— Да уж! — Мрачная улыбка осветила морщинистое лицо Грегори. — Я сам жду не дождусь этого.
Удовольствие исчезло так быстро, словно кто-то протянул руку и вырвал его из ее сердца и души.
Аделаида знала эту улыбку. Она бессчетное число раз наблюдала ее на лице Коннора и его людей. С такой улыбкой на лицах выходили они со своих долгих совещаний в кабинете Коннора. Была только одна причина у Грегори так улыбаться сейчас.
— Сэр Роберт в Эдинбурге. Не так ли? — спросила она.
— Точно так. Там он и есть, — легко отозвался Грегори. В наступившем молчании он поднял голову от своей работы, бросил один лишь взгляд на ее лицо... — Вы этого не знали?
— Нет.
— A-а. Ладно. — Он похлопал ее по руке. — Хорошее и плохое, девушка. Хорошее и плохое одновременно.
Грегори настоял на том, чтобы проводить ее в дом, и по дороге болтал, не умолкая. У Аделаиды в памяти не задержалось ничего из его разговора, и она едва заметила, когда он покинул ее в холле. В состоянии шока она проследовала в библиотеку и застала там Коннора за письменным столом, заваленного бумагами и книгами. Он рассеянно улыбнулся ей:
— Доброе утро, Аделаида. Я думал, ты...
— Какова цель твоей поездки в Эдинбург? — услышала она свой голос.
— Прошу прощения? — Коннор нахмурился, когда она не стала повторять вопрос, и глаза его настороженно сверкнули. — Ты знаешь эту цель.
— Я знаю то, что ты мне сказал. И знаю, что мне сказал Грегори. Он присоединится к нам. Он и, полагаю, Майкл.
— А-а.
Коннор отложил в сторону перо, поднялся на ноги и обошел стол. Теперь она увидела настороженность в его глазах и легкую тень стыда в том, что его поймали на лжи. Однако больше всего в его взгляде было облегчения.
— Вот ты о чем? — Он положил руки ей на плечи. — Милая, Грегори и Майкл не присоединятся к нам. Да, они будут в городе, но...
— Почему?
— Там сэр Роберт. Мы для него кое-что приготовили.
Объяснение было дано без колебаний, и ей пришло в голову, что если бы хотел держать истинную причину поездки в секрете, Коннор мог приказать своим людям молчать. Он не выглядел ни виноватым, ни пристыженным, потому что не пытался солгать. Вероятно, эта мысль даже не приходила ему в голову.
Напротив, от этого Аделаида почувствовала себя еще хуже. Это словно вырвало у нее из рук удобный щит праведного гнева, оставило ее только с обидой. Разумеется, она не хотела, чтобы он ей лгал. Она хотела честности... превыше всего. Разве ему так трудно подумать о ее чувствах? Как будет выглядеть для нее такое приглашение «заодно» с другими делами?
— Я думала, что эта поездка только для нас. Что ты планировал ее для нас, и мы...
Она крепко сжала губы, чтобы остановить поток слов, рвущихся из груди. Но голос ее дрогнул, и это смутило и испугало Аделаиду. Она не собиралась объясняться с ним, демонстрируя свои глубинные чувства. Но и просто уйти не смогла себя заставить. Она чего-то хотела от него. Какого-то знака, намека на надежду... Чего-то...
У Коннора легла морщинка между бровями.
— Но эта поездка для нас...
— Нет, — прошептала она. — Дело всегда было не в нас, а в твоем мщении.
Его ухаживание, их брак, их повседневная жизнь — все основывалось и крутилось вокруг сэра Роберта.
— Мщение? — Коннор погладил ее плечи. — Аделаида, это просто немножко дела вдобавок. В этом же есть смысл: мы все равно там будем.
— И ты можешь заодно умиротворить жену, захватив ее с собой? — Она фыркнула и ухватилась за его слова, чтобы уязвить мужа. — Какой же ты умелый и рациональный, Коннор Брайс. Главное для тебя — целесообразность.
— Это вовсе не... — начал Коннор и выругался, потому что в дверь тихо постучали.
Вошел лакей с письмом на серебряном подносе.
— Вам пришло сообщение, сэр.
Руки Коннора соскользнули с ее плеч, и те как-то сразу замерзли. Он принял письмо и кивком отпустил лакея. Затем прочел написанное, и губы его искривила жуткая мрачная улыбка.
Это зрелище наполнило ее чувством полного поражения.
— Я не поеду с тобой в Эдинбург.
— Почему? — удивленно посмотрел на нее Коннор.
Она сердито указала на письмо в его руке.
— Потому что мне не интересно делить впечатления с сэром Робертом.
— Что... Из-за этой записки? — Лицо его выражало недоумение, смешанное с досадой. — Это всего лишь записка. Одна записка. — Он протянул ее Аделаиде. — Можешь прочесть ее, если хочешь. Мы можем...
— Я не хочу ее читать! — резко откликнулась она. — Мне все равно, что в ней говорится.
— Ты не хочешь?.. — Он растерянно опустил руку. — Как это все равно?
— Это твоя охота, Коннор, а не моя. Я никогда не интересовалась сэром Робертом больше всего на свете.
Он посмотрел на нее, как на незнакомку.
— Ты не хочешь, чтобы он заплатил за все? Ты это имеешь в виду?
— Нет...
От нарастающего гнева у него покраснели лицо и шея. Он резко придвинулся к ней.
— Ты хочешь, чтобы я его простил? Позволил ему просто уйти в сторону?
— Разумеется, нет.
— Так какого же черта ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты не был так этим поглощен. Почему твоя жизнь должна крутиться вокруг сэра Роберта?
— Потому что он гнусный ублюдок, который должен заплатить...
— Тогда забрось его на корабль, идущий в Австралию, и покончи с этим. — Аделаида вскинула руки к небу. — Ради всего святого, сколько сил и нервов... и жизни ты отдашь ему? Как долго ты будешь забрасывать все остальное в своей жизни и...
— Вот что ты имеешь в виду? Как долго буду я отставлять тебя в сторону? — Лицо его ожесточилось, голос зазвучал резко. — Разве я заслужил это? Был тебе плохим мужем? Пренебрегал тобой? Был с тобой жесток?
— Нет. Конечно, нет. Я бы не... — Она оборвала себя, чтобы не сказать лишнего. Она не полюбила бы жестокого человека.
— Тогда какие у тебя возражения?! Черт возьми!
Гнев и растерянность сверкали в его зеленых глазах. И почему бы им не сверкать? — подумала Аделаида. Она настаивала и надоедала ему, но не говорила сути. В общем, она пыталась проникнуть в его сердце, не открывая своего. Это было нечестно по отношению к ним обоим.
Глубоко вздохнув, Аделаида поймала его взгляд и тихо сказала:
— Я возражаю, потому что мне больно видеть, как ты в погоне за местью отталкиваешь от себя счастье. Я возражаю, потому что мне больно быть частью той жизни, которую ты отвергаешь. Я хочу, чтобы у нас с тобой был настоящий брак. Я хочу... — «Я хочу твоей любви», — подумала она. Она попыталась выговорить это, но слова путались с комком страха, застрявшим в ее горле. — Я хочу, чтобы наш брак не имел ничего общего ни с сэром Робертом, ни с мщением.
