Она резко повернулась лицом к Мортону, который в этот момент шагнул ближе. Теперь ствол ужасного оружия прижимался прямо к ее виску, металлом холодя кожу.
Эмму неудержимо затрясло. Она шарила рукой в складках плаща, пытаясь нашупать карман, и не находила его, потому что лежала на нем.
Раздался резкий сухой щелчок – Мортон взвел курок. Эмма подумала, что совсем ничего не знает об огнестрельном оружии. Оказывается, все это время пистолет был на предохранителе. Она могла воспользоваться этим шансом и попытаться застрелить Мортона. Возможно, ей бы это удалось. Но теперь было слишком поздно!
Мортон прищурился, зрачки его, наоборот, расширились.
«Люк, – подумала она, – я люблю тебя. Пожалуйста, знай, что я тебя люблю…»
Череду звуков они услышали одновременно: шуршание, а следом удар – будто со стуком растворилась деревянная дверь конюшни.
Мортон отпрыгнул назад, пытаясь разглядеть, кто вошел.
Эмма сорвалась с места, сунула руку в складки плаща, пытаясь нащупать оружие. И едва ее пальцы задели металл, как в узком пространстве денника возникла большая темная фигура. В темноте серебром блестел пистолет.
– Люк! – крикнула Эмма, и ее голос, полный облегчения и ужаса, сорвался.
Мортон кинулся на него. Эмма услышала, какой-то стук и поняла, что один из пистолетов упал на пол. Мужчины сцепились, в темноте слышалось тяжелое дыхание и глухой звук ударов. Затем они упали на усыпанный соломой пол и покатились по нему, схлестнувшись в смертельной схватке.
– Стоп! – крикнула Эмма, трясущимися руками поднимая вверх пистолет, но выстрелить она не могла – Люк с Мортоном схватились насмерть, и в темноте крохотного денника она не могла различить, где кто.
Мортон рывком встал на колени, и его темные глаза расширились при виде оружия в ее руках. Не успела она и глазом моргнуть, как он снова в нее прицелился, и она опять увидела наставленный в грудь пистолет.
Дальше все происходило словно время замедлилось. Зрение Эммы обострилось, как у ястреба. Она видела все. Видела, как сощурились глаза Мортона. Видела, как его палец напрягся на спусковом крючке.
Ее собственный дрожащий палец медленно взвел курок.
– Нет! – взревел Люк, и Эмма отшатнулась, потому что его голос хлестнул, как выстрел. Одним размытым движением он прыгнул, оказавшись прямо перед ней, вышиб пистолет из ее руки, и они оба рухнули на пол. С громким треском прозвучал выстрел. Тело Люка, прикрывавшее ее, дернулось.
Боже, в него попали! Мортон застрелил Люка!
Что-то ударилось об пол. Пистолет Мортона?
Тело Люка тяжело давило на Эмму. Она лежала, распростершись на соломе, и не видела Мортона.
Люк застонал, и внезапно все ее чувства снова вернулись к жизни.
– Люк! – закричала Эмма, отчаянно ощупывая его. Он соскользнул с нее. Правая рука Эммы была мокрой от крови.
Люк пытался подняться на колени, но у него ничего не получалось. Мортон с искаженным от ярости лицом метнулся в его сторону, вытянув руки с намерением убить.
Но тут Люк вскочил. В его руке блестело оружие – пистолет Эммы. Раздался оглушительный грохот выстрела. Мортон, спотыкаясь, сделал два шага назад, ударился спиной о дверь денника и бесформенной грудой рухнул на пол, потеряв сознание.
Люк уронил пистолет и тоже опустился на пол.
Эмма подползла к нему.
– Люк, куда ты ранен?
Его глаза закрывались.
– Эмма, – прохрипел он хрипло и слабой рукой потянулся к ней. – Ты цела?
– Да. – По ее щекам текли горячие слезы. – Куда ты ранен?
– Не знаю. Живот… горит…
– Лежи смирно. – Она оглянулась. Было так темно, что она не видела, ранен ли Мортон. Но он лежал молча и неподвижно, и Эмма решила, что он либо мертв, либо потерял сознание.
Она надеялась, что мертв.
Эмма повернулась к Люку:
– Побудь здесь. Я пойду за помощью. Скоро вернусь.
Он схватил ее за запястье.
– Эм, останься со мной. Ты мне нужна.
Ну нет, сейчас ему нужна другая помощь – доктор. Эмма осторожно высвободилась.
– Я люблю тебя, – страстным шепотом произнесла она. – Я скоро вернусь. Подожди.
Он закрыл глаза.
– Жди меня, Люк! – велела Эмма.
Люк впадал в беспамятство. Эмма проглотила рыдание, встала и побежала к двери. Она страшилась оставлять его сейчас одного. Если он умрет, пока ее не будет, она этого просто не переживет.
Собрав все свои силы, Эмма помчалась искать помощь.
Люк проснулся ранним утром. Солнечный свет струился в комнату. Бок беспокоил, но боль уже была тупой. С того дня как Мортон его подстрелил, прошло три недели. Пуля попала в живот, но прошла в дюйме от жизненно важных органов, как сказали ему врачи. Восстановление было долгим и болезненным.
Мортону пришлось хуже. Выстрел Люка не был смертельным – он попал ему в плечо. Но после того как доктор, приглашенный к Люку, осмотрел рану Мортона, тому выдвинули обвинения в нескольких преступлениях, от подлога до кражи и похищения людей, и отправили в Ньюгейт. В тюрьме рана загноилась, отравила кровь, и через семь дней Мортон умер.
Но до этого брак Эммы был аннулирован на том основании, что ее муж получил брачную лицензию на фальшивое имя. За это Люку следовало благодарить Трента. Пока Люк оправлялся от ранения, Трент добился того, чтобы брак Эммы и Мортона объявили недействительным.
Когда Трент явился к ним с этими новостями, из глаз Эммы исчезло страдание, поселившееся там с момента, когда она увидела покойного мужа живым. И может быть, впервые в жизни Люк не стал обижаться на то, что Трент сунул нос в его дела.
Возможно, это положит начало новым, более близким отношениям между ними. Люк очень на это надеялся.
В нем нарастало сладкое предвкушение. Люк повернул голову и увидел лежащую рядом женщину, которая смотрела на него прелестными янтарными глазами.
– И я не знал, что ты проснулась, – пробормотал Люк.
– Я услышала, как ты зашевелился.
Его губы изогнулись в улыбке. В ту ночь, когда в него выстрелили, она помчалась за помощью, а потом ни на минуту от него не отошла. Господи, как он ее любит! Она спасла ему жизнь, причем во многих смыслах.
– Доктор говорит, сегодня мне можно наконец встать, – напомнил ей Люк.
Она улыбнулась ясно, как солнышко.
– Я помню. А ты готов?
– Еще как, ты и сама знаешь. Хочу выбраться из постели прямо сейчас.
Она вскинула брови.
– Я думала, мы подождем твоих братьев и Эзме.
Братья и сестра навещали его каждый день. Даже Тео и Марк приехали из Кембриджа. Слова Сэма о братской любви до сих пор звучали в душе Люка. Впервые в жизни он смог оценить то, как его братья и сестра проявляют любовь.
