь! Подумай о семье… Подумай о своем отце, наконец!
— Ах, думаю, отец это переживет. К вашему сведению, ему никогда особо не нравилась его работа. Став супругой Брукхевена, я смогу купить отцу миленький домик, где он сможет читать книги сколько душе угодно.
— А Дейрдре и Софи? Или тебе все равно, что с ними будет? А я? Обо мне ты не думаешь? Я столько для тебя сделала!
Феба повернулась.
— Дейрдре — красавица, к тому же с большими связями, и у нее нет отбоя от женихов. Я уверена, что у нее в любом случае все будет хорошо.
— Ради Бога, не волнуйся за меня, кузина, — сказала Дейрдре, которая в это время вместе с Софи вошла в комнату. — Моя мачеха, которая любит меня без памяти, — не скрывая иронии, добавила она, — в лепешку ради меня разобьется. — В голосе Дейрдре звучала скрытая ненависть. Одному Богу известно, сколько ей пришлось вытерпеть от Тесс за эти годы. — А что касается Софи…
Всем было понятно, что положение Софи было не таким благоприятным.
— Если уж речь зашла обо мне, — вмешалась в разговор кузина, — имейте в виду: замужество в мои планы не входит. А это значит, что я ничего не теряю.
Феба кивнула. Софи в очередной раз проявила себя как самая благоразумная из них троих.
— Так что сама видишь, Тесс. Кроме тебя, никто не пострадает. Подумаешь — никто не будет приходить к нам в дом и нас никуда не будут приглашать.
Тесс побледнела, но старалась не подавать виду, что испугалась.
— У меня есть друзья — и весьма влиятельные. Они меня не оставят.
— Ты думаешь? А что твои драгоценные друзья скажут, узнав, что ты плохая опекунша и компаньонка? Разве не святой долг леди — защищать юных особ от порока и блюсти приличия, чтобы они могли найти себе выгодную партию? И в конечном итоге, если я открою всем правду о Терренсе, одновременно с этим всплывет и твоя роль в этой истории — весьма неприглядная. Первое, что придет им голову, будет мысль о твоем дурном влиянии на неокрепшую юную душу. Приличные люди будут тебя сторониться. Им в голову не придет доверять тебе своих дочерей.
Бледная Тесс дрожала от бессильного гнева.
— Глупая распутница! Ты думаешь, что тебе все сойдет с рук? Всегда выйдешь сухой из воды? Думаешь, стоит тебе выйти замуж за Брукхевена — и все закроют глаза на то, что ты совершила? Не будь идиоткой, детка! Ты собственными руками погубишь свое будущее!
Феба помолчала немного, словно обдумывая слова Тесс, а затем спокойно, с достоинством ответила:
— Возможно. Но уж лучше я сама разрушу свою жизнь, чем это сделает за меня кто-то другой — мой отец или ты. Это будет мое собственное решение. — А затем Феба добавила, прищурившись: — А от одной мысли о том, что я хоть чем-то смогла тебе насолить, я чувствую радость.
— Леди Тесс, неужели вы думаете, что я отменю свою свадьбу только из-за того, что одна завистливая и злобная женщина сообщила мне о несчастье, которое случилось с моей невестой в пору ее ранней юности и которое стоило ей стольких душевных мук?
Все повернули головы. В дверях стоял Брукхевен. Он, как всегда, казался спокойным и невозмутимым. И только гневно горящие глаза выдавали его чувства.
В этот момент, пожалуй, все, кто там стоял, заметили его взгляд — он был страшен. В голове у Фебы в этот момент промелькнула мысль, что человек, который так смотрит, способен ударить и даже убить.
Потрясенная Тесс подумала о том же самом и инстинктивно отшатнулась.
Но нет, разумеется, Брукхевен никогда бы не поднял руку на женщину. Даже на такую злобную.
Колдер учтиво кивнул Фебе:
— Мисс Милбери. — Феба наклонила голову:
— Лорд Брукхевен…
Затем Колдер повернулся и вышел из комнаты. Маркиз и в самом деле замечательный человек. Как жаль, что она его не любит…
Казалось приготовления к свадьбе шли сами по себе. Все работало как хорошо отлаженный механизм — слуги четко знали свою работу, словно всю жизнь провели в предсвадебных хлопотах. Феба пустила дело на самотек, решив, что челядь, очевидно, лучше с этим справится, чем она.
Викария, казалось, не интересовало ничего, кроме богатой домашней библиотеки Брукхевена, и ему не было дела до дочери.
Свадебное платье Фебы привез сам Лементор. Роскошное платье казалось еще красивее, чем на примерке.
Вспомнив о примерке, Феба не могла не подумать о Рейфе и не удержалась от слез.
— Ах, милочка, не закапайте мое гениальное творение! — Лементор великодушно предложил Фебе шелковый носовой платок и терпеливо ждал, пока она перестанет плакать.
Выплакавшись, Феба немного успокоилась, словно внутренне смирилась с неизбежным.
— Разве можно такой красавице сейчас грустить? — повернув Фебу к зеркалу, воскликнул Лементор. — К тому же только счастливым невестам дано право носить мои платья. А ну-ка выкладывайте мне, что у вас стряслось.
Феба рассказала знаменитому портному обо всех своих тайнах — словно больше не могла носить все это в себе. Она думала, что, если выговорится, ей сразу станет легче на душе. Фебе показалось странным, что Лементор слушал рассказ совершенно невозмутимо. И только когда Феба дошла до исчезновения Марбрука, он в самом деле удивился. Господи, неужели все остальные подробности ее жизни Лементору уже известны?
Лементор картинно заламывал руки и вопрошал:
— Как вы могли утаить от меня столь важные сведения? — Затем он добавил, уперев руки в бока: — Ну и народ! Заставляют меня через все это проходить!
Феба недоуменно захлопала ресницами:
— Да, но я… Это ничего не меняет, сэр. Я все равно завтра выхожу замуж.
Хлопком в ладоши вызвав Кэбота, Лементор торопливо собрался и велел подавать экипаж.
— У меня так много дел… — Направляясь к двери, он послал Фебе воздушный поцелуй. — Пока, дорогая! С днем свадьбы!
